Пришла пора действовать, решил он, и прежде всего нужно собраться с силами. Для этого решения тоже большого ума не требовалось.
Он встал и подошел к стойке.
— Могу я воспользоваться твоим телефоном, Кабот?
Бармен, остролицый ирландец по имени Шон Кабот, с сомнением взглянул на Питта.
— Местный звонок или дальний?
— Дальний, но наличными не плати: я оплачу карточкой.
Кабот равнодушно кивнул и поставил телефон на угол стойки, подальше от других клиентов.
— Жаль твою машину, Дирк. Я ее как-то видел. Красавица.
— Спасибо. Купи себе выпить и впиши в мой счет.
Кабот заполнил стакан имбирным элем и поднял:
— За доброго самаритянина и гурмана.
Набирая номер, Питт не чувствовал себя ни добрым самаритянином, ни тем более гурманом. Он назвал оператору номер кредитной карточки и подождал ответа.
— „Касио и партнеры инвестигейшн“.
— Говорит Дирк Питт. Сал на месте?
— Минутку, сэр.
Положение улучшается. Он принят в клуб.
— Дирк? — послышался голос Касио. — Все утро звоню вам в офис. Кажется, я кое-что нашел.
— Что именно?
— Поиски в архивах морского профсоюза принесли плоды. На шестерых корейцев, которые нанялись на „Сан-Марино“, нашлись данные о предыдущих плаваниях.
В основном иностранные морские линии. Но у всех шестерых нашлось нечто общее. Все они в то или иное время плавали на кораблях „Морских перевозок Бугенвиль“. Слышал о такой фирме?
— Совпадает, — ответил Питт. И рассказал Касио о результатах компьютерных поисков.
— Черт возьми! — недоверчиво воскликнул Касио. — Действительно совпадает.
— А что есть в архиве профсоюза об этих корейцах после исчезновения „Сан-Марино“?
— Ничего, они исчезли из вида.
— Если Бугенвили действовали в своей обычной манере, все эти парни мертвы.
Касио замолчал, и Питт понимал, какие мысли мелькают в голове детектива.
— Я у вас в долгу, — сказал наконец Касио. — Вы помогли найти убийцу Арты. Но это мой праздник, и отныне я бы хотел действовать в одиночку.
— Не говорите, что месть — обычное дело для мученика, — резко ответил Питт. — К тому же вы не знаете, кто лично виновен.
— Мин Корио Бугенвиль, — ответил Касио, с отвращением произнося это имя. — Кто же еще?
— Старуха могла отдать приказ, — сказал Питт, — но сама рук не марала. Не секрет, что она уже десять лет в инвалидном кресле. Со времени президентства Никсона она не дает интервью, и не напечатано ни одной ее фотографии. Насколько нам известно, Мин Корио Бугенвиль — дряхлый, прикованный к постели овощ. Да ее вообще может не быть в живых. Она не могла одна разбрасывать тела по морям.
— По-вашему, этим занималась целая корпоративная армия?
— А вы можете представить себе более действенный способ устранения конкурентов?
— Теперь вы скажете, что она мафиози, — проворчал Касио.
— Мафия убивает только осведомителей и друг друга. Блеск и красота злого умысла Мин Корио в том, что, убивая целиком экипажи похищенных судов, уводя суда у других компаний, она обходилась почти без накладных расходов. Но для этого кто-то должен был создать преступную организацию и руководить ею. Не позволяйте ненависти ослепить вас. Вы должны видеть реальное положение, Сал. В одиночку вам с Бугенвилями не справиться.
— А вместе с вами?
— Армия начинается с двоих.
Снова наступило молчание, и Питту даже показалось, что связь прервалась.
— Вы еще здесь, Сал?
— Здесь, — задумчиво ответил Касио. — Что надо сделать?
— Летите в Нью-Йорк и нанесите визит в „Морские перевозки Бугенвиль“.
— Вскрыть их офис?
— Мне казалось, это называется „проникнуть“.
— Судья и детектив используют разные словари.
— Используйте свои способности и попытайтесь увидеть то, чего не видно в компьютерах.
— Я посажу там „жучки“.
— Ну, тут вы специалист, — сказал Питт. — У нас есть преимущество: вы придете оттуда, откуда нас не ожидают. Меня уже отметили.
— Отметили? — переспросил Касио. — Каким образом?
— Бомба в машине.
— Сволочи! — выдохнул Касио. — Сегодня же вылечу в Нью-Йорк.
Питт передвинул телефон по стойке и вернулся к своему столику. После разговора с Касио он почувствовал себя лучше и прикончил сэндвич. И раздумывал, не заказать ли четвертый „Манхеттен“, но к его столику подошел Джордино.
— Вечеринка для избранных? — спросил он.
— Нет, — ответил Питт. — „Ненавижу мир“, „Жалею себя“, „Чувствую себя на свалке“ — вот такая вечеринка.
— Все равно присоединяюсь, — сказал Джордино, садясь. — Адмирал за тебя переживает.
— Скажи ему, что я заплачу за ремонт стоянки.
— Будь серьезен. Старик зол как черт. Все утро бранится с министерством юстиции, требуя расследовать, кто стоит за этим взрывом. Для него нападение на тебя — это нападение на НПМА.
— Агенты ФБР роются в моей квартире и офисе?
Джордино кивнул.
— Не меньше шести человек.
— А репортеры?
— Им я и счет потерял. А чего ты ожидал? Взрыв, который уничтожил твою машину, вывел твое имя на первые полосы газет. Первый взрыв бомбы в городе за четыре года. Нравится тебе это или нет, старина, но ты вызвал целую бурю.
Питт испытывал легкий подъем оттого, что сумел настолько возбудить интерес Бугенвилей, что его попытались устранить. Должно быть, они поняли, что он кусает их с флангов и с каждым укусом все больше вникает в их тайны. Но почему такая сильная реакция?
Ложное объявление о находке и „Сан-Марино“, и „Пайлоттауна“, несомненно, насторожило их. Но не должно было вызвать панику. То, что Мин Корио не среагировала на выдуманную историю, доказывает, что она не из тех, кого легко напугать.
Как они поняли, что он так близко?
Бугенвили не могли так быстро определить его причастность к компьютерному проникновению и спланировать убийство. И тут его осенило. Мысль все время была рядом, но он отгонял ее, потому что она не укладывалась в общую картину. Но сейчас она ярко вспыхнула.
Бугенвили связали его с „Орлом“.
Питт так глубоко задумался, что не услышал, как Джордино сказал: „тебя к телефону“.
— Твоя мысль, должно быть, блуждает за миллион миль отсюда, — сказал Джордино, показывая на бармена Кабота. Тот держал в руках трубку.
Питт подошел к стойке и сказал в трубку:
— Алло!
Послышался возбужденный голос Салли Линдеманн.
— Слава богу, я наконец вас разыскала! Весь день пытаюсь до вас дозвониться.
— Что случилось? — спросил Питт. — С Лорен все в порядке?