– Мошенник! Меня не проведешь! – взвился Пахнутьев. – Хочешь все активы перекачать в дивиденды?
– Хочу, – легко подтвердил Петлов. – Но если ты против, давай вообще не будем выплачивать дивидендов. Ставлю на голосование. Кто за это предложение?
– Я за это предложение, – торопливо задрал руку Пахнутьев.
– Отлично, я тоже, – махнул рукой Петлов. – Приступаем к дележке? Кто за это предложение? – Он поднял руку, глянул на Басильева и объявил: – Единогласно. Зафиксировано в протоколе, видеозапись голосования прилагается. Ну вот, теперь приступаем к самому главному. «Железо», а именно: корабль «Белка», порядковый номер 117, Корабль «Гленн Супер», порядковый номер 642, три мусорорасталкивателя под номерами 8, 14 и 17, а также бак с топливом и система топливопроводов – все балансовой стоимостью сто миллионов космобаксов – остаются в распоряжении корпорации «Короли ванадия».
– Э, нет, так дело не пойдет, – прервал его Пахнутьев. – А амортизация? Да и половина топлива уже истрачена. Хочешь провести все это по цене покупки?
– Ничего подобного, – возразил Петлов. – Амортизация включена, топливо пересчитано, просто цены на все круто поднялись за последние месяцы. Так называемая ванадиевая лихорадка сыграла свою неблаговидную роль.
– Так ведь закончилась лихорадка! – возмутился Пахнутьев.
– Закончилась, – подтвердил Петлов. – И, думаю, не без твоего активного участия. Так ведь и рост цен закончился. Просто обратного спада не произошло. И, видно, уже не произойдет. А баланс, сам знаешь, идет по рыночным ценам, а не по внутренним. Таковы требования закона, чтоб не случалось никаких злоупотреблений с внутрикорпоративными ценами.
– Ладно, – недовольно пробурчал Пахнутьев, – ставь на голосование. Мне вся эта рухлядь даром не нужна. Лучше я сто миллионов возьму. Давай теперь остальные 650 миллионов делить.
– К сожалению, сначала мы должны сделать все выплаты по обязательствам. А потом уже выплачивать сто миллионов и делить остальное, – хладнокровно осадил брокера Петлов. – Так вот, мы должны выплатить директорское вознаграждение по итогам периода финансовой деятельности – двадцать процентов прибыли. Что равняется ста пятидесяти миллионам…
– Это грабеж! – взвыл Пахнутьев.
– Это Не грабеж, это милость Божия, – назидательно сказал Петлов. – По закону, мы могли установить вознаграждение в пятьдесят процентов. Это я уже поскромничал. Теперь зарплата. Ну, это сущие пустяки – по миллиону на брата, включая Еванова, он ведь тоже здесь трудился, пока не стал мега-звездой. А еще компенсация за ноу-хау, зарегистрированное и защищенное авторским правом.
– Что еще вы тут изобрели? – насторожился Пахнутьев.
– Я изобрел, я лично, – гордо поднял палец Петлов. – И это мое гениальное изобретение Независимые эксперты оценили в триста миллионов космобаксов – разделка астероида на лету и его перевод на новую орбиту. Деньги должен получить по условиям лицензионного договора.
– Жулик! – завыл Пахнутьев. – Не имеешь права. Ты это изобретал как работник корпорации, а потому ноу-хау принадлежит ей, а не тебе.
– Чтите законы и изучайте документы, пароль доступа у вас есть, – ледяным голосом произнес Петлов, переходя на вы. – Это безусловные выплаты, и нечего тут торговаться. Триста миллионов я забираю. А вы теперь можете получить свои сто миллионов компенсации за «железо». Остаются еще двести миллионов, их делим пополам. Итого вам причитается денежной наличности двести миллионов. Поздравляю! На этом раздел корпорации «Короли ванадия» будем считать завершенным. Претензии есть?
– Конечно, есть, – выразил недовольство Пахнутьев, – ну да так и быть. Подписываем протокол. Теперь появилась новая корпорация – «Император ванадия»! – И брокер потер руки.
Капитан Басильев только тяжко вздохнул – у него не было слов. Зато директор Петлов хищно осклабился и пророкотал:
– А теперь, отец-император, позвольте выставить счет за торможение астероида.
– Какой еще счет? – не понял Пахнутьев.
– Излагаю, – с невинным видом принялся объяснять Петлов. – Используется наша техника, наше горючее, наш каторжный труд, а главное. – наше, точнее, мое ноу-хау. Суммируем и получаем пятьсот тысяч космобаксов за сутки работы. Прошу оплачивать без задержки, чтобы пеня не набегала – сто процентов за день просрочки.
Говорить Пахнутьев не мог, только хватал воздух разинутым ртом, шлепая жирными губами. Лысина его влажно блестела, по всему лицу тоже выступили мелкие капельки.
– Эк его разобрало, болезного, – сочувственно покачал головой Петлов.
– Слышь, Ванька, – пихнул его локтем в бок Басильев, – ты когда все это успел? Ну, выплаты эти оформить, ноу-хау.
– Протоколы надо читать, а не подмахивать, не глядя, – улыбнулся Петлов. – Когда Герка на рынок свои акции в первый раз вывалил, я сразу понял, чем это чревато, и принял меры, чтоб мы с тобой без гроша не остались.
Тут раздалось визгливое:
– Я требую дивидендов! – это к Пахнутьеву вернулось чудо человеческой речи. – Протокол недействителен!
– А вот с этим, пожалуйста, в судебные инстанции, – радостно предложил Петлов. – Впрочем, сомневаюсь, что они помогут переиграть ситуацию. Все прошло в полном соответствии с вашими пожеланиями: никаких дивидендов, «железо» нам, сто миллионов вам и так далее.
– А вы не имеете права загибать такие цены за торможение! – заорал Пахнутьев. – Я подам в арбитраж, а пока дело решается, все выплаты будут заморожены.
– Хорошо, будем торговаться, – пошел на попятную Петлов. – Двадцать процентов рентабельности – это гарантированная норма, так?
Торговались долго и яростно.
– Ты где подобные расценки видал? – орал Пахнутьев.
– За такие гроши дешевле все выключить и бросить этот астероид. Кстати, на твоей половине никого нет. Я могу сейчас на нее наступить, и она станет моей, – угрожал Петлов.
– Валяй, наступай, можешь даже на задницу сесть, от нее не убудет, – гоготал Пахнутьев. – Где чья половина? Пока не произошло физического разделения, ты бесплатно будешь мою половину сторожить.
В конечном счете остановились на ста тысячах в сутки.
– Ладно, – мстительно пригрозил Пахнутьев напоследок, – я прямо сейчас зафрахтую новейший «Рассекатель», и скоро разберемся, где чья половина и кто кого тормознет.
– И когда только ты успел стать такой сволочью, Парамоша? – задумчиво спросил его Басильев. – Ведь в Навигацкой школе ты казался нормальным мужиком, с тобой дружить можно было. Неужели деньги так ломают?
– Не, деньги не ломают, – ухмыльнулся Пахнутьев. – Вот очень большие деньги, эти – да, эти обламывают так, что не узнать. Как вашего дружка Еванова, этого дурика с гитарой. Но тебе, Санек, это не грозит. Не будет у тебя очень больших денег. Все, что ты имеешь сегодня, это предел, за который ты уже никогда не выйдешь. Наоборот, ты их промотаешь, как твой Еванов, и история смоет тебя в унитаз! И я плюю на тебя!
И с этими словами Пахнутьев отключился. Капитан пришел в ярость и схватил питьевой баллон.
– Ага, еще экран разнеси вдребезги, – сказал Петлов, – продолжи разорение.
– Да провались оно все! – кипел возмущением капитан. – На кой черт мне сдался этот комбинат? И на кой черт нам нужен этот долбаный астероид? На половине Земли ванадий уже запрещен. Он и даром никому… – Басильев в отчаянии махнул рукой. – Все, забираю.
«Гленн» и улетаю домой. Денег у меня достаточно. Комбинат продам за сколько дадут. А ты можешь дальше тут корячиться.
– Что ж, удобный случай избавиться от партнера, – задумчиво произнес Петлов. – Большие деньги действительно ломают. Вот сейчас прислушался к себе – ломают, подлые, прямо душу выворачивают. Шепчут интимно так: «Давай, соглашайся, отдай «Гленн». А через полгода будешь королем – один на троне». Только ты ведь, Сашка, мне не партнер, ты мне друг, самый близкий. Не знаю, как у тебя, а у меня больше никого нет. И что мне эти деньги дадут? Только гарантированное одиночество. Все остальное – мечты идиота, вроде дома-музея Пола Маккартни в Норильске.
– Так ведь и у меня никого, кроме тебя, нет, – вздохнул Басильев. – Сколько мы с тобой уже летаем? И ведь не надоели до сих пор друг другу. Только устал я от всего этого, нервов уже никаких не осталось. То не знаешь, как этот астероид затормозить, то котировки падают, то Герка что-нибудь выкинет, теперь вот корпорацию нашу пополам разломали. Да и ванадий на всей Земле скоро запретят, бессмысленно все это.
– Ну и пускай себе на Земле запрещают, – пожал плечами Петлов. – Нам-то что? В космосе же его не запретили. «Глобальный проект» строительство лишь на три дня заморозил, сейчас снова продолжает, просто об этом сообщалось вскользь, никто внимания не обратил. Потерпи еще немного, прошу тебя как друга, скоро все образуется. Думаю, через несколько недель запреты на ванадий снимут, вот увидишь.