Вывод: просьба не путать «дорогого друга», запрещающего женщинам водить машину, объявляющего смертную казнь за гомосексуализм и публично отсекающего головы приговоренным, – с хитрым и изворотливым врагом, защищающим гражданское население Донецка от бомбардировок украинской армии.
В регулярно повторяющихся российско-украинских конфликтах из-за газовых поставок под прицелом всегда оказывается Россия, которая «шантажирует» бедную Украину, перекрывая ей «газовый краник». Одно лишь китайское информационное агентство «Синьхуа» открыто обвинило Украину в энергетическом шантаже – все остальные валят вину на Кремль.
«Бандитские методы и шантаж, к которым прибегает Газпром, унаследованы Россией от советской эпохи. <…> Запад должен объяснить России, что если она хочет входить в круг цивилизованных государств, то такое поведение недопустимо. <…> Использовать свои природные ресурсы для давления на соседние государства – это средневековый способ ведения политики, который не может применяться в современном мире»[360].
То, что украинские олигархи и страны, враждебные России, воруют транзитный газ из газопровода, не желая платить по счету, это для Запада лишь полуправда, в которую пресса предпочитает не вникать. Точно так же и в деле Ходорковского западная пресса видит лишь стремление коррумпированного правительства завладеть нефтяным бизнесом, а вовсе не желание уберечь природные ресурсы страны от продажи за бесценок американцам (которые, как всем известно, всегда делятся своим богатством с бедняками).
Во время кровавых событий в Беслане западная пресса оказалась зажатой в угол. Если в 1999-м в разрушении московских жилых домов она обвиняла Кремль и, вслед за Анной Политковской, выступала в защиту «непокорных чеченцев, жестоко подавляемых российской армией», то теперь эти самые чеченцы взяли в заложники тысячу детей и начали их убивать. В первые двое суток многие органы печати, пусть и нехотя, но все же поддерживали российские силы правопорядка. Однако по прошествии двух дней все газеты обернулись против России, обвиняя российские власти в жестокости, дезинформации и замалчивании фактов[361].
Другая форма воздействия на читателя состоит в использовании по отношению к врагу дискредитирующих характеристик. В качестве примера процитирую датского исследователя Петера Ульфа Моллера, выделившего восемь таких характеристик-стереотипов: 1) русские сильны и выносливы; 2) они умственно отсталы и невежественны; 3) они суеверны и поверхностно религиозны; 4) они грубы и дурно воспитаны; 5) они покорны и согласны жить в рабстве; 6) они вороваты и лживы; 7) они нечистоплотны и дурно пахнут; 8) у всех русских склонность к алкоголизму[362]. И в самом деле, редко случается, чтобы какая-нибудь из этих черт не бывает приписана русскому. А как же иначе вплести в дискурс тезис о «варваре, стоящем у ворот Европы»?
Еще один пример подтасовки фактов: пресса все время повторяет, что войну с Грузией в августе 2008-го развязала Россия, тогда как расследование показало, что войну начала Грузия, и честные СМИ это признали[363]. Смысл повторов в том, чтобы внушить читателю, будто Россия заведомо и всегда выступает в роли агрессора, что такую же точно политику она ведет на Украине и будет вести во всех других войнах, настоящих и будущих. Таким образом России приписывают еще одно отрицательное свойство: она агрессор.
Эта стратегия западных СМИ особенно заметна в том, как они представляют события на Украине. Они не устают повторять, что «Россия захватила Украину», хотя здравого смысла тут ни на грош. Получается, что Россия захватила Украину в прошлом месяце, захватила в нынешнем… Но если она ее уже захватила, зачем захватывать вновь? Или все, что было опубликовано в прошлом месяце – чистая ложь? Это не помешало западной прессе сорок раз на протяжении года помянуть «вторжение» российских танков и войск на Украину. Вывод: по меньшей мере в тридцати девяти случаях из сорока это была ложь…[364]
Зачем надо все время повторять утверждение, которое, по сути, опровергает предыдущее? Это значит, что смысл не в нем. Согласно западным представлениям, необходимо искажать факты и заявлять о несуществующем российском вторжении[365], дабы оправдать в глазах общественного мнения абсолютно беззаконную войну. И в самом деле, поскольку украинский кризис является результатом путча и предательства (несоблюдение договора от 21 февраля между европейскими министрами и бывшим президентом Януковичем относительно проведения законных выборов через год), украинское правительство так и не решило своих внутренних проблем, обострившихся после поспешных и противозаконных выборов.
Кроме того, поскольку западные демократические законы нуждаются в поддержке общественного мнения, западные государства, прежде чем вступить в войну, должны непременно доказать, что не преследуют в ней корыстных целей. Война оправдана в двух случаях: если речь идет о самозащите и если она ведется за правое дело (мир, демократию, освобождение народов). Иначе говоря, западная война нуждается в благословении со стороны гуманитарных сил.
Прежде монархи, наместники Бога на земле, должны были доказывать, что, развязывая войну, исполняют Божью волю, и звали епископов благословить армию. Сегодня благословение на ведение войны должны дать гуманитарные деятели; они же являются гарантом того, что вмешательство в дела других стран – вынужденная мера, священный долг во имя победы на земле мира и демократии. Традиционное елеопомазание перед боем сменилось елеопомазанием словесным, светским, осуществляемым властителями дум. А заверения империалистов XIX века, что они несут на другие континенты цивилизацию, сменились велеречивыми рассуждениями о правах человека.
С этой точки зрения то и дело повторяемая фраза, что «русские захватили Украину», имеет одну единственную цель: убедить, что агрессором является именно Россия и что легитимное, но слабое украинское правительство остро нуждается в помощи Запада. А иначе как объяснить такое невиданное искажение фактов? Если следовать этой логике становится понятно, зачем передовицы повторяли друг за другом, что Россия развязала войну в Осетии. Главное – не нарушать логическую цепь. Когда украинское правительство назначило министром члена команды бывшего грузинского президента Саакашвили, ориентированного на Запад, тут тоже все было понятно[366].
А вот еще пример использования дискредитирующих формулировок применительно к любой стороне российской действительности. Так, если речь идет о системе образования, то «в ней работает отбор по национальному признаку»; если об иммиграции – то она «жестко регламентирована»; если о религии – то она «враждебна к неправославным»; если о коррупции – то она «не перестает расти»; если о положении гомосексуалистов – то оно «ужасающее»; а если о правовой системе – то она «коррумпирована и плохо работает».
Что касается лжи, то у нее своя диалектика. Лгут все политики и все руководители без исключения. Это имеет даже свое название: «государственные соображения» или «государственные интересы», и большинство граждан с этим в принципе согласно. Другая сторона вопроса – понять, кто лжет больше. Путина регулярно обвиняют в том, что он лжет, нарушает данное слово (можно подумать, главы других государств его держат!). Игра между политиками заключается в тыканье друг в друга пальцем: «Я не лгу, это он лжет!». На этой игре замешана демократия, и выигрывает тот, кто всех перехитрил. Но какая из западных газет решится уличить президента Обаму во лжи, хотя еще в начале своего первого президентского мандата он пообещал закрыть пресловутую тюрьму в Гуантанамо? Меж тем подходит к концу его второй мандат, а тюрьму так и не закрыли. А может, потребовать, чтобы он вернул Нобелевскую премию мира, коль скоро он мучил и убивал людей своими беспилотными самолетами и тем нарушал права человека?
Великое искусство придворного журналиста – потому что существуют придворные журналисты, как существовали когда-то придворные поэты – состоит в том, чтобы выстроить дискурс в соответствии с общепринятой точкой зрения, ловко жонглируя различными искажениями реальности, упоминая или замалчивая те или иные факты, употребляя соответствующие случаю слова; главная задача – вписаться в стереотип, в заданный шаблон, да так, чтобы швы и стыки были незаметны! Подобные деформации чрезвычайно опасны для журналистики и являются одной из причин (наряду с популярностью Интернета), по которой многие читатели не любят читать крупные газеты.
Разделение на «мы» и «они»
Составление текстового сообщения информагентства или подпись к видеоряду в новостях – это вовсе не холодный и не нейтральный вид деятельности. Напротив, выбор лексических средств, интонации, создание образа, метафор, употребление объединяющего «мы» могут породить ощущение близости, общности, человеческого тепла. Но можно также противопоставить «мы» – и «они». «Они» – это другие, все остальные, кто не входит в круг счастливых избранников.