Читать интересную книгу Соавторы - Александра Маринина

Наказание устанавливалось, как правило, на неделю и включало в себя, помимо описанного, ежедневную натирку паркета и мытье в прохладной воде с содой многочисленного хрусталя (а Лена уже класса с седьмого так берегла руки и ногти!), а также запрет смотреть телевизор и читать любые книги, кроме учебников.

- Трудности закаляют характер, - повторял отец в ответ на жалобные просьбы дочери смилостивиться и отменить наказание. - А особенно закаляет преодоление. Делая то, что тебе не нравится, ты преодолеваешь себя и становишься сильнее. Сейчас тебе кажется, что это наказание, а когда вырастешь, поймешь, что это тебе только во благо. Еще спасибо мне скажешь.

Мать же, вместо того чтобы заступиться, только повторяла:

- Так тебе и надо. Ты должна хорошо учиться, а у тебя ветер в голове. Папа тобой недоволен.

- Но я же получила пятерку, - в отчаянии ныла Лена. - Меня сегодня спросили по географии, как раз то, что папа вчера проверял, и поставили "пять".

- Это для твоей безмозглой учительницы ответ на "пять", а папа считает, что ты знаешь недостаточно. Ты должна учить не по учебнику, а по книгам, в доме огромная библиотека, папа столько книжек для тебя покупает, а ты ленишься прочитать лишние десять страниц. Так тебе и надо.

На самом деле Лариса Петровна была строгой только в присутствии мужа. Когда Михаил Аркадьевич не видел, она разрешала немножко почитать или посмотреть телевизор, подсовывала наказанной дочери кусочки повкуснее и поила компотом, а ненавистный отвар шиповника выливала в раковину. Но все равно значительную часть наказания Лене отбывать приходилось. И если с едой, мытьем хрусталя и запретом на чтение можно было смухлевать, то избежать раннего подъема, пробежки, зарядки и обливания ледяной водой не удавалось никак: отец лично за этим следил.

Когда Лена была на первом курсе, отец начал жаловаться на самочувствие. Дважды в течение одного месяца приходилось вызывать "неотложку", во второй раз Михаила Аркадьевича забрали в больницу и продержали две с лишним недели. Сердце. Рекомендован покой, режим и отсутствие перегрузок, как физических, так и эмоциональных. А впереди маячила очередная поездка в Париж на симпозиума где профессор Щеткин должен был делать доклад.

- Я, наверное, не поеду, - сказал отец. - Побаиваюсь.

- Как это не поедешь? - несказанно удивилась Лариса Петровна. - А доклад? Ты же должен выступать.

- Ничего, с таким же успехом может выступить мой зам. Доклад написан по результатам коллективной работы, и докладывать может любой член авторского коллектива. А я дома побуду.

- Как это дома?! - взвилась жена. - Ты соображаешь, что несешь? Как это твой зам поедет в Париж? Ты посмотри, как я обносилась, мне совсем нечего надеть!

А Леночка? Она уже студентка, совсем взрослая, ей нужно прилично выглядеть! Косметика хорошая нужна! И думать не смей о том, чтобы не поехать.

- Но, Ларочка, я только что из больницы. Мне за границей может стать плохо, и что я тогда буду делать?

И врач сказал, что мне нельзя лететь самолетом, это слишком большая нагрузка на сосуды, я могу не перенести полет.

Лена, слышавшая разговор из своей комнаты, вдруг поняла, что отец маму уговаривает. Не мама его, а он - ее. Кошмар!

- Ничего, ничего, возьмешь лекарств побольше. И вообще, что ты трусишь? Все будет хорошо. Вот смотри, я тебе уже заранее список составила, пойдешь в Париже по магазинам и все купишь. И не вздумай отказываться от командировки, не делай глупости.

Отец, конечно, поехал. И все привез. Но после того подслушанного разговора Лена перестала бояться отца и начала отчаянно жалеть его. Когда он улетел в Париж, она, сделав вид, что ничего не слышала, сказала матери:

- Может, не надо было разрешать папе ехать? Он нездоров, плохо себя чувствует. Наверное, мы с тобой должны были уговорить его не ехать, а мы его отпустили.

- Ничего, не переломится, - жестко ответила Лариса Петровна. - Должен же от него быть хоть какой-нибудь прок. Спать со мной он уже давно не может, в театр со мной в город не ездит, в гости не ходит, одна наука на уме. Если не будет ездить за границу и возить шмотки, зачем он вообще тогда нужен?

Лене стало страшно. Она не могла не любить маму.

Но как же ее любить, когда она так относится к папе?

Лена была на третьем курсе, когда отец слег окончательно. Мать первое время не верила, что он больше не встанет, не будет ходить на работу и, самое главное, не поедет за границу. Когда его положили в больницу и врач, не скрывая, нарисовал ей перспективы, Лариса Петровна поняла, что здесь все закончилось и надо искать нового спутника для красивой жизни. Мужа она в больнице ни разу не навестила, а свободное от работы время посвящала новому любовнику - молодому предпринимателю. В тот год, когда Михаил Аркадьевич умер, как раз открыли границу и можно было уезжать куда угодно. Задачей Ларисы Петровны стало уговорить своего сердечного друга сначала жениться на ней, а потом увезти куда-нибудь, например, в Штаты или в Европу. Задача решалась почти два года. Наконец она объявила дочери, только-только закончившей институт:

- Я продаю нашу квартиру и уезжаю. Деньги делим с тобой пополам, купишь себе что-нибудь поменьше.

- А я? - глупо спросила Леночка. - Ты меня с собой не берешь?

- С ума сошла! - фыркнула мать. - Пока тебя нет рядом, я еще молодая женщина. Я буду устраивать свою жизнь сама, а ты давай пробивайся. Образование у тебя есть, красотой и умом тоже не обижена, не пропадешь.

На полученные от продажи квартиры деньги Лена ничего покупать в Новосибирске не стала, а собралась и уехала в Москву. На собственную квартиру в столице, даже самую маленькую, средств, конечно же, не хватило, но их было достаточно, чтобы снимать вполне приличное жилье и даже приобрести недорогую машину. Ей без труда удалось найти работу секретаря в какой-то фирме, не бог весть как оплачиваемую, но для начала и это было неплохо.

Елена трудилась добросовестно, служебными обязанностями не пренебрегала, внимательно присматривалась ко всем посетителям фирмы, выделяя из них тех, кто являлся мелкой сошкой, и тех, кто был рыбкой покрупнее.

Ее образования было более чем достаточно, чтобы быстро разобраться в деятельности фирмы, и очень скоро из просто секретаря, которого просят отвечать на звонки, переключать телефоны и подавать кофе и напитки, Лена превратилась в секретаря-референта. Ее все чаще стали приглашать в кабинет руководителя, она присутствовала при переговорах, готовила документы и давала советы. Одновременно высматривала что-нибудь подходящее для себя. Вернее, не что-нибудь, а кого-нибудь.

И высмотрела.

Он был не очень красив, не очень молод, но вполне состоятелен. Заставить его обратить на себя внимание труда не составило. Лена уволилась, выслушав искренние сожаления директора фирмы и получив от него заверения, что, если она надумает снова поработать, он будет рад взять ее или дать самые лучшие рекомендации. Об истинной причине увольнения сотрудницы он и не догадывался, свое близкое знакомство с одним из деловых партнеров начальника Лена тщательно скрывала.

Сперва все шло так, как она хотела. Наряды, украшения, деньги на карманные расходы, поездки на европейские курорты. Потом он купил ей квартиру. Потом, вероятно, решил, что Леночка принадлежит ему полностью и со всеми потрохами. А как может быть иначе, если он за нее платит? Кто барышню ужинает, тот ее и танцует.

- Сними это барахло, - сказал он, когда однажды Лена встретила его в только что купленном черном пеньюаре, - я терпеть не могу черный цвет. Пойди надень тот розовый, который я люблю.

Розовый пеньюар ей не нравился, она вообще не любила розовый цвет. В другой раз он позвонил и сказал, что придет к ужину. Лена приготовила еду, накрыла на стол и ждала. Он явился в третьем часу ночи, нетрезвый, злой и, что самое обидное, не голодный.

- Убери это, - грубо сказал он, смахивая со стола на пол плетеную корзинку с нарезанным хлебом. - Я так обожрался, что смотреть на еду не могу.

- Ты сам сказал, что придешь к ужину, - возразила Лена. - Я тебя ждала. Мог бы позвонить, я бы не ждала.

- Ты должна ждать меня всегда, - самоуверенно заявил спонсор, - я тебе за это плачу.

К такому развитию событий она не была готова. Ей казалось, что все должно быть по-другому, что она будет позволять себя любить, а мужчина, не очень молодой и не очень красивый, будет ей за это платить, да еще и восхищаться ею, и благодарить за счастье быть с ней.

Именно так представляла она себе жизнь содержанки, опираясь на мировоззрение Ларисы Петровны. Первые несколько эпизодов, шедшие вразрез с ее представлениями, Лена встретила с удивлением и недоумением, а потом в ней проснулась мать. Проснулась резко и в полном объеме.

Мужчину нельзя, да и не нужно уважать. Его нужно использовать. А если он не позволяет использовать себя так, как хочет женщина, его можно и нужно унижать, растаптывая его достоинство. Просто бросить - глупо, из него нужно выжать все до конца, но при этом не позволять ему манипулировать собой. Как держать в узде мужика, который считает, что ему все можно, потому что он тебя купил?