Потрясла Кэролайн и встреча с бабушкой. Почему после стольких лет полного отчуждения старая леди подошла к ней? Чтобы позабавиться? И что означали ее взгляды и замечания?
Девушка сбросила легкую шаль и улыбнулась, вспомнив, как бабушка назвала Томаса болваном. Эдит, конечно, ведьма, но глупой ее не назовешь.
Взяв в руки зажженную свечу, Кэролайн прошла через темную книжную лавку. От неприятностей и сумятицы у нее разболелась голова. Войдя в кухню, она поставила свечу и зажгла две лампы, решив приготовить себе чай и немного поработать. Работа всегда была для Кэролайн лекарством от всех невзгод. Скоро Коппервиллу придется сдавать очередную статью. А не написать ли о вдовствующей виконтессе Стаффордской? Почему бы и нет?
— Ее нет дома, ваше сиятельство, — сказал Жак, приняв шпагу князя.
Николас удивленно посмотрел на него.
— Но она давно уже уехала с бала.
— Вы уверены? — спросил слуга. — Может, она решила подышать свежим воздухом?
Николас стиснул зубы. Он интересовался не женой — вернулась или не вернулась Мари-Элен домой, ему было совершенно безразлично. Речь шла о Кэролайн! И князь своими глазами видел, как она в сопровождении Энтони ушла с бала через парадный вход, а не через двустворчатую дверь, ведущую на террасу, как предположил этот наглец Жак. Но почему Кэролайн не вернулась сюда?
А вдруг она решила отказаться от места компаньонки? Или ее отсутствие означает что-то другое? Николас застегнул мундир и направился к двери. Возможно, девушка отправилась в книжную лавку, а это означает, что она не хочет возвращаться сюда. А что, если она все еще гуляет с этим Дэвисоном?
— Вы уходите, ваше сиятельство?
— А ты как думаешь, приятель?
Жак посмотрел вслед быстро удаляющемуся хозяину.
— Думаю, давно пора, — пробормотал себе под нос слуга.
БАЛ И СТАРЫЕ ГРЕХИ, или СТРАННОЕ ВОССОЕДИНЕНИЕ СЕМЬИ
Не менее пяти сотен гостей, принадлежавших к сливкам лондонского высшего света, собрались вчера на балу у лорда Д., общественного деятеля, пользующегося всеобщим уважением. Разумеется, никто и не подумал о неуместности такого празднества, никто и не вспомнил о бедном герцоге Веллингтоне, утопающем по колено в грязи и крови. На бал прибыл не только принц-регент в сопровождении своих приближенных, настроенных весьма бодро и весело, но и большинство членов кабинета Ливерпула, а также небезызвестный иностранный князь и увертливый, вечно куда-то спешащий посол.
И все шло бы, как всегда, если бы на балу не произошла удивительная встреча. Некая вдовствующая виконтесса С., уже два года не покидавшая уединенного поместья в М., где она, возможно, размышляла о своих прегрешениях, тоже приехала на бал. Она встретила там и своих друзей, увешанных бриллиантами, и свою давно забытую родственницу — заметьте, внучку! — которую не признавала с момента ее рождения за одно то, что отец внучки — плебей, точнее, книготорговец! Поскольку чопорная старая леди придерживается консервативных взглядов, а ее внучка — поклонница Бентама и подобных ему авторов, разговор получился не слишком дружелюбным. Бедная леди С.! Старые грехи всплыли на поверхность на глазах у всего общества! Теперь об этом заговорят в свете! Переживет ли эта знатная дама такой скандал? Автор статьи сомневается в этом.
Когда Кэролайн закончила статью, раздался громкий стук в дверь. От неожиданности перо девушки прочертило ломаную линию в конце страницы. Она замерла от страха.
Девушка не знала, который час, но полагала, что уже далеко за полночь. Может, ей показалось? Кому придет в голову стучаться в книжную лавку в такое время? Стук повторился.
О Господи! Отложив перо, Кэролайн встала и потушила обе лампы, оставив только свечу. Что же делать? Грабитель не стал бы стучаться в дверь. Может, подойти и спросить? А что, если это кто-нибудь из соседей? Вдруг кто-то умирает? Или лучше спрятаться?
— Кэролайн!
Из-за кухонной двери Кэролайн всматривалась в окно, пытаясь хоть что-то увидеть. Но за окном стояла кромешная тьма.
— Черт возьми! — Вдруг она услышала русское ругательство. Ей показалось, что это голос Северьянова. Не может быть! Пока девушка стояла в нерешительности, человек у входной двери чиркнул спичкой, при свете которой она разглядела высокого, атлетически сложенного мужчину. Это действительно был Северьянов.
— Кэролайн! — еще раз властно крикнул Северьянов и стукнул в дверь.
Овладев собой, девушка снова зажгла две лампы и подошла к двери. Что ему нужно? Она отодвинула задвижку и распахнула дверь. Кэролайн решила не впускать князя. Ни за что. Но он, бросив на нее загадочный взгляд, вошел в лавку.
— Что-то случилось? — спросила Кэролайн, закрыв за ним дверь. Ее охватила дрожь. — Катя здорова?
— С Катей все в порядке, — ответил он, не спуская с нее напряженного взгляда. Неверный свет свечи освещал его высокие скулы и аристократический нос.
Кэролайн вдруг поняла, почему князь так пристально разглядывает ее. Она стояла босиком в тоненькой ситцевой ночной сорочке, едва прикрытой легким халатиком. Покраснев, девушка затянула потуже поясок,
— Что вам угодно?
Его губы дрогнули в улыбке.
— Вы так внезапно исчезли. — Князь огляделся. — Еще не ложились? Чем вы занимались?
— Работала.
— Коппервилл? — Глаза его блеснули.
— Да. Но я все же не понимаю, почему вы здесь… в такой поздний час.
— Хотите знать правду?
— Не уверена. Он усмехнулся.
— Я предполагал, что вы здесь. Однако мысль, что вы гуляете с молодым Дэвисоном, не давала мне покоя.
— Ну что ж, теперь вы убедились, что я здесь. Уже очень поздно…
— Почему вы вернулись сюда, Кэролайн? — оборвал ее князь.
— Мне надо было подумать, — ответила девушка. Интересно, догадывается ли князь, что все ее мысли сосредоточены на нем?
— Я сегодня не ужинал и умираю с голоду. — Северьянов улыбнулся.
— Я и сама хотела поесть, но потом увлеклась статьей и забыла, — произнесла она. Сердце у нее трепетало.
— Может, поужинаем вместе? — Взгляд его проникал ей в самую душу.
Разум убеждал Кэролайн отказать ему и ни за что не приглашать на кухню.
— Могу предложить вам только бутерброды с сыром. Вас это устроит?
— Да, если к бутербродам найдется немного вина.
— Ладно. Поищите вино в кладовке. Сомневаюсь, правда, что там есть бургундское или бордо.
— Я удовольствуюсь и чем-нибудь менее изысканным. — Глаза князя весело блеснули. — Не дай Бог найти здесь какое-нибудь контрабандное вино!
— Я бы себе этого не простила.
— Вы чем-то расстроены? — тихо спросил он.
— Нет, — отозвалась Кэролайн, открывая хлебницу дрожащей рукой.
Он обхватил ее запястье.