Кое-чего и не хватало. На Земле, в Городе, даже в самых строго официальных домах, всегда слышался теплый шум людей и машин, «Рабочее Жужжание Братства», как говорили земные политиканы и журналисты. Здесь же была тишина. Бейли не обращал особого внимания на тишину в домах, которые он посетил за эти два дня, поскольку все было так необычно, что еще одна странность ускользнула от него. Здесь же, где многое напоминало Землю, отсутствие «Гула Человечества» (тоже популярное выражение) обращало на себя внимание, как и оранжевый оттенок искусственного освещения, который был более заметен на здешних пустых стенах, чем на обильно украшенных стенах жилых домов.
Задумчивость Бейли не длилась долго. Войдя в главный вход, Дэниел остановил Бейли и Жискара. Прошло с полминуты, и Бейли спросил:
– Почему мы стоим?
– Так полагается, партнер Илия. Впереди звенящее поле.
– Что это такое?
– Вообще-то, это название эвфемистическое. Это поле действует на нервные окончания и причиняет резкую боль. Роботы могут пройти, а человек – нет. Но, конечно, и тот, и другой включит сигнал тревоги.
– Откуда вы знаете, что это поле здесь есть и где оно?
– Его видно, если вы знаете как смотреть. Воздух как бы дрожит, а часть стены за полем слегка зеленоватая по сравнению со стеной напротив.
– Я, например, не вижу, – с негодованием сказал Бейли. – Что же предупредит меня, или любого другого входящего, чтобы не попасть в поле?
– Работающие в Институте носят нейтрализующее устройство, а посетители приходят с роботами, которые определят звенящее поле.
Из коридора по ту сторону поля появился робот. На Жискара он, похоже, не обратил внимания, но какое-то время переводил взгляд с Бейли на Дэниела и обратно. Затем, приняв решение, он обратился к Бейли:
– Ваше имя, сэр?
Бейли подумал, что Дэниел выглядит слишком человеком, чтобы быть им на самом деле.
– Я следователь Илия Бейли с Земли. Со мной два робота из дома доктора Фастальфа – Дэниел Оливо и Жискар Ривентлов.
– Идентификация, сэр?
Серийный номер на груди Жискара загорелся мягким фосфоресцирующим светом.
– Я ручаюсь за них обоих, друг, – сказал Жискар.
Робот вгляделся в номер, как бы сравнивая его с записью в памяти, затем кивнул и сказал:
– Серийный номер принят. Можете пройти.
Дэниел и Жискар сразу двинулись вперед, но Бейли задержался и вытянул руку – не возникнет ли боль.
– Поле снято, – сказал Дэниел. – Оно возобновится после того, как мы пройдем.
Они поднялись по спиральному эскалатору.
– Здесь есть и обычные лестничные пролеты, – сказал Дэниел, – и большинство аврорцев предпочитает их. Вы – гость, поэтому вам из вежливости предложили спираль.
– Значит, оказали мне любезность, – сказал Бейли. – Обнадеживающий признак.
Они прошли по коридору к двери, более украшенной, чем другие. Возможно, другим обнадеживающим признаком было появление в этой двери высокого аврорца. Он был сантиметров на восемь выше Дэниела, а Дэниел был на пять сантиметров выше Бейли. Человек был широкоплеч, несколько тяжеловат, с круглым лицом, имел щегольской вид и улыбался. Улыбка была весьма примечательная: широкая, видимо, невынужденная, показывающая ровные белые зубы.
– А, это мистер Бейли, знаменитый следователь с Земли, который приехал на нашу маленькую планету, чтобы показать, какой я страшный злодей. Входите, входите, рад вас видеть. Мне очень жаль, что мой заместитель, роботехник Мелун Сисис создал у вас впечатление, что я отсутствую. Он осторожный парень и заботится о моем времени больше, чем я сам. – Он посторонился, пропуская Бейли и слегка похлопал его по плечу дружеским жестом, какого Бейли еще не испытывал на Авроре.
– Вы Главный роботехник Келдин Амадейро? – осторожно спросил Бейли.
– Точно. Точно. Человек, намеревающийся уничтожить доктора Хэна Фастальфа как политическую силу на этой планете, но это, как я надеюсь убедить вас, не делает из меня негодяя. Я же не пытаюсь доказывать, что доктор Фастальф – негодяй только из-за дурацкого вандализма, совершенного им над его собственным созданием – беднягой Джандером. Скажем, я только могу продемонстрировать, что доктор Фастальф ошибся. – Он сделал легкий жест, и робот, провожавший их, шагнул в нишу.
Когда дверь закрылась, Амадейро сердечным жестом указал Бейли на красиво обитое кресло и с удивительной экономией жеста показал другой рукой на ниши для Дэниела и Жискара. Бейли заметил, что Амадейро на минуту жадно уставился на Дэниела; улыбка его исчезла, лицо приняло хищное выражение. Это выражение быстро ушло, и он снова улыбнулся. Бейли подумал, что эта секундная смена выражения, может быть, была плодом его собственного воображения.
– Поскольку погода, кажется, неважная, – сказал Амадейро, – давайте обойдемся без эффективного дневного света. – Он что-то сделал на контрольной панели на письменном столе; стекла затемнились, а стены загорелись мягким дневным светом. Улыбка Амадейро стала еще шире. – Нам с вами, в сущности, мало о чем можно говорить, мистер Бейли. Пока вы ехали сюда, я из предосторожности поговорил с мистером Гремионисом. Выслушав его, я решил поговорить также с доктором Василией. По-видимому, мистер Бейли, вы в какой-то мере обвиняете их обоих в соучастии в уничтожении Джандера и, как я понял, обвиняете также и меня.
– Я просто задаю вопросы, доктор Амадейро, и намерен сделать это сейчас.
– Да, конечно, но вы – землянин и не понимаете гнусности ваших действий, и мне искренне жаль, что от их последствий вы же и пострадаете. Вы, наверное, знаете, что Гремионис прислал мне заявление насчет вашей клеветы на него.
– Он сказал мне об этом, но он неправильно понял мои действия. Они не были клеветой.
– Осмелюсь сказать, что вы со своей точки зрения правы, но вы не понимаете аврорского определения этого слова. Я вынужден был послать заявление Гремиониса Председателю, и в результате вам скорее всего прикажут завтра же утром покинуть планету. Я, конечно, сожалею об этом, но боюсь, что ваше расследование подходит к концу.
Часть четырнадцатая
Снова Амадейро
55
Бейли был захвачен врасплох. Он не знал, чего ожидать от Амадейро, и не предполагал в себе такого замешательства. Гремионис назвал Амадейро неприветливым. А сейчас Амадейро казался веселым, общительным, даже дружелюбным. Однако, если Амадейро сказал правду, он запросто может положить конец расследованию и безжалостно сделает это, хотя и с сострадательной улыбкой. Что же он из себя представляет? Бейли машинально взглянул на роботов. Вряд ли Дэниел за свою короткую жизнь когда-нибудь встречался с Амадейро, а вот Жискар – наверняка. Бейли сжал губы; следовало заранее спросить Жискара насчет Амадейро, теперь Бейли легче было бы судить, сколько в этом роботехнике настоящего, а сколько умного расчета. Почему на Земле или вне ее, думал Бейли, он не пользовался разумно этими ресурсами роботов? И почему Жискар сам не дал информации… Хотя нет, это неправильно: у Жискара явно не хватает способностей для независимой деятельности такого рода. Он выдает информацию по требованию, но не по собственной инициативе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});