впервые на коня, и церемония заканчивалась рядом пиршеств дружины. Когда Ольга мстила древлянам, Святослав был при сражении и первый бросил копье во вражеское войско. Может быть, суровое воспитание среди закаленных в боях дружинников дало в результате непобедимого воина и образцового предводителя дружины, каким был Святослав. Живя одной жизнью со своей дружиной, он проводил большую часть жизни в боевых походах, во время которых не стеснял себя ни палатками, ни провизией. Постелью под открытым небом ему служил подседельный войлок с седлом в головах, пищей — испеченное на углях мясо, которое он возил под седлом. Так, налегке, делал он чрезвычайно быстрые переходы в воинственных набегах. В его образе действий не было ни хитрости, ни фальши, врага он всегда предупреждал о том, что идет на него.
Отдавая должное всем достоинствам сурового и честного воина-князя, летописец упрекает его, однако, за то, что, ища богатства и славы на стороне, он часто бросал свое княжество на жертву врагам. Во время одного из его продолжительных походов на Болгарию Киев был осажден полчищами печенегов — новых азиатских кочевников, появившихся в южных степях. Не было выхода из осажденного города, не было возможности дать весть войску воеводы Претича, стоявшему на противоположном берегу Днепра. Один храбрый юноша вызвался все-таки дать эту весть. Он говорил по-печенежски, потому ему удалось пройти, под видом своего, через лагерь врагов. Только увидав его переплывающим Днепр, печенеги поняли обман. Юноша рассказал Претичу, что осажденным грозила гибель от голода и жажды. Воевода решил проникнуть в город и спасти хотя княгиню с княжатами. Киевляне радостно откликнулись на боевой трубный звук, печенеги всполошились, думая, что сам князь Святослав пришел на выручку родному городу, и отступили. Святослав вскоре после этого приехал в Киев, но оставался недолго, и то уступая только просьбам умирающей матери. Его тянуло в болгарский город Переяславец на Дунае, который он завоевал незадолго перед тем. «Не любо жить мне в Киеве, — говорил он, — хочу жить в Переяславце на Дунае: там середина земли моей, туда со всех сторон свозят все доброе: от греков золото, ткани, овощи разные, вина, от чехов и венгров серебро и коней, из Руси меха, воск, мед и рабов». В этих словах сказался в Святославе, кроме воина, и купец. Война и торговля были главными занятиями варяжских князей. Еще до покорения Переяславца Болгарского, Святослав заставил вятичей, плативших дань хазарам, платить дань Киеву. Таким образом продолжал политику своих предшественников, ограничивавших права хазар над славянами. Впоследствии он опустошил торговые болгарские и хазарские города Итиль и Болгар и разогнал население. Своим разгромом хазарского царства он навсегда подорвал его силы, ослабленные еще Олегом и Игорем. Хазары перестали защищать «ворота народов» из Азии в Европу, и через них снова пошли полчища азиатских кочевников. Еще при Игоре южные степи наводнили печенеги, а вслед за ними пришли половцы. Те и другие причинили много хлопот и бедствий русским.
После смерти Ольги Святослав посадил старшего сына, Ярополка, в Киеве, другого, Олега, в земле древлянской и третьего, Владимира, отпустил, по просьбе новгородцев, в Новгород. Устроив таким образом свои дела, он думал, что едет в близкую его сердцу Болгарию навсегда. Но там его ждало жестокое разочарование. Византия, оказавшая ему поддержку при завоевании Болгарии, теперь взяла последнюю под свое покровительство. Жители Переяславца заперлись в городе и не пустили войско Святослава. В конечной битве Святослав одержал верх, вошел в город и послал сказать грекам: «Хочу на вас идти, хочу взять и ваш город, как взял этот». Летописец рассказывает дальше, как, несмотря на неравные силы, ослабленное предыдущей битвой войско Святослава победило и греков. Греки предложили мир, и Святослав, не надеясь на малую дружину, принял условия, думая отправиться в Русь и вернуться оттуда с большим войском. Но на пути в Киев он был убит печенегами, которые подстерегали его на днепровских порогах.
Византийский император Константин Багрянородный подробно писал о русских князьях X века и о путешествиях торговых караванов в Византию. По его рассказу, киевские князья в ноябре выходили обыкновенно на «полюдье», т. е. на сборы дани к древлянам, дреговичам, кривичам, северянам и другим подчиненным им племенам. В переходах с места на место проводили они всю зиму, а затем, весной, по вскрытии рек, возвращались в Киев. Дань состояла из меда, воска, мехов, на все это был большой спрос в Византии и на других иностранных рынках. Жители верхнего Поднепровья рубили зимой деревья, делали из них лодки и пригоняли их по Днепру в Киев. Здесь лодки вытаскивали на берег и продавали их князьям и торговым людям. Снасти для судов киевляне заготовляли сами. Когда весенний разлив спадал, начинали снаряжать торговый караван в Царьград. В караване были княжеские лодки, боярские и простые купеческие, нагруженные всякими русскими товарами. Путешествие было продолжительно и сопряжено с большими опасностями. В нижнем течении дно Днепра перерезывается отрогами Авратынских возвышенностей, образующими знаменитые днепровские пороги. Плавная и спокойная до сих пор река начинает вдруг в бешеном стремлении вперед перепрыгивать через скалы и гряды камней, заграждающие ей путь. При большой осторожности и знании места можно было провести суда через первые, более мелкие, пороги, но на крупных приходилось вытаскивать их на берег и тащить на плечах или волочить по земле. Закованные в кандалы невольники нагружались и товарами, и лодками. Невольники были всегда одной из выгоднейших статей русской торговли. Постоянные войны с чужими народами в изобилии поставляли этот живой товар. Вооруженные купцы и княжеские дружинники держались наготове, чтобы защитить от печенегов караван во время этого сухопутного перехода. Нередко происходили жестокие схватки, случалось, что караван был разграблен, а путешественники перебиты. Пройдя пороги благополучно, караван отдыхал на острове св. Георгия, иначе называвшемся Хортицей. Здесь, под огромным дубом, купцы приносили в жертву богам живых птиц — кур и петухов. Для жертвы устраивался круг из воткнутых стрел. При этом же происходило и гаданье о дальнейшем пути и о том, будет ли выгодна торговля в Византии.
Такова была, в общих чертах, жизнь древних русских князей, дружинников и купцов, по описаниям византийских историков. Они жили в городах, торговали на заграничных рынках и воевали. Но все они составляли только часть общей массы славянского населения, рассыпавшегося по обширной равнине, по берегам ее широких многоводных рек, в глухих и болотистых лесах. Мы знаем уже, что эта-то масса собственно и поставляла товары для тех же рынков, в виде податей или дани князьям во время полюдья. В торговле эти жители глухих поселков,