Читать интересную книгу Последний грех - Алексей Котрунцев

— Пожалуй, да. Единственно, смущает цена. Если бы вы сделали мне скидку. Мальчик, ведь, уже тинейджер. Скажем, процентов тридцать.

— Вы хотите, чтобы мы снизили цену? — В голосе Марины послышалось удивление.

— Конечно. Он уже не ребенок.

— Одну минуту.

Марина замолчала и, Фоссет услышал в отдалении русскую речь. Без перевода. Но интонация русского Карабаса в переводе не нуждалась.

— Мне очень жаль. Но, боюсь, мы можем предоставить только десятипроцентную скидку. Этот мальчик, как вы уже успели понять, достаточно подготовлен. Он привлекателен, пластичен и многому обучен. Думаю, эти качества адекватны запрашиваемой цене.

— Не знаю-не знаю.

Фоссет замялся и выжидающе замолчал. Но вместо уступок, опять услышал мужской голос, недовольно пеняющий по-русски. Перевод был куда корректней.

— Мистер Фоссет, мне очень жаль, но, если с учетом нашего последнего предложения указанная цена вас не устраивает, мы будем вынуждены отказаться от сделки. Машина приедет за мальчиком через час. С ним все в порядке?

— Конечно. Он спит в моей кровати. Но…

Фоссет перевел взгляд на Максима. «Нет, мальчишку упускать нельзя. Эти крохоборы, явно перегнули палку, но пацан того стоит». Американец кашлянул.

— Подождите. — Фоссет выдохнул, — Что ж, я все-таки воспользуюсь вашим предложением. Передайте вашему боссу — я согласен. Как много вам нужно времени, чтобы подготовить документы?

— О, не беспокойтесь. Документы почти готовы. Осталось вписать лишь ваши данные и, вы можете забрать усыновленного ребенка хоть завтра.

— Это радует.

— Поверьте, с этим проволочек не будет. Как вы планируете произвести расчет?

— Наличными. Деньги лежат на моем счете в банке, а также в дорожных чеках. Пока вы будете выправлять документы, я обналичу их и передам в аэропорту. Но только, когда удостоверюсь, что мальчик и документы в порядке.

— О, кей. Надеюсь, вы останетесь довольны. Мы, как и вы заинтересованы, чтобы сделка прошла без осложнений. А в качестве небольшого презента сообщаем, что мальчик может остаться у вас до вечера.

Фоссет довольно улыбнулся.

— Спасибо. Передайте вашему боссу, что я очень признателен.

— До скорой встречи, мистер Фоссет.

Фоссет нажал отбой и довольно улыбнулся. «Да! Я куплю этого мальчугана, как бы дорого он не стоил. Деньги?! Плевать! Он будет моим! Подумать только — мой личный любовник. Собственность! Мне просто нужно было раньше приехать сюда!»

Толстяк положил трубку и, развернувшись, посмотрел на Максима. Будто поняв, о чем он говорил, мальчишка смотрел исподлобья.

— Беби! Ю а май проперти!

Последнего слова Макс не понял. Они не учили этого с Мариной. Но инстинктивно почувствовал, что ничего хорошего оно не означает. Фоссет улыбнулся еще шире, расставил руки и с юношеской прытью скаканул в кровать. Кошмар продолжился.

* * *

Он бежал изо всех сил, но их уже не было. Воздуха — тоже. Волей-неволей пришлось перейти на шаг. Хотя все, уже скоро. Вот они: киоск, тенистая аллея, детская площадка. Где-то здесь… Максим забежал во двор и бегом, преодолев его по диагонали, оказался у подъезда. Поднял голову: окна, выкрашенные зеленой краской; кактус на подоконнике; цыплячьи занавески. Марк всегда укрывал свой скромный быт. Только бы он был дома!

В квартире учителя Максим бывал дважды. Однажды, Карпыч, забрав его от клиента, заехал за Марком домой. Второй, неделю назад, когда в качестве подарка на двенадцатилетие танцор повел его в парк. Тогда они впервые шли за руку — учитель и ученик. Со стороны могло даже показаться, что заботливый отец ведет подрастающего сына. Максим катался на аттракционах, поглощал поп-корн и чувствовал себя самым счастливым ребенком на земле. Финал однодневной сказки был предсказуем — на ночь он остался у Марка.

Неудивительно, что к учителю мальчик испытывал смешанные чувства. Любовь и восхищение — они перевешивали, возникавшие порой, злость и обиду. Конечно, Шапиро выделял его из общей массы. Хвалил, поощрял и обнадеживал скорым усыновлением. Не собственным, но все же… И уж то, что рассказывал Марк, никак не походило на зловонное убожество, изводившее его последние дни. А, ведь, именно он — толстый противный, напоминающий борова, клиент должен стать его новым папой. Кошмар какой-то! Разве про него рассказывал Марк?! Нет! Он говорил совсем другое! Добрые родители, большой дом, собственная комната с компьютером. Да знает ли Марк вообще, кто хочет усыновить его? Хозяин, наверняка, ему ничего не сказал. Ведь, иначе, как может допустить он, чтобы его лучший ученик уехал с омерзительным типом в его свинарник?! И пусть, Карпыч каждую ночь возит его по двум-трем адресам, пусть навечно поселит в бетонном карцере, но с этим ничтожеством он никуда не поедет. Ни за что!

Максим вбежал в подъезд и, шумно хватая воздух, принялся вбираться по ступеням. Последний этаж. Обитая дерматином дверь. Не раздумывая, пальцем вжал кнопку звонка. Длинная трель, вдогонку еще одна и… тишина. Уверенный, что звонить нужно дольше, он нажимал звонок много раз. Отчаянье медленно сжимала горло: «Где же он? Неужели у Хозяина?! Нет, сегодня занятий нет, а просто так, в подвал он не ездил. Тогда куда он мог запропаститься?» Надавив еще, мальчик безвольно опустил голову. «Что делать?! Ждать?! Ну, конечно. Ждать, во что бы то ни стало. Другого выхода нет».

Максим спустился к межэтажному окну и посмотрел вниз. Двор лежал, как на ладони. Редкие прохожие, пара припаркованных машин, детские качели. Смотреть было не на что. Взобравшись на подоконник, закрыл глаза. Дыхание понемногу восстанавливалось, но мысли… В мыслях он все еще бежал.

… Клиент потрепал его по волосам, что-то буркнул и скрылся в туалете. Из-за двери донеслось громкое кряхтенье, чуть погодя, омерзительные звуки испражнений. Максим быстро одел брюки, натянул рубашку и влез в туфли. Ключ от номера торчал в замке. Он положил его в карман, вышел в коридор и захлопнул дверь. Спокойно прошел мимо дежурной и юркнул на лестницу. Марши полетели у него под ногами. Холл, удивленные глаза портье, стеклянные двери, и вот она — свобода! Его никто не ловил, не останавливал и даже не кричал «куда ты, мальчик?» Все были заняты своими делами. Выскочив на улицу, немного растерялся. Что дальше? Гул большого города пугал, он отвык от него, но и назад пути уже не было. Максим побежал. Куда?! Сейчас это было не важно. Прочь! Прочь от этого большого отеля и его постояльцев. Прочь, а там посмотрим. Переход метро, несколько остановок, спальный район. Он помнил это место. Здесь жил Марк. Единственный, кто мог помочь ему. Других просто не было. И то, что его нет дома, ничего не значит — он будет ждать его столько, сколько потребуется.

Опустив голову, Максим увидел на полу гвоздь. Ржавый, с покусанной шляпкой, он был согнут. Максим поднял его, повертел в пальцах и подошел к стене. Зеленая краска местами уже облупилась, и ржавое острие легко выгрызало глубокую борозду. Надавливая, рука выводила — «Макси…». Закончить он не успел — внизу хлопнула дверь. Мальчик вздрогнул, сунул гвоздь в карман и отошел от стены. Неторопливое шарканье, едва слышное дыхание. Отвернувшись, он напряжено ждал: посторонний пройдет мимо, учитель узнает его и со спины.

Шаги достигли максимального приближения, затихли, а после знакомый голос манерно протянул: «Максик?! Ты?! Ты что тут делаешь?!» Максим резко повернулся. Держа сумку с торчащим батоном, Марк недоуменно взирал на него со ступеней.

— Марк Сигизмундович! Марк Сигиз…, - воздуха опять не хватало. На этот раз от волнения. Крупные градины сами собой брызнули из глаз, и он не выдержал — зарыдал, как девчонка.

— Ну-ну, успокойся. Что случилось?

— Марк Сигизмундович! Помогите! Я не хочу! Не хочу к нему! Спрячьте меня!

Максим подбежал и обхватил Марка за пояс. Слезы потоком полились по щекам, оставляя влажные отметины на плаще.

— Максик! — Лицо Марка приняло страдальческое выражение. — Не плачь, прошу тебя. Будет, успокойся.

Максим, глотая слезы, пытался говорить.

— Разве ты не улетел в Америку?! Тебя же усыновили?!

— Нет! Я не хочу к нему! Не хочу! Он — толстый! Вонючий! У него изо рта пахнет, как из помойки!

— Что ты такое говоришь?

— Спрячьте меня! Пожалуйста!

Максим зашелся в плаче. Опешив, танцор опустил на пол сумку и обнял ребенка.

— Ну-ну, перестань! Не плачь! Сейчас мы зайдем ко мне и все решим.

— Вы, вы…, - слезы мешали говорить. — Вы не отдадите меня ему?

— Что ты? Как я могу это допустить?! — Марк потрепал мальчишку по волосам. — Давай, вытирай слезы и пошли.

* * *

В квартире Марка было тихо и уютно. Он провел мальчика в ванну, открыл кран и обнадеживающе произнес.

— Не переживай! Мы сейчас во всем разберемся. Смывай слезы, а я пока чай поставлю. Ты любишь чай?