Она обнаружила, что по-прежнему думает об этом, когда дрейки начали беспрепятственно садиться у входа в пещеру. Несколько воинов приземлилось там еще раньше; они выставили дозор — похоже, излишний. Не обнаружили ни одной ловушки — а Тезерени вели поиск крайне тщательно. Перед ними взад-вперед расхаживал Темный Конь — как командир, проверяющий свое войско. Он свирепо смотрел на появившихся Тезерени, не обращая на Шариссу ни малейшего внимания. Либо он все еще испытывал стыд в ее присутствии, либо его просто задевало то, как бесцеремонно им пользовался ненавистный ему Баракас; сказать было трудно. Зная Темного Коня, Шарисса могла предположить и то, и другое.
— Не нравится мне это, — пробормотал Риган, но никто не обратил на него внимания — кроме пленников.
Они слезли с дрейков и оказались у цели их путешествия. Несколько стражей примчались, чтобы принять у них поводья. Сюда должна была прилететь лишь первая группа. Остальные Тезерени уже пробирались извилистыми, ненадежными тропами, которые были проложены в камне какой-то давно забытой расой, но которыми давным-давно никто не пользовался.
— Мы берем с собой эльфа? — спросил один из тех, кто стоял совсем рядом с Баракасом, всячески демонстрируя тому свое почтение. Шарисса не могла припомнить, кто из сыновей Баракаса принял участие в этой вылазке, но, несомненно, это был один из них.
— Конечно же, глупец! Зачем было тащить его сюда, если не для того, чтобы воспользоваться им! — проревел Риган.
Баракас кивнул, позволив вспышке старшего сына остаться безнаказанной — на этот раз.
— Развяжите ему ноги, но проследите, чтобы руки оставались связанными у него за спиной. — Баракас улыбнулся, любуясь огромным зевом пещеры. — Я не вижу никакой причины, отчего мы не можем продолжить.
Он тут же направился вперед, захватив этим врасплох многих из его людей. Лохиван щелкнул пальцами в направлении Темного Коня, и призрачный скакун, очевидно, зная, что от него требуется, подскакал достаточно близко — но не слишком — к Баракасу, оставаясь слева от него. Далее последовали Риган и Лохиван, а за ними — остальные. Наследник помедлил лишь для того, чтобы жестом указать двум стражам, чтобы те вели Шариссу вслед за ним. Фонон также оказался в первых рядах, но ближе к Баракасу, который сделал так, чтобы волшебница и эльф даже не могли взглянуть друг другу в глаза.
— Свет, — потребовал Баракас тоном человека, который знает, что любые его желания будут выполнены.
Один из его неразличимых сыновей поднял руку ладонью вверх. Из нее возникли два крошечных огненных шара. Один за другим они взлетели вверх и замерли высоко в воздухе над собравшимися.
Когда над их головами плясала уже дюжина огоньков, Баракас решил, что этого достаточно. Тот, кто создавал их, сомкнул ладонь, затушив крошечный шарик, только что появившийся в ней. Шарисса знала, что эти шарики неживые, но не могла не подумать о том, что это походило на то, как скверный мальчишка давит пальцами бабочку. Тезерени, подобно многим враадам, безразлично относились ко всяким крохотным созданиям. Их смерть для них значения не имела.
— Кровь Дракона!
Ошеломляющее проклятие — если учесть, что им предстояло, — показалось бы слабым, если бы не исходило от Баракаса, от которого менее всего можно было ждать подобной впечатлительности. Что касается остальных — включая и Шариссу, — они могли лишь изумляться тому, что предстало их взору.
Пещера лучилась историей. Свидетельствовать об этом могли, скорее, не глаза, а чувства. В невероятном ее возрасте сомневаться не приходилось. Возможно, разрушенный город и крошечная крепость-вселенная основателей содержали в себе больше точных знаний, но они скорее принадлежали самой расе основателей. С другой стороны, эта крепость внутри пещеры, словно ковер, отображала жизнь следовавших один за другим — и терпевших неудачу — народов, живших в землях, ныне называвшихся Драконьим царством.
Хотя попадались следы и предшественников, большую часть работы проделали последние жители — пернатые искатели, которые были наиболее многочисленны. Кроме нескольких разбитых медальонов, Шарисса не увидела ничего, оставленного именно ими. Картины, покрывающие одну выровненную стену, могли, впрочем, принадлежать только искателям. Каждая свидетельствовала о свободе неба и о военных победах — часто над существами, называвшимися квелями. Были сцены жизни в гнездовье — выращивания детей и чего-то, что походило на празднество. Некоторые из картин были в натуральную величину, а цвета на них были подобраны странно, как будто пернатый народ воспринимал их иначе. Перспектива тоже была искажена, и Шарисса припомнила, насколько глаза искателей и в самом деле походили на птичьи.
Картины были, как ей приходилось признать, красивыми. Красивыми и печальными — если учесть, что произошло.
Встречались также скульптуры и барельефы, обычно изображавшие искателей в полете. Одна, высотой в несколько раз превосходившая рост человека, просто представляла собой голову. Тонкие различия в чертах лиц заставили ее задуматься, не изображены ли здесь какие-то определенные персонажи из истории искателей. Вероятно, она никогда этого не узнает. Если Тезерени возьмутся за дело всерьез, большинство изображений они заменят. Искатели, вероятно, поступили точно так же много веков назад — когда они завладели этой пещерой вслед за ее предыдущими обитателями.
Взор Шариссы привлекало многое другое, но в конце концов она обратила основное внимание на ряды высоких статуй — одновременно и правдивых, и причудливых, — изображавших некие существа. Возможно, подумала Шарисса, это были статуи некоторых из тех народов, которые были предшественниками искателей. Тезерени, приблизившись к огромным статуям, начали растекаться по сторонам, подобно рою муравьев. Риган и Шарисса следовали за Баракасом. Лохиван был одним из немногих, кто проявил мало интереса к увиденному. Ему, казалось, достаточно было стоять позади — в то время как другие прогуливались около массивных статуй, которые были как живые. Шарисса обратила внимание на его отвращение и увидела, что он коснулся ящика. Темный Конь, все еще шагавший рядом с Баракасом, внезапно застыл на месте. Волшебница была уверена, что призрачный скакун по-прежнему находится в сознании, но заклятия Баракаса мешали ей убедиться, так ли это. Она перестала интересоваться чудесами, окружавшими ее, и попробовала подойти к Темному Коню. Риган, однако, заметил, что она задумала, и удержал за руку.
— С демоном ничего не случится, . — пробормотал он, пытаясь не потревожить отца, который погрузился в изучение статуй. — Лохиван просто проследит, чтоб он не путался под ногами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});