Читать интересную книгу Эксперимент Не Удался (СИ) - Игнатова Теодора

— Почему пошла со мной?

— Не затем чтобы…

— Я спросил, почему, пошла со мной.

Не отвечает, нечего сказать. Абсолютно. Вот он Богдан во всей красе, требует ответа.

— Не можешь сказать, смелости не хватает. Не можешь сказать, что у тебя там на душе.

— Будто ты можешь.

— Я стараюсь.

— Ну тогда скажи, зачем ты с ней, если плевать на неё.

— Не плевать. Она мне нравится и даже очень сильно, — умолчал, о том, что чаще начинает раздражать.

— Зачем тогда ко мне пришёл?

В груди болезненно сдавливает. В крови бурлит опасная смесь из раздражения и непонимания. Она терпит, как он снова убивает остатки былых чувств.

— Хочу к тебе, — отвечает он, легонько коснувшись губами носа.

— Этим всё и сказано. Ты хочешь и не более, — не удаётся ей скрыть раздражения в тоне.

— Когда я предлагал и даже давал более, ты отказалась от меня. Моё желание никуда не делось, я всё так же хочу и не скрываю этого, в отличии от тебя.

Алекса пытается справиться с эмоциями, с дыханием, с желанием ударить его, накричать.

— Лекс, я честно говорю, как есть.

— Сейчас видимо да.

— Ты зачем с Грановским?

— Нравится.

Усмешка срывается с губ парня. Неужели мстит за его откровение или правда.

— Нравится, но…

— Богдан, в отличии от тебя, я громкими словами не кидаюсь, каждый раз, когда мне кого-то захочется.

Прижал её голову к своей груди.

— Давай не будем. Плевать на всё и всех, давай начнём заново.

Она молча обнимает его, нечего ответить на его предложение. Бессмысленно.

— Лекс, я не буду уговаривать, не буду говорить ничего кроме этого, что уже сказал. Бежим ото всех и всего. Не на час или два, хотя бы на какое-то время, только я и ты, больше никого. Далеко отсюда. Хочешь я увезу тебя и к чертям всех.

Она не может и слова вымолвить, подкатывают презренные слёзы. Да хочет она, забыться, любить, но теперь то уж точно этого не сделает.

— Не будем разбираться кто виноват был тогда, что сейчас, а начнём с чистого листа, — продолжает он дрогнувшим голосом.

Тут ей вспомнились слова Грановского. Обещание, которое давала ему. Насколько на самом деле прозрачнее отношения, если говорить правду в лицо. И хотелось бы так же с Богданом. Да поздно уже. Вопросов миллион. Только теперь не будет задавать их, не переживёт ответов честных, спать и есть потом не сможет. Достаточно наговорил.

— С чистого листа у нас не получится.

Богдан, то ли вздохнул, то ли выдохнул.

— Ну, хотя бы разговариваем спокойно. Сложно, когда ты в платье, только говорить.

— Прекрати, — на удивление твёрдо произнесла.

Мозг чуть отошёл и заработал в полную силу. Она получается бежала, Андрею уже конечно же доложили о её пропаже. Телефон на окне остался. Плевать, не хочет уезжать, они действительно разговаривают. Хотя бы так. Сбежать с ним не сбежит, даже обсуждение данного вопроса исключено, а вот побыть останется. Чуть-чуть ещё погреется в его руках.

— Нам Нестерова не хватает, — смеётся Богдан.

— Точно, — подхватывает Алекса. — Он уехал?

— Да.

— У тебя ошивался?

— Как догадалась?

— Вообще-то, это был видео звонок.

— Так ты понимала, что я слышу?

— Догадывалась.

— В списке забыла указать бельё, — ползёт рукой вдоль тела к ноге, очерчивая контур талии.

Она перехватывает настойчивую ладонь, Богдан тут же переплетает пальцы. Смотрит в лицо.

— Если желаете, я вам ещё один счёт выпишу, — улыбается Алекса через силу.

— Не надо, бельё куплю без счетов. Думаю с размером не ошибусь.

— Ну попробуй.

— Сомневаешься? — вызов в его голосе.

— В тебе? Конечно.

Сжимает её вырвав стон. Снова дурацкое желание встряхнуть паразитку, как следует, бесит. Прижимается губами к шее, коснувшись языком.

Вздрогнула.

— Богдан, не надо, — сжимается вся.

Рычит сквозь зубы от бессилия. Он может настоять и знает Алекса уступит, уверен, чувствует как хочет того же, как идёт на встречу. Скучала, так же как и он жаждет губ, тепла. Не смотря на алкоголь всё равно в груди давит болезненно. От неё нет спасения.

— Кажется трезвею, чувствую, как прохладно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Серьёзно?! Я уже одубела.

— А я то думал согреваю.

Перехватила наглые ладони на пояснице и отскочила от него.

— Иди ко мне, — просит. — Обещаю, больше не буду.

Да она и сама готова накинуться, только разум не позволяет, жёстко контролирует каждый порыв.

— Так и поверила. Надо возвращаться, меня искать будут.

— Пусть ищут, — подходит ближе, возвышается словно гора.

Если будет настаивать она сдастся под любым предлогом, потом будет винить себя за глупость, тупость и поганую слабость перед ним. А этот паразит с капризными губами, будто читает её мысли, протягивает руки к ней и она добровольно идёт навстречу, в тёплые объятия. Её действия красноречивее любых слов, но он желает слышать.

— Зачем пошла со мной?

— Да замолчи уже, не спрашивай у меня ничего. Нет ответов. Понимаешь? И не будет.

— Тогда дай понять…

— Ничего я тебе не дам, — качает головой Алекса.

Вокруг чернота непроглядная, густые, шелестящие деревья, холод. Дурные воспоминания в голове, надолго окопались. Страха вот только нет, когда он рядом. Дурацкое ощущение болезненного блаженства в его руках, долго не вынесет подобного, натворит делов. А как заманчиво звучит послать к чертям весь мир и бежать вдвоём…

— Богдан, — позвала тихо, — отвези меня обратно. Искать будут.

Бежать пока не поздно.

— Грановский?

— Уимберг.

Продолжают обниматься, с места оба не двигаются. Каждый даёт себе ещё чуть-чуть. Нарастает шум машин, вот уже грунтовку освещает слепящий свет фар. Богдан обнимает девчонку крепче и пытается рассмотреть, кому понадобилось сунуться ночью в подобное место. Хлопают двери. Алекса моргает, глаза слезятся от ветра, эмоций и яркого света.

— Какого ты творишь?! — рявкает Уимберг.

Могла бы и догадаться, быстро нашли. Телефон дома, значит машина. Чувствует как Богдан свирепеет, выбирается из объятий и берёт его за руку успокаивающе.

— Мне надо ехать, — это Богдану. — Андрюш, какого ты устроил?! Телефон, машина!

Внедорожник службы безопасности уже вернулся на дорогу, осталась "Ауди" Уимберга, который обдал ледяным взглядом и вернулся за руль. Как тактично, скандал отменяется.

Богдан как всегда понимает без слов. Молчит, знает уедет, сбежит от его предложения. Алекса стоит перед ним не может решиться, да лети всё к чертям. Ухватила за футболку на груди, принудила склониться, прильнула к губам и сама ворвалась в рот. Торопливо обласкала язык и отстранилась. Подчинился, но не ответил, хотел, сдержался, не укрылось от неё. Отпустила зажатую ткань одежды, провела ладонями до живота, опустила руки.

— Езжай аккуратно, домой, спать.

— За машину не переживай, где взял, туда и верну.

— За тебя я переживаю, пьяный. И пожалуйста, не садись больше за руль…

— Не надо, — обрывает грубо её.

Смотрит на него в упор, жаль темнота скрывает выражение глаз, так хочется видеть, что они сейчас говорят. В груди защемило, поспешно отступила. Никакая сила духа не поможет, когда стоишь перед ним вот так.

Села в машину Уимберга, надеясь не станет сейчас читать морали, иначе не выдержит, правда вместо раскричаться, разревётся. Успокаивать начнёт, обнимать и поможет же, противно от понимания.

Едут молча, везёт к Нестеровым. Сомнения одолевают, правильно ли поступает. Конечно. Он же ни чуть не изменился. Бежим Алекса, а дома Кристина ждёт. Жалко стало девушку. Ничего не меняется, Богдан герой не её романа. А кто? Грановский? И где он? Чуть не увели из под носа, хотела согласиться, чудом удалось устоять. И сейчас хочет… До жути хочется остаться с этим придурком, что мучит её душу.

— Только скажи и Грановский больше близко подойти не сможет, — нарушил тишину Андрей.

Резко развернулась к нему в желании накричать. Смысл слов дошёл, сжала губы не издав звука. Одержала победу над эмоциями и только тогда заговорила, совершенно спокойно.