Через несколько дней граф Себастьян Шовеллер занял свою нишу в королевской усыпальнице, тайно разделив ее со своей возлюбленной. Эрийские короли, королевы, принцы, маршалы и все те, кто удостоился захоронения в столице, безучастно взирали со своих барельефов на траурную церемонию именитого сановника. А поздней ночью, когда в усыпальницу зашла высокая фигура в чёрном, тишину нарушила истовая молитва. Склонившийся над белым камнем с вырезанным на нем ликом ангела, мужчина просил Бога простить его за гордыню, за не проявленное милосердие, за все совершенные грехи. Он просил прощения у родителей и молился, чтобы их мятежные души нашли покой в Верхнем царстве.
Глава 24
– Я боюсь, Эдуард. Вдруг Камиль появится в Дохо?
– Не переживай, милая, я принял меры. Не пройдет и недели, как ты увидишься с Петушком… И станешь вдовой. Мой сын родится только в браке со мной.
– Или дочка.
– Или дочка, – согласился Эдуард и притянул к себе Свон, вдохнул запах ее волос, закрыв в блаженстве глаза. Любимая. Он представить себе не мог, что разлучится с ней хотя бы на мгновение, но долг уже звал.
– Я уеду ненадолго, вернусь, как только смогу. Государственные дела не ждут.
– Неужели Уильям не может выбрать время и сам приехать сюда? Я хотела бы познакомиться с его женой.
– Не капризничай, Свон. Я обещаю, скоро ты встретишься с Софией. Я открою тебе один секрет. Я еду к Уильяму не из желания увидеться с братом, а потому что представители пяти государств-союзников собираются вместе в столице Андаута. Война подходит к концу, и перед нами встают такие важные задачи, как определение будущего Сулейха, детей, которые по воле жрецов стали сиротами, проведение суда над убийцами их матерей. Возродить цивилизованную жизнь в стране, в которой жители воспитывались в чудовищной, искаженной морали – очень ответственное дело.
– Будь осторожен, – Свон подняла лицо и вгляделась в глаза принца. Ей нравилось, с какой нежностью и любовью он смотрел на нее.
– Буду. Ни о чем не беспокойся.
– Возьми Кольцо жизни. Мне оно ни к чему.
– Оставь.
– Я настаиваю. Так мне будет спокойнее. Здесь, во дворце, мне ничего не грозит.
– Обещай, что не будешь делать глупости.
– Я буду думать о тебе и о нашей дочке.
– Или о сыне.
– Или о сыне.
Прошло два дня, как Эдуард уехал в Андаут. Свон видела, как он садился в один из экипажей с советниками короля, везущими с собой проект организации нового Сулейха. Она поначалу удивилась, что Эдуард не воспользовался драконом, но потом рассудила, что делегация оказалась слишком большой, а все драконы, купленные принцем в Форше, несли службу при армии. Один-единственный дракон, на котором они прилетели из замка Шовеллер, не смог бы оказать существенную помощь.
Уже скучая по Эдуарду, Свон пробралась в его кабинет, где легла на софу, на которой любил отдыхать наследник между многочисленными совещаниями, встречами, изучениями срочных донесений с фронта.
На столе стояла пустая клетка для почтовых драконов, вторая находилась в Дохо. Кырк и Дырк исправно несли службу, быстро привыкнув к новому маршруту.
Думы о ловких почтальонах потянули за собой воспоминания о Роки, а потом и о Даке. Где они сейчас? Друзья исчезли сразу после похорон графа, даже не попрощавшись. Но Свон не сердилась. У нового графа Шовеллер столько забот! Хорошо, что он так сдружился с Роки.
Свон не заметила, как уснула. С шумом распахнувшееся окно заставило ее спросонья подпрыгнуть.
Еще большего страху нагнала тень, скользнувшая по стене. Сердце забилось с такой силой, что его стук Свон слышала в своих ушах.
– Фу, как ты меня напугал, Кырк!
Красноглазый дракончик сидел на куполе клетки, его крылья бессильно повисли.
– Устал, маленький, – заворковала Свон, беря дракона в руки. – Иди в клетку. Я сейчас прикажу доставить тебе мясо, а пока попей.
Просовывая Кырка в дверцу клетки, Свон заметила тяжелый пакет, привязанный к его ноге. Обычно донесения были небольшими, и дракончики легко преодолевали расстояния от Дохо до столицы.
– Не удивительно, что Кырк так вымотался! – воскликнула Свон, отвязывая увесистый мешочек. В нем что-то звякнуло, и она вспомнила звук погремушки Петушка. Не думая, что нарушает тайну государственной переписки, она в нетерпении перерезала жгут, стягивающий края посылки и вывалила ее содержимое на стол. Кроме погремушки, которую она сама купила ребенку в Туксе, там находился черный камешек.
Вертя его в руках, Свон никак не могла понять, зачем прислали эти две вещи? Какое значение они несли?
Проверив вторую лапку Кырка, Свон и там не обнаружила письма.
Однозначно, погремушка указывала, что речь идет о Петушке, но вот для чего камень?
– Боже! Боже! – она закрыла рот рукой. Из ее глаз брызнули слезы. Свон поняла, о чем говорило послание! Ее крестник в опасности! Знахарка Грета, там, в Туксе, в самом начале пути Свон в Дохо, приложила к воспаленному пупку новорожденного Петушка белый камешек и предупредила: если он почернеет, мальчику будет грозить беда!
Раз Бертран прислал такое послание, не написав ни слова, значит, у него не оказалось времени на писанину! Ох, как все плохо!
Что же делать? Мысли Свон метались, как и она сама, бегая из угла в угол кабинета, вовсе забыв о голодном дракончике.
Она чувствовала, что времени совсем нет и нужно действовать. Но как? Предупредить Эдуарда, значит, терять драгоценные дни. Он сейчас совсем в другой стороне от Дохо. Искать Дака и Роки? Но где? Боже, как не вовремя она попросила отца посетить Беатрис Шестую и рассказать той об их с Эдуардом тайне!
Посвящать в суть послания кого-то из царедворцев Свон не хотела. Послушаются ли они ее? Скорее сочтут за дурочку, которая, увидев погремушку и камешек, требует отправить столичный королевский гарнизон в дальнюю крепость Дохо. Да и быстро ли доберется туда конный отряд? Дракон в замке всего один.
Но это тот самый дракон, что отогнал от нее и Эдуарда злобную тварь у водопада! Он помнит путь в Дохо и послушно выполнит ее команды!
Еще мгновение, и Свон неслась на задний двор, где под навесом разместился боевой дракон. От страха за Петушка она совсем забыла об обещаниях беречь себя и не делать глупости.
***
Черный дракон приземлился у стен Дохо. Сначала он сделал несколько кругов над крепостью. Всадница хотела убедиться, что враг не захватил горный оплот рода Шовеллер.
Не успела она подойти к воротам, как они открылись и навстречу ей вышел черный великан. Он хлопнул ладонями по коленям и громко закричал:
– Ай, Свон! Зачем же ты, беременная, пустилась в такое длительное путешествие?
Девушка, кутаясь в шаль, из-под которой выбилась прядь волос цвета пшеницы, громко, пытаясь перекричать ветер, дующий с гор, поприветствовала старого друга:
– Роки! Как я рада тебя здесь видеть! А что Петушок? С ним все хорошо?
– Не волнуйся, Свон, он сейчас с Сарой! Малышки приболели малость, но пошли на поправку. Ты не узнаешь своего крестника, такой он стал большой.
– А Дак здесь?
– Нет, Свон. Дак уехал в замок Шовеллер.
***
За встречей двух друзей наблюдала Марта, стоя у окна сторожевой башни. Она внимательно слушала, как перекрикиваются внизу, пока ее любовник застегивал штаны, забыв ради такой красавицы о караульной службе.
Не часто им выпадало свидеться. До сих пор Одри не мог поверить в свое счастье. Приставленная к детям девушка сохла по хозяйскому сыну Даку, но когда началась война, тот перестал приезжать в крепость, и грустящая Марта нашла утешение в объятиях солдата. Сначала она делилась с ним своими переживаниями, а он, чтобы отвлечь ее, рассказывал о тяготах караульной службы. Ей нравилась его простая речь, поэтому он старался рассказывать обо всем, что видел и слышал, лишь бы глаза его Марточки смотрели только на него и на них не наворачивались слезы.
Вскоре она позволила себя обнять, прячась от холодного ветра, потом поцеловать, распаляя в нем желание, ну а потом и отдалась, жарко даря свою любовь. Ради Марты Одри Суслик был готов на все! Хотя в крепости с началом войны были введены строгие порядки, он в свое дежурство выпускал Марту за ворота. Та ходила в ущелье, где собирала травы, способные предотвратить беременность, иначе на постель девушка не соглашалась. Одри не противился бы рождению ребенка, но Марта боялась войны и пока не хотела, чтобы Бертран или кто-либо другой прознал об их любовной связи.
– На кого ты так внимательно смотришь? – Одри обнял девушку, положив подбородок на ее плечо. Марта увернулась, стряхивая с себя руки солдата.
– Кажись, Свон прилетела, – Марта отошла от окна, ее пальцы проворно застегивали пуговицы на платье, пряча крепкую грудь с красными сосками. До чего же Одри любит кусать их! Олух. Хорошо, что на шее следов не оставляет.