По дороге из дома
Люблю ветер. Больше всего на свете.Как воет ветер! Как стонет ветер!Как может ветер выть и стонать!Как может ветер за себя постоять!
О ветер, ветер! Как стонет в уши!Как выражает живую душу!Что сам не можешь, то может ветерСказать о жизни на целом свете.
Спасибо, ветер! Твой слышу стон.Как облегчает, как мучит он!Спасибо, ветер! Я слышу, слышу!Я сам покинул родную крышу…
Душа ведь может, как ты, стонать.Но так ли может за себя постоять?Безжизнен, скучен и ровен путь.Но стонет ветер! Не отдохнуть…
* * *
«А между прочим, осень на дворе…»
А между прочим, осень на дворе.Ну что ж, я вижу это не впервые.Скулит собака в мокрой конуре,Залечивая раны боевые.Бегут машины, мчатся напрямикИ вдруг с ухаба шлепаются в лужу,Когда, буксуя, воет грузовик,Мне этот вой выматывает душу.Кругом шумит холодная вода,И все кругом расплывчато и мглисто.Незримый ветер, словно в невода,Со всех сторон затягивает листья…Раздался стук. Я выдернул засов.Я рад обняться с верными друзьями.Повеселились несколько часов,Повеселились с грустными глазами…Когда в сенях опять простились мы,Я первый раз так явственно услышал,Как о суровой близости зимыТяжелый ливень жаловался крышам.Прошла пора, когда в зеленый лугЯ отворял узорное оконце —И все лучи, как сотни добрых рук,Мне по утрам протягивало солнце…
<1966>
Острова свои обогреваем
Захлебнулось поле и болотоДождевой водою — дождались!Прозябаньем, бедностью, дремотойВсе объято — впадины и высь!
Ночь придет — родимая окрестность,Словно в омут, канет в темноту!Темнота, забытость, неизвестностьУ ворот как стража на посту.
По воде, качаясь, по болотамБор скрипучий движется, как флот!Как же мы, отставшие от флота,Коротаем осень меж болот?
Острова свои обогреваемИ живем без лишнего добра,Да всегда с огнем и урожаем,С колыбельным пеньем до утра…
Не кричи так жалобно, кукушка,Над водой, над стужею дорог!Мать России целой — деревушка,Может быть, вот этот уголок…
1966 * * *
«Не надо, не надо, не надо…»
Не надо, не надо, не надо,Не надо нам скорби давно!Пусть будут река и прохлада,Пусть будут еда и вино.Пусть Вологда будет роднаяСтоять нерушимо, как есть,Пусть Тотьма, тревоги не зная,Хранит свою ласку и честь.Болгария пусть расцветаетИ любит чудесную Русь,Пусть школьник поэтов читаетИ знает стихи наизусть.
Обо мне говорят
Говорят, что жить я не могу,Что не прячусь я от непогоды,Говорят, что я не берегуДрагоценной молодости годы!Да, они правы, что я спешу!Но спешу не ради личной славы,Не простят хвалебный этот шумГорных сел обычаи и нравы!Ты свети в дали своей, свети,Счастье! Ты зови меня, как сына!Достигают счастья лишь в пути,А не возле теплого камина.Да, спешу я к людям деревеньИ к живущим в городе рабочим.Я спешу сказать им: «Добрый день!»,Я спешу сказать им: «Доброй ночи!»Я спешу и к сумеркам глухим,И к рожденью солнечных рассветов.Я спешу сложить свои стихиИ прочесть стихи других поэтов…
* * *
«Я не плыл на этом пароходе…»
Василию Тимофеевичу
Я не плыл на этом пароходе,На котором в Устюг плыли Вы,Затерялся где-то я в народеВ тот момент на улицах Москвы.Что же было там, на пароходе?Процветала радость или грусть?Я не видел этого, но, вроде,Все, что было, знаю наизусть.Да и что случилось там, в природе,Так сказать, во мгле моей души,Если с Вами я на пароходеНе катался в сухонской глуши?Просто рад я случаю такомуМежду строк товарищей своихЧеловеку, всем нам дорогому,Как привет, оставить этот стих…
Ночь на перевозе
Осень кончилась — сильный ветерЗаметает ее следы!И болотная пленка водыЗамерзает при звездном свете.И грустит, как живой, и долгоПомнит свой сенокосный райВысоко над рекой, под елкой,Полусгнивший пустой сарай…От безлюдья и мрака хвойныхПобережий, полей, болотМне мерещится в темных волнахЗатонувший какой-то флот.И один во всем околоткеВыйдет бакенщик-великанИ во мгле промелькнет на лодке,Как последний из могикан…
<1966>
Полночное пенье
Когда за окном потемнело,Он тихо потребовал спичкиИ лампу зажег неумело,Ругая жену по привычке.И вновь колдовал над стаканом,Над водкой своей, с нетерпеньем.И долго потом не смолкалоЕго одинокое пенье.За стенкой с ребенком возились,И плач раздавался, и ругань,Но мысли его уносилисьИз этого скорбного круга…И долго без всякого дела,Как будто бы слушая пенье,Жена терпеливо сиделаЕго молчаливою тенью.И только когда за оградойЛишь сторож фонариком светит,Она говорила: — Не надо!Не надо! Ведь слышат соседи! —Он грозно вставал, как громила.— Я пью, — говорил, — ну и что же? —Жена от него отходила,Воскликнув: — О Господи Боже!.. —Меж тем как она раздевалась,И он перед сном раздевался,Слезами она заливалась,А он соловьем заливался…
<1966>
Идет процессия
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});