— Ну, тебе по крайней мере не пришлось убирать тела.
— Нет, этой грязной работой занимались флотские ныряльщики.
— Возьми недельный отпуск. Ты его заслужил.
Джордино широко улыбнулся.
— Спасибо, босс. Это то, что мне нужно.
Но лицо его стало серьезным.
— Есть новости о „Пайлоттауне“?
— Мы нацеливаемся…
Питт не закончил фразу. Страшный взрыв сотряс воздух. Между тесно стоящими машинами поднялся столб пламени, и во все стороны полетели куски металла. Колесо с шиной — хромовые спицы блестели на солнце — высоко взлетело и с грохотом приземлилось на капот машины Джордино.
Отскочив и пролетев в нескольких дюймах над головой Питта, оно покатилось по парку и наконец застряло в кусте роз. Эхо взрыва несколько секунд гуляло по городу, пока не стихло.
— Боже! — недоверчиво и испуганно воскликнул Джордино. — Что это было?
Питт уже бежал, лавируя между тесно поставленными машинами, и остановился перед грудой искореженного металла, окутанного густым черным дымом. Асфальт под этой грудой расплавился от жары, превратившись в тяжелую жидкость. В груде трудно было узнать машину.
Подбежал Джордино.
— Боже, чья это была машина?
— Моя, — ответил Питт с горестной миной: он смотрел на остатки своего некогда прекрасного „Талбота-лаго“.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ „ЛЕОНИД АНДРЕЕВ“
Глава 45
7 августа 1989 года Майами, Флорида
Когда Лорен поднялась на борт „Леонида Андреева“, ее встретил капитан Яков Покофский, привлекательный мужчина с густыми седыми волосами и глазами круглыми и черными, как икра. Хотя он вел себя вежливо и дипломатично, Лорен чувствовала — он не очень доволен тем, что американский политик ходит по его кораблю и задает вопросы об управлении. После обычного обмена любезностями первый помощник провел Лорен в каюту для высокопоставленных пассажиров, утопающую в цветах, которых хватило бы на государственные похороны. Русские, подумала Лорен, умеют принимать важных гостей.
Вечером, когда последние пассажиры поднялись на борт и устроились в каютах, круизный лайнер отдал швартовы и по каналу вышел из залива Бискейн в Атлантический океан. Под тропическим бризом мерцали огни отелей Майами-Бич; „Леонид Андреев“ отходил все дальше от берега, и огни превратились в тонкую полосу на горизонте.
Лорен разделась и приняла душ. Вышла, вытерлась и приняла перед высоким зеркалом нарочитую позу фотомодели. Фигура вполне ничего, учитывая тридцать семь лет использования: бег и четыре часа балета еженедельно держат центробежные силы под контролем. Лорен ущипнула себя за ягодицу и с досадой заметила, что между указательным и большим пальцами более дюйма плоти. И приняла решение отказаться от спиртного и десертов.
Надела розовато-лиловый жаккардовый жакет и юбку из черных кружев и тафты. Распустила деловую прическу, позволив волосам упасть на плечи. Довольная результатом, она решила до ужина за капитанским столом прогуляться по палубе.
Воздух был таким теплым, что она отказалась от свитера. На корме, на палубе для загара, она нашла свободное кресло и расслабилась, подняв колени и сцепив руки на икрах. Следующие полчаса она смотрела, как отражение половины луны бежит по темным волнам, и ни о чем определенном не думала. Потом огни на палубе от носа до кормы неожиданно погасли.
Лорен не видела вертолета, пока он не оказался над самым кораблем. Он летел почти над самыми волнами и без навигационных огней. Из тени показалось несколько матросов. Они быстро накрыли крышкой плавательный бассейн.
Один из офицеров посигналил фонариком, и вертолет опустился на импровизированную посадочную площадку.
Лорен встала и подошла к поручням. Она стояла палубой выше, в сорока футах от теперь закрытого плавательного бассейна. Светила луна, и это позволило Лорен видеть происходящее. Она оглянулась в поисках других пассажиров, но увидела всего пять или шесть человек; все они стояли еще пятьюдесятью футами дальше, чем она.
Из вертолета вышли трое. Лорен показалось, что с двумя обращаются очень грубо. Офицер зажал фонарик под мышкой и обеими руками резко толкнул людей в открытый проход. На мгновение луч фонарика осветил бумажно-белое лицо и выпученные в страхе глаза.
Лорен отчетливо увидела это лицо. Она вцепилась в поручень, и сердце ее словно заледенело.
Вертолет поднялся и быстро полетел к берегу. Крышку с бассейна тут же сняли, моряки исчезли. Через несколько секунд по всему кораблю снова загорелись огни.
Все произошло так быстро, что Лорен усомнилась, видела ли она приземление и взлет.
Но не узнать испуганного человека у бассейна внизу было невозможно. Лорен была уверена, что это спикер палаты представителей конгрессмен Алан Моран.
На мостике капитан Покофский, человек среднего роста и плотного сложения, всматривался в экран радара. Из угла капитанского рта свисала сигарета. Покофский выпрямился и поправил свой белый капитанский китель.
— Они по крайней мере подождали, пока мы выйдем из двенадцатимильной зоны, — гортанным голосом сказал он.
— Нет признаков слежки за ними? — спросил вахтенный офицер.
— Ни воздушного контакта, ни кораблей на море, — ответил Покофский. — Операция прошла гладко.
— Как и все остальные, — с нахальной улыбкой сказал вахтенный офицер.
Покофский не улыбнулся в ответ.
— Не люблю принимать гостей, о которых предупреждают так внезапно, да еще при свете полной луны.
— Должно быть, дело очень важное.
— А бывают не важные дела? — ядовито спросил Покофский.
Вахтенный офицер решил промолчать. Он достаточно долго служил с Покофским, чтобы видеть — тот в дурном настроении.
Покофский снова взглянул на радар и перевел взгляд на черное море впереди.
— Проследите, чтобы гостя проводили в мою каюту, — приказал он, прежде чем сойти с мостика.
Пять минут спустя второй помощник постучал в дверь его каюты и провел внутрь человека в мятом деловом костюме.
— Капитан Покофский, — сказал капитан, вставая из мягкого кожаного кресла.
— Павел Суворов.
— КГБ или ГРУ?
— КГБ.
Покофский жестом указал на диван.
— Не сообщите о причинах вашего неожиданного визита?
Суворов сел и оценивающе посмотрел на Покофского.
Его не обрадовало то, что он увидел. Закаленный моряк, таких не запугать авторитетом государственной безопасности. Суворов благоразумно решил проявить осторожность.
— Конечно. Мне приказано тайком вывезти из страны двух человек.