Затем он почувствовал, что все пошло как-то по-другому. Внешне все казалось прежним. Люди из команды, занимающейся подъемом корабля, были настолько поглощены работой, что не замечали Глая. Однако произошло какое-то совершенно незначительное изменение.
Глай ушел в тень и поплыл, дыша неглубоко и ровно. Прислушивался к усиленным подводным звукам и наблюдал человеческие движения костюмов «ДЖИМ». Его переутомленное шестое чувство подсказывало ему, что пора уходить.
Но он опоздал.
Что было невозможно воспринять секундой раньше, сейчас проявилось со всей откровенностью. Остальные водолазы, похоже, сосредоточенно работали, но не делали ничего. Ковш не вернулся на место после того, как доставил последнюю порцию груза. Водолазы из барокамеры лениво копались в мусоре, но не собирали его и не выбрасывали за борт.
Они медленно и постепенно окружали Глая полумесяцем, беря его в полукольцо. Только теперь до него дошло. Его присутствие было зафиксировано с корабля-носителя. Он не заметил телевизионные камеры, прикрепленные к прожекторам, потому что их скрывал яркий свет, не понимал он до этого момента и то, что спасатели могли получать инструкции из центра управления по миниатюрным приемникам, установленным внутри их колпаков.
Он отступал, пока спиной не уперся в переборку. Костюмы «ДЖИМ» образовали перед ним барьер, остальные водолазы вертелись на флангах, перекрывая последний путь к спасению. Сейчас они все пристально смотрели на него, совершенно не выражая никаких эмоций.
Глай достал из ножен восьмидюймовый нож и присел, словно перед прыжком, сжимая нож в руке ладонью наверх, применяя непрофессиональный, но всё же смертельный прием уличного бойца. Это действие было совершенно бесполезным, сделанным исключительно рефлекторно. У остальных водолазов также были ножи, опасные лезвия из нержавеющей стали, пристегнутые к ногам. А зажимы манипуляторов костюмов ДЖИМ обладали нечеловеческой силой и могли нанести страшные раны.
Они окружили его, стоя совершенно неподвижно, словно статуи на могилах. Один из водолазов достал пластиковую пластину из массивного пояса и что-то быстро написал на ней жирной палочкой желтоватого цвета. Закончил писать и показал пластину Глаю, держа ее перед его носом.
Сообщение было коротким и по существу. Оно гласило: «ПРОВАЛИВАЙ».
На мгновенье Глай остолбенел.
Он не рассчитывал на подобный прием. Не ожидая, что его будут умолять сделать это, он согнул колени и бросил тело вверх, энергично проплывая точно над головой водолазов из Государственного агентства подводных и морских научных исследований. Они не предприняли даже малейшей попытки остановить его, всего лишь поворачиваясь и наблюдая, как он исчезает во тьме.
— Ты позволил ему уйти, — спокойно сказал Ганн.
— Да, позволил ему уйти.
— Думаешь, это мудро?
Питт безмятежно продолжал стоять и не дал ответа сразу, его невероятно зеленые глаза сузились в догадке. На лице была улыбка, но и не совсем улыбка. Выражение было почти угрожающим, выражением льва, подстерегающего в засаде проходящую мимо добычу.
— Ты видел нож, — наконец произнес Питт.
— У него не было шансов. Наши парни скормили бы его рыбам.
— Этот человек — убийца.
Это было просто утверждение, не более.
— Но мы еще можем схватить его, когда он вынырнет на поверхность, — настаивал Ганн. — Тогда он будет беспомощным.
— Не думаю.
— Задумал что-то особенное?
— Элементарное, — сказал Питт. — Используем эту маленькую рыбку как приманку, чтобы поймать крупную.
— Так в этом и всё дело, да? — сказал Ганн неуверенно. — Подождем, пока он встретится со своими приятелями, сформируем отряд и окружим всех вместе. Потом всех сдадим властям.
— Насколько я понимаю, это и есть власти.
Ганн пришел в полное замешательство, чего с ним никогда не происходило раньше.
— Почему ты уверен в этом?
— Наш гость выполнял лишь миссию разведчика. В следующий раз он может привести с собой друзей, вот тогда он будет по-настоящему опасен. Нам нужно выиграть время. Полагаю, стоит на время остановить их часы.
Ганн как-то по-особенному скривил губы и кивнул.
— Я с тобой, но нам лучше что-то предпринять. Тот парень окажется на борту следующего судна, которое будет проходить мимо.
— Никакой спешки, — сказал Питт, чувствуя себя совершенно расслабленно. — Ему нужно пройти декомпрессию в течение получаса. Возможно, у него есть запасной комплект баллонов с воздухом, спрятанных где-нибудь на дне реки.
В мозгу Ганна возник еще один вопрос.
— Ты сказал, что незваный гость — убийца. Почему ты так решил?
— Он слишком быстро взялся за нож, слишком спешил воспользоваться им. Те, кто родился с инстинктом убийцы, никогда не испытывают сомнений.
— Таким образом, мы встали на борьбу с людьми, имеющими лицензию на убийство, — задумчиво сказал Ганн. — Далеко не приятная мысль.
50
Перед рассветом в порту Римуски было спокойно и безлюдно, тишину подчеркивало отсутствие ветра.
Было слишком рано для появления докеров, вечно пронзительно кричащих морских чаек, дизельных локомотивов, доставляющих разгруженные товары в ближний индустриальный район.
К одному из доков был пришвартован буксир, который тащил пустую баржу по реке за судном «Оушен венчерер» всего несколько часов назад. Полосы красной ржавчины и следы тридцатилетнего интенсивного использования испещрили его поверхность. Свет, зажженный в каюте капитана под рулевой рубкой, через иллюминаторы отражался в черной воде.
Шо проверил свои часы и нажал крошечный переключатель на предмете, который мог бы сойти за карманный калькулятор. Закрыв глаза, на мгновенье задумался, затем стал нажимать ряды кнопок.
Ничего похожего на былое время, думал он, когда агенту приходилось прятаться на чердаках и тихо бормотать в микрофон радиопередатчика. Сейчас цифровые сигналы через спутник передавались на компьютер в Лондоне. Там сообщение расшифровывали и посылали по назначению с помощью волоконно-оптической технологии.
Окончив работу, Шо положил электронный блок на стол и встал, чтобы расправить затекшие члены. Мышцы онемели, спина болела. Неблагоприятные последствия наступающей старости. Он открыл портфель и достал бутылку «Канадиен клаб», купленную после прибытия в аэропорт Римуски.
Канадцы называли этот напиток виски, но на британский вкус он несколько отличался от американского бурбона.
Вдруг понял, что пить его теплым слишком примитивно, только шотландцы предпочитают употреблять этот напиток в таком виде, но на обветшавших буксирах нет такого современного удобства, как морозильная камера.