— То есть, ты знаешь, что делаешь? — засомневался отец.
— Конечно, — подтвердила я.
Король помолчал, а после шевельнул запястьем и тело поплыло наверх.
— Спасибо, — скупо поблагодарила я.
Таллас ничего не ответил, лишь кивнул главе стражи и направил своего дьявола к вратам. Когда он был уже у самого входа, я окликнула его, спросив:
— Ты до сих пор не оставил надежды на появление сына, — вопроса не получилось, получилось утверждение. — Настолько, что теперь пробуешь даже человеческих женщин… в качестве кандидаток на пост матери наследника.
— Да, я хочу сына, — легко подтвердил король.
— А как же… как же я? — вопрос был слишком болезненным и задать его равнодушно не получилось.
— Ты, — отец на короткий срок задумался, будто прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. — Ты — моя надежда. Сын — это наследник рода, его продолжатель, символ установления и поддержания власти. А дочь — это душа. Это идеал. Это женщина, которую отец приводит в этот мир, которую воспитывает так, как считает нужным и которая всегда будет принадлежать только ему. Говоря «моя дочь» я в первую очередь произношу «моя». Ты будешь моей даже тогда, когда выйдешь замуж за другого мужчину. Даже, когда будешь любить его и делить с ним постель. Неважно, кто будет рядом с тобой потом. Главным мужчиной в твоей жизни всегда буду я.
И эти слова отца были самым честным и искренним, что я когда-либо слышала от него.
Поняв, что мне нечего, пока нечего, ответить на его откровенность, отец коротко улыбнулся и сказал:
— Иди, дитя моё, и делай то, на что решилась.
Когда до поверхности оставалось несколько метров, и я уже видела россыпь звезд сквозь толщу воды, сзади послышался задорный свист и мимо промчался подводный детский сад, организованный в рамках одной дельфиньей семьи.
Вскорости и сама Фло появилась рядом, покосившись на меня умными глазами.
— Не переживай, — сказала ей я. — У меня все под контролем.
Вынырнув, с наслаждением набрала полные легкие свежего воздуха, позволяя волне подхватить меня и подбросить над водной гладью. С плеском упав обратно, я радостно рассмеялась, убираясь с лица пряди мокрых волос.
— Мы обязательно еще поиграем, — пообещала я, ловя рукой волну, которая тут же разгладилась, чтобы с волнением воспрянуть вновь.
Мамино тело плавало на поверхности. Несмотря на трудное путешествие, она по-прежнему была до невозможности прекрасной. Одного взгляда на неё было достаточно, чтобы понять, в кого я уродилась внешностью.
Ага, в папу.
Отдав мысленный приказ отнести тело мамы на сушу, я погребла следом, периодически осматривая берег на предмет возможных свидетелей. Не хотелось бы появиться в утреннем выпуске новостей и прославиться на весь город как девица, которая рано по утру волочила из воды бесчувственное женское тело.
Основные трудности начались, когда я ступила на песок и попыталась поднять маму, чтобы отнести её вглубь набережной. Потому что родительница оказалась хоть и очень хрупкой, но слишком тяжелой для меня, не тренировавшейся таскать тяжести.
— Надо было не бегать, а со штангой приседать, — пробормотала я, отдуваясь в очередной попытке сделать хотя бы пару шагов вместе с ношей. — Да, в такие моменты Нисы очень не хватает.
— Зато есть я, — с ленивой насмешкой протянули за спиной.
Выпрямившись, я медленно повернула голову.
Глава 37
Гриша стоял, скрестив руки на груди и привалившись плечом к одному из деревянных столбов, на котором держался такой же деревянный навес, под которым днем на шезлонгах лежат отдыхающие. Легкие модные брюки, тонкая футболка, отдохнувшее лицо и бодрая улыбка — оборотень выглядел так, будто собирался в круиз.
— Заблудился? — ласково поинтересовалась я.
— Не совсем, — он оттолкнулся и пошел мне на встречу, шагая размеренно и не торопливо. — Ты ведь знала, что я приду. Так, к чему делать вид, будто не рада мне?
— Если ты не принес то, что мне нужно, то я действительно буду тебе не рада, — пообещала с улыбкой и с угрозой. — Так, как? Есть, чем похвастаться?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Гриша сунул руку в карман, вытащил обратно и раскрыл кулак, поднеся его к моему лицу. На ладони лежал серый, ничем не примечательный камень, который легче легкого потерять среди похожих, усеивающих многие городские пляжи пляж.
— Ты этого хотела? — с самодовольной улыбкой поинтересовался он, хотя и так уже знал ответ.
— Да, — выдохнула я, аккуратно забирая камень с ладони, пахнущей мужским лосьоном после бритья.
Вожак оборотней приблизился совсем близко и положил руку мне на талию, притягивая рывком к себе. Я не стала сопротивляться, подняв лицо ему навстречу. Он склонился и в уже приоткрывшиеся для поцелуя губы прошептал:
— Я заслужил твое доверие?
— Отчасти, — уклончиво ответила я, укладывая ладонь ему на плечо. — Макс ничего не заметил, когда ты забирал у него камень Мафдет?
— Даже если и заметил, какая теперь уже разница? — с безразличием поинтересовался Гриша, продолжая жадно рассматривать мои губы.
— Ты все еще связан с ним клятвой крови, — напомнила я. — И когда начнется война, он призовет тебя в свое войско.
— Думаешь? — приподнял бровь Гриша. — А если война не начнется?
— Начнется, — заверила его я. — Потому что я её начну. И я должна сделать это как можно раньше, потому что Совет уже здесь. Старики хотят мою голову на блюде с запеченным яблочком в зубах.
— Знаю, — кивнул Гриша. — Мои волки учуяли их присутствие.
— В курсе, где они сейчас? — оживилась я.
— Нет, но мне известно, где они были. Или некоторые из них, — и на мой немой вопрос, который я выразила глазами, ответил: — В «Шанхае». Думаю, пытались договориться с Максом. По поводу тебя они уже все решили, а вот на счет его уничтожения члены Совета согласия так и не достигли. Одни бояться того, кем он может стать, а другие не хотят расставаться с деньгами, которые они получают в качестве процента, закрывая глаза на то, что он торгует китайской дрянью. Обороты ведь с каждым месяцем растут.
— Черт, — зашипела я, оттолкнула Гришу от себя и потребовала:
— Телефон с собой?
Гриша вынул устройство и передал мне, я быстро набрала номер и стала слушать гудки. Слушала недолго, но даже за этот короткий срок успела здорово разнервничаться.
— Да, — наконец, прозвучало на том конце.
— Прыгай в такси и кати на юго-западный пляж, где раньше был детский лагерь, — указала направление я. — И захвати с собой бутылку, которую я оставила на твоем столе.
— А бутылка зачем? — задала самый бестолковый вопрос муза.
— Пить хочу! — рявкнула я в ответ и отключилась.
— Так, это она и есть? — Гриша решил обратить внимание на тело, которое лежало ногами к морю, головой к нам. На подол насквозь мокрого и липнущего к коже платья набегали и отступали тихие волны, ребячливо играя с тонкой тканью. — Королева?
— Моя мать, — поправила его я.
— Вы не похожи, — решил поделиться наблюдениями Гриша и пока он разглагольствовал, я писала сообщение, которое отправила на другой вызубренный наизусть номер: «Они были в Шанхае, попробуй взять след оттуда». Быстро подчистила следы и только тогда вернула телефон владельцу.
— Кому писала? — спросил он, перестав улыбаться. Я вспомнила, что парень умнее, чем кажется, а наблюдательность является частью его профессии.
— Подруге, — размыто ответила я, наклоняясь, чтобы поправить на маме платье, задранное шкодливой волной.
— У тебя только две подруги, — продемонстрировал свои навыки счета оборотень. — И одна из них сейчас одержима тенью древней и крайней кровожадной жрицы. А со второй ты только что разговаривала. Так, значит есть еще четвертая? Четвертая участница вашей самоубийственной квадриги? Кстати, когда в следующий раз захочешь передать мне какую-то информацию будь чуть более конкретной. Пространные заявления вроде «не подходи в ближайшее время к воде» меня не устраивают. А так как ломать голову над всякой ерундой у меня нет ни времени, ни желания, пришлось вломиться в твою квартиру.