Читать интересную книгу Багряная летопись - Юрий Андреев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 61 62 63 64 65 66 67 68 69 ... 88

— Я не змея, а ты не коршун, Мадамин-бек. Мы с тобой мужчины, которые уважают силу друг друга. Зачем понапрасну гибнуть нашим бойцам? И разве ты не видишь, что ничего доброго басмачей не ждет? Монстров уже сдался. Но он слишком поздно сдался и слишком много злодеяний учинил. А ты, курбаши, можешь сохранить и жизнь, и честь: ты будешь уважаемым командиром своих всадников. И я прямо говорю тебе: сейчас я согласен на почетную ничью, а позже поставлю твоему королю безжалостный мат!

Мадамин-бек мягко, как барс, прошелся по ковру и неожиданно сел по-турецки:

— У тебя есть приказ из Москвы?

— Нет. Но у меня есть доверие Москвы.

— Тебя послушают?

— Да.

— Командир полка… — после длительной паузы произнес курбаши.

— Командир Старо-Маргеланского узбекского конного полка Красной Армии.

— Уже и название придумал, — покачал головой Мадамин-бек. — Ты хорошо играешь в шахматы, кызыл-генерал, лучше меня!

10—14 мая 1919 года

Село Кожай-Андреево — Бузулук — Симбирск

Желтое солнце спокойно и умиротворенно завершало дневной путь. Косые лучи, наткнувшись на бесчисленны межи широкого поля, раскинувшегося на много верст, подчеркнули прихотливый узор этого огромного одеяла, сшитого из сотен лоскутков-полосок: черные пары перемежались с ярко-зеленой озимью и серым прошлогодним жнивьем. Пестрое многорядье это было наискосок прошито желтой полосой дороги, которая, сбегая с гряды пологих холмов, тянулась к большому селу.

То тут, то там лежали вдоль обочины груды обмундирования, аккуратные клади винтовок, стащенные вместе седла, сбруя; трофейная команда и обозники свозили с поля недавней битвы добычу, хоронили убитых, своих и чужих, отволакивали в овраг конские трупы.

А в селе оживление: здесь остановился на отдых 218-й полк. Везде военные повозки, на улицах многолюдье, вовсю дымят на огородах баньки, туда-сюда спешат оживленные девушки.

У большой избы рядом с отборными конями разведчиков — открытый автомобиль. К густой толпе крестьян, сгрудившихся вокруг Фрунзе, подскакал Иван Кутяков.

— Командующий здесь? — спросил он у бойцов и, не дождавшись ответа — сам увидал, — соскочил с коня, сунул повод в руки ближайшего красноармейца и, раздвигая толпу сильным плечом («Ну-ка, папаша!.. Посторонись… А ну, дай пройти!»), пробился в центр. Там взял под козырек:

— Товарищ командующий! Вверенная мне семьдесят третья бригада двадцать пятой дивизии разгромила вдрызг в героическом кровопролитном бою Ижевскую бригаду и нынче добивает четвертую дивизию из корпуса белого генерала Войцеховского. В селе остановлен на отдых двести восемнадцатый имени Степана Разина полк. Докладывает комбриг Кутяков.

— Здравствуйте, товарищ Кутяков. Значит, вдрызг? — весело улыбнулся Фрунзе. Он стоял рядом с Куйбышевым. Оба по теплому времени были в хлопчатобумажных гимнастерках.

— Так точно! — Кутяков нетерпеливо посмотрел на мужиков, потом на командующего. — Разрешите доложить? Там в центре села, у церкви, мы бы митинг организовали: очень бойцы просят, как узнали, что вы приехали.

— Хорошо, товарищ Кутяков, с удовольствием выступлю перед вашими бойцами. Объявляйте митинг примерно через час. Да не забудьте пригласить и местное население. Договорились?

— Все будет сделано! — ослепительно блеснули зубы молодого комбрига. — Я оставлю ординарца, он вам путь к штабу покажет. Там вас комиссар Тургайской области Джангильдин дожидается: хороший казах! — Кутяков энергично повернулся и начал проталкиваться назад…

«Дон! Дон! Дон!» — раздались вскоре удары церковного колокола. — На митинг! На митинг! — зычно закричало сразу много голосов.

— Так что, отец, ясна обстановка? И вам тяжело, слов нет, да разве бойцам легче? — Фрунзе заканчивал беседу с седоголовым сморщенным старичком, мявшим в руках шапку. — Значит, и надо друг за друга держаться, помогать один одному — где уж тогда Колчаку устоять перед нами! Вот тогда война и кончится! — Он протянул на прощание руку, и мужики один за другим — сколько их ни теснилось вокруг — принялись уважительно пожимать руки простым и сердечным красным генералам. — Добро пожаловать на митинг! — пригласил всех на прощание Фрунзе и вместе с Куйбышевым двинулся за нетерпеливо переминавшимся молоденьким ординарцем («Эва, темнота деревенская! Командующего от дел только отвлекают. Скажи им, вишь, вернутся беляки или нет. Правильно он им врезал: помогайте красным бойцам, вот и не вернутся. Чего не понять?»).

В избе за большим столом расположились Фрунзе, Куйбышев, Кутяков, Валентинов, Сиротинский, другие командиры. Они слушают чрезвычайного комиссара Степного края Джангильдина. Джангильдин говорит горячо, долго сидеть он не может, стремительно встает, движется гибко. Сам он невысок, но широкая кожаная куртка тесна ему в плечах — неимоверная сила жаждет выхода, руки то отбрасывают за спину потертые ножны с бесценной бухарской саблей, то давят рукоять маузера. «Ух, видать, рубака, — блестящими глазами глядит на Джангильдина Иван Кутяков, — мне бы эскадрон таких всадничков: Колчака живьем бы привезли…»

Джангильдин кончает доклад:

— Теперь в городе Тургай мы закончили формирование второй партизанской конной бригады. Завершаем формирование пехотного башкирского полка. Но нет у нас обмундирования на шестьсот сорок человек и еще нет пятисот винтовок.

— Как с продовольствием? — по-казахски спросил Фрунзе и тут же перевел вопрос на русский.

— Тут много трудностей, — живо ответил по-казахски Джангильдин. — Плохо, — сказал он по-русски. — Момент сейчас политически острый. Я не хочу брать фураж и продукты бесплатно даже у баев. Нужны деньги. Казахи и башкиры мне верят. Я сказал: буду платить — надо платить! Я телеграфировал в центр. Центр молчит.

— Сколько надо?

— Вот рапорт.

Фрунзе прочел и написал наискось: «Отпустить через народный банк 5 (пять) миллионов авансом, под отчет, на расходы по формированию воинских частей Тург. обл. М. Ф.».

Товарищ Сиротинский, — сказал он, протягивая бумагу Джангильдину, — когда вернемся в штабной поезд, созвонитесь с самарским банком, обеспечьте срочное получение денег согласно этому документу.

— Спасибо, товарищ командующий. — Джангильдин просиял. — Я думал, кричать надо будет, объяснять долго.

— Зачем же кричать? — улыбнулся Фрунзе. — Ведь вы же делаете очень большое дело: поднимаете казахов и башкир против Колчака, на борьбу за советскую власть. Спасибо, что быстро сформировали части, особенно благодарю за конницу.

— Ай-яй, сирота будет моя конница… — Джангильдин горестно закачал головой, узкие глаза его еще больше сощурились.

— Почему сирота? — искренне удивился Фрунзе.

— Начальник штаба нужен в бригаду, политработники нужны, как без них?

Грянул общин хохот, Джангильдин громко смеялся вместе со всеми.

«Ну хитрец, — утирал слезы Кутяков, — такому и под левую руку не попадай, мигнуть не успеешь, сабелькой развалит. Ну хитрец!..»

Фрунзе, тоже смеясь, надписал резолюцию на втором рапорте, подсунутом Джангильдином, и, положив руку на его литое из чугуна плечо, любовно посмотрел ему в лицо — открытое, отважное, умное лицо настоящего батыра.

— А теперь, комиссар, пойдем на митинг, — сказал он, — а после митинга бойцы хороший концерт обещают…

Площадь у старой церкви забита народом. До чего же быстро меняются в жизни обстоятельства: еще утром с этой колокольни свирепо и растерянно огрызался пулемет белых, на площади гулко рвались гранаты, стремительными перебежками продвигались бойцы, а вот сейчас в глубокой тишине красноармейцы и крестьяне слушают докладчика. Командующий четырьмя армиями стоит на двуколке. На нем защитного цвета гимнастерка без знаков различия, глаза у него молодые, светлые, круглая короткая бородка окаймляет простое веселое лицо, фуражка военного образца — в руках.

Более часа говорил Фрунзе. Начал с того, как питерские рабочие добились в Октябре победы. Рассказал, как власть перешла к народу, что получили рабочие и крестьяне в результате создания советской власти. Как Россия вышла из войны. О первых декретах Ленина. О причинах гражданской войны. О высадке иностранных интервентов и о том, как буржуазия всего мира помогает русским помещикам и капиталистам. Просто и доходчиво даже для неграмотных бабок и древних дедов он пояснил, чего хотят белогвардейские заправилы, рассказал о положении на фронтах, о тех трудностях, с которыми встречаются войска на фронте.

— Заканчивая свой доклад, — говорил Фрунзе, — как член ВЦИКа и как член партии большевиков, от имени Советского правительства и Центрального Комитета нашей партии, поздравляю вас с первой крупной победой. За тринадцать дней боев с момента перехода наших войск в контрнаступление на отборные войска белого адмирала Колчака героическими усилиями Южной группы армий, и в первую очередь славных полков двадцать пятой дивизии товарища Чапаева, достигнуты огромные результаты. Разбиты шестой, третий и второй корпуса белой армии генерала Ханжина. Враг отброшен на восток на 120–150 верст. Освобождены сотни сел и несколько городов. Враг еще силен и коварен. Ему усиленно помогают Америка, Англия, Франция и Япония. Но все равно ничто не спасет белую армию Колчака. Каждый удар наших войск, каждое освобожденное село и кусок земли приближают нашу окончательную победу. Недалек тот день, когда красные знамена революционной армии придут на окраины земли нашей. Но надо помнить, что враг еще не добит. Еще немало усилий затратит трудовой народ России, чтобы завершить победу. Враги наши будут разгромлены. Победа будет за трудовым народом!

1 ... 61 62 63 64 65 66 67 68 69 ... 88
На этом сайте Вы можете читать книги онлайн бесплатно русская версия Багряная летопись - Юрий Андреев.
Книги, аналогичгные Багряная летопись - Юрий Андреев

Оставить комментарий