сторону, куда смотрел Трошин. Там, у колонны стоял Андрей и улыбался. Марина уже бежала к нему. Неслась, не чуя ног.
— Ты жив? Как?
Она плакала от счастья. Чуть не задохнулась.
— Почти. Пойдем, родная. Я все расскажу тебе.
Он обнял ее крепко и поцеловал. Сергей обнялся с Андреем и пожал ему руку. Они открыли другую бутылку шампанского и потребовали новые фужеры. Все закричали: «Горько!». Поцелуи обеих пар усладили приглашенных. Столы ломились. Марина не могла поверить, что Андрей был жив.
— Мы не могли тебе рассказывать, потому что Трошин строго-настрого запретил.
— Как ты выжил?
— На все воля Божия. В вечер перед нашей свадьбой в загсе Борис убедил меня поехать к Трошину, и как он предлагал, одеть на свадьбу бронежилет. У него дома был специальный бронежилет с мешочками, заполненными красными чернилами. Это, чтобы имитировать кровь. Он решил, что это может помочь распутать дело. Я одел его под костюм. Перед венчанием тоже одел. Вот и все. Выстрелы были почти в упор. Поэтому были перебиты два ребра, и я потерял сознание от боли. Когда я пришел в себя, надо мною склонился Трошин и приложил палец к губам. Его вызвал Борис. Я слышал, как ты рыдала, но встать и что-то сказать не мог. В скорой мне и вправду стало плохо. Сделали ЭКГ. Инфаркт. Отправили на стентирование. Две недели в реанимации провел. Причем опять под чужим именем. Трошин меня по своим документам положил. Так что, я две недели был Иваном Сергеевичем. Потом Иван Сергеевич забрал меня к себе. Выпей вина, ты очень бледная…
— У тебя был инфаркт?
— Да. Короче, у тебя муж — полный и законченный инвалид.
— Ну, и что? Я, все равно, тебя люблю.
— И я.
На следующее утро все съехались на квартиру к тетке. Генрих сделал торт с фигуркой жениха и невесты. Иван Сергеевич еще раз поздравил всех и начал свой рассказ:
— Начну с того, что эта история началась с большой любви. Или нет. Раньше. Все по порядку. Один скромный искусствовед женился на учительнице русского и литературы. У него рождается сын. Но через три года, жена бросает его и уходит к другому. В новом браке у нее одна за другой рождаются две дочери. Но вскоре она умирает от кровоизлияния в мозг. И новый муж отправляет пасынка к своему отцу. У старшей дочки начинается эпилепсия. Ей нужны дорогостоящие препараты, постоянные консультации врачей. Чтобы управиться с двумя дочками, он вынужден уволиться с хорошей работы и пойти работать ночным сторожем в магазин. Кроме этого, он еще подрабатывает на компьютере — делает сайты. Поэтому деньги в семье периодически водились. Однако он — человек крайне амбициозный. И воспитывает дочек такими же. То есть — брать от жизни все. Лучшая школа, лучшие учителя. Обучение в вузах. Старшая пошла по стопам матери, окончила отделение сценаристов в нашем филиале ВГИКа, а младшая поступила в медицинский. Диана Колязина.
— Она училась в моей группе, — сказала Марина.
— Да. И предсказала смерть Сергея Капустина.
— За год с небольшим до его гибели, — добавила Марина. Ей достался кусочек торта с фигуркой невесты, и она никак не решалась разрушить ее своей ложечкой.
— Да. Но началось все не с нее. А с ее сестры — Ларисы Колязиной.
Сергей вскочил и стал ходить по кухне.
— Это что, она все затеяла?
— Вы дружили с ней месяца три, не так ли?
— Ну…
— А потом раздружились.
— Всякое бывает. Не люблю теток, помешанных на идее свадьбы.
— Ее отец отнесся к этому весьма сурово. После ее трехмесячного отсутствия он выгнал ее из дома. Ларису приютил старший брат, который сумел поселить ее на квартиру к своей подружке. Она решила покончить с собой и выпила уксус. Началась рвота, потом, видимо, эпиприпадок. Короче, когда ее нашли, эссенция разъела ей часть лица. Дальше больница. И одна из самых красивейших девушек города становится уродиной. Помимо этого ее пищевод после сильнейшего ожога сузился.
Курсы бужирования ни к чему не привели. Она стала худеть, потому что не могла нормально есть. Она и теперь ест только жидкую пищу. Но ведь все можно исправить. В той же Германии. Только цена вопроса — очень высока. На наши деньги это около 50 миллионов рублей. От отца у них осталась однокомнатная квартира. Она стоит, от силы, 2 миллиона.
— Кажется, я там была. Квартира Троепольского.
— Да. И еще бешеное желание исправить реальность. Если не удалось выйти замуж за олигарха, можно жениться на его дочери, а его убрать.
Серега выругался. Трошин спокойно продолжал:
— Вначале у них не было стройного плана. Просто Диана нагадала одному вашему, Марина, сокурснику, с которым вы больше всего общались, смерть в молодости. И вот, когда они увидели ваше с ним сближение, столкнули его на арматуру в строительный котлован. Это был четвертый курс.
— Да, — пробормотала Марина.
— Ужас! — сказала Тамара.
— На пятом курсе у вас появился новый ухажер — дизайнер Олег, — продолжал Трошин. — Он занимался дизайном магазинов и кафе, кажется. Красивый, стильный.
— Тот, который одевался, как попугай, — добавил Сергей.
— Как только он сделал вам предложение, его нашли в петле собственного галстука в своей квартире с огромной дозой наркотиков и алкоголя в крови. Я читал его дело. Там все недоработано. Одни вопросы.
— Я тогда дружила с Валерией.
— Да, ты нас видеть не желала.
— Но Андрей нас помирил, — заметила Тамара.
— В этой смерти есть какое-то участие Валерии. Ведь она встречалась с Олегом, жила у него. До вас.
— Она меня и познакомила с ним.
— Да, и проболталась, что вы — дочь олигарха Дегтяренко. Молодой человек быстро понял все выгоды брака с вами и оставил Валерию.
— Вот почему она тогда плакала, — прошептала Марина.
— Наши герои использовали ее, чтобы убить Олега, а потом посадили на крючок и шантажировали. В результате, довели до самоубийства.
— Довели до самоубийства? — спросила ошарашенная Марина.
— Да.
— Перед смертью она мне звонила, но я была в ванной…
— Вы помните, как Валерия приглашала гадалку?
— Да.
— Это и была Лариса Колязина.
— Это была она?
— Да. Их целью было заставить вас поверить в родовое проклятье или что-то подобное.
— Им это почти удалось, — сказал Андрей и обнял Марину.
— Лера постоянно пыталась убедить меня снять это проклятье. Кажется, за 5 тысяч рублей.
— Всего-то, — пошутил Сергей.
— Но мне было некогда, нужно было закончить шестой курс, к тому же, я считала, что у Леры поехала крыша на почве всей этой мистики.
— Вполне возможно, — сказал Андрей, — на этой почве можно