общества, в действительности оказывались отнюдь не пропащими душами. В каждом из них все же было семя человечности, которое нуждалось в том, чтобы его взрастили.
Как много таких людей было среди слизеринцев, вернувшихся в школу после войны? Оставалось только гадать.
Когда Гермиона вернулась в башню, дело близилось к полуночи. Драко в гостиной не было, хотя с недавних пор он проводил здесь достаточно много времени, сидя возле разожженного камина. Он объяснял это тем, что в свете последних событий обыкновенное пламя оказывало на него больший эффект, нежели согревающие чары. После разговора с Горбином Гермиона понимала, что виной тому было проклятие, постепенно обращающее тело Драко в подобие ледяной статуи. Возможно, осколок в его сердце отчасти блокировал действие магии, поэтому юноше удавалось согреться исключительно магловскими способами.
Миновав винтовую лестницу, Гермиона остановилась возле противоположной от ее собственной двери и постучала.
— Входи, — донесся до нее приглушенный голос из комнаты.
— Как ты себя чувствуешь? — Гермиона без малейшего стеснения подошла к нему и опустилась на край постели, вглядываясь в лицо Драко, покрытое тенью, которую отбрасывал балдахин кровати.
— Нормально, — ответил он, едва слышно постукивая зубами от пронизывающего до костей холода. Однако в комнате стояла вполне комфортная температура, — только мазь, которую давала Помфри, закончилась.
Гермиона приняла его слова к сведению и записала на подкорке напоминание о необходимости взять у целительницы еще одну баночку. Никто толком не знал, помогает ли эта мазь в борьбе с проклятием, но иного варианта лечения пока что не было: зелья, выписанные врачами из Святого Мунго, должны были доставить в школу только через два дня.
— Прости, что сегодня не получилось изучить бумаги из архива, — виновато протянула Гермиона. — Гарри и Рон приехали в Хогвартс, поэтому мы решили собраться с остальными и немного посидеть в общей гостиной.
Драко слабо усмехнулся, в очередной раз повернувшись в постели.
— Не стоит извиняться. Ты не обязана жертвовать своей личной жизнью, чтобы помочь мне, — ответил он без какого-либо укора в ее адрес. Несмотря на то что Драко был прав, Гермиона все же чувствовала слабый укол вины за то, что выбрала дружеские посиделки вместо важного дела, которое могло помочь спасти человеческую жизнь. — Кстати, как там Уизли и Поттер? Они еще не обратили штаб-квартиру мракоборцев в пепелище?
— Очень смешно, — язвительно ответила Гермиона и слабо пихнула Драко в бок, чем вызвала у него очередной смешок. — К твоему сожалению, у них все прекрасно. Рон даже познакомился с одной девушкой, работающей в комиссии по Экспериментальным чарам.
В ответ на это Драко заинтересованно хмыкнул.
— И что ты думаешь по этому поводу?
— Я очень рада за него, — после недолгого промедления произнесла Гермиона и на сей раз вполне убедительно: за время патрулирования она смогла должным образом переварить это неожиданное известие и прийти к осознанию, что испытывает радость, зная, что Рон нашел себе подходящую пару.
— Неужели? — недоверчиво переспросил Драко, будто ответ Гермионы был расценен им как неумелая попытка пошутить. — Мне казалось, что вы с Уизли — пара влюбленных, которые после окончания школы незамедлительно скрепят себя узами брака и родят с полдюжины рыжих детишек.
Гермиона бросила в его сторону уничтожающий взгляд, однако весь ее боевой настрой исчез так же быстро, как и появился.
— По правде говоря, я тоже когда-то так думала. Но я не собиралась рожать, как ты выразился, с полдюжины рыжих детишек сразу после школы, — передразнила она его, насмешливо щуря глаза. — Сперва мне хотелось построить карьеру.
— Неужели Уизли не захотел повременить с продолжением рода ради твоей мечты? — все никак не унимался Драко, и дальше выпутывая у Гермионы интересующую его информацию. Удивительно, что именно он был инициатором продолжения беседы, да еще и на подобную тему. — Или ты решила заранее выйти из игры, предоставляя шанс сопернице? Впрочем, я могу тебя понять: Уизли далеко не тот приз, за который стоит бороться до конца.
Проигнорировав прозвучавшую колкость, Гермиона нервно заправила за ухо прядь волос. Она не была уверена, хочет ли говорить об этом с ним. Но желание поделиться с кем-то внутренними переживаниями в конечном счете взяло верх над всеми опасениями.
— Не знаю… Я правда не знаю, Драко. Я думала, что влюблена в Рона, но не почувствовала совершенно ничего, когда он говорил о той девушке из министерства. Разве такое может быть, если ты действительно любишь человека? Его слова должны были разбить мне сердце, но мой мозг хладнокровно принял их как неоспоримый факт, не имеющий ко мне никакого отношения. Мне кажется, что я просто не способна любить, — озвучила она свой главный страх, занозой засевший в голове после предсказания профессора Трелони.
— Я не специалист в любовных делах, но думаю, проблема кроется в том, что Уизли — птица не твоего полета. Ты бы не смогла прожить с ним всю жизнь, при этом не спрашивая себя, за того ли человека вышла замуж?
Гермиона незаметно кивнула и моментально испытала чувство стыда. Драко озвучил то, в чем она боялась признаться самой себе из-за нежелания показаться высокомерной. Они с Роном и впрямь были слишком разные. Как минимум, его притязания на жизнь казались более приземленными, нежели ее собственные. Она никогда не видела себя в роли домохозяйки, весь мир которой вращается вокруг готовки, уборки и воспитания детей. Конечно, это тоже имело значение, но все же не выступало на первый план. Гермионе хотелось прожить достойную жизнь и запомниться потомкам кем-то большим, нежели матерью-героиней с образцовым хозяйством.
— Самое время тебе пойти спать, — напомнил о себе Драко, сильнее укутываясь в пуховое одеяло, поверх которого был накинут зелено-серебристый плед.
Он упорно пытался оставить свое состояние в тайне, но Гермиона все же слышала, как стучали его зубы. Ему вновь было холодно. И, как назло, в покоях старосты мальчиков не было камина, пламя которого могло наполнить комнату каким-никаким теплом.
Недолго думая, Гермиона сняла ботинки и забралась под одеяло, пододвигаясь к Драко.
— Грейнджер, что ты, Салазара ради, делаешь? — ошарашенно прошептал он, когда она прижалась к его груди.
— Пытаюсь тебя согреть, — смущенно пробормотала Гермиона, уткнувшись лицом в ткань его водолазки. Она чувствовала себя настолько неловко, что вот-вот была готова сгореть от стыда на этом самом месте. Что ж, быть может, хотя бы тогда Драко все же согреется, заимев под боком персональный кострище.
Гермиона в очередной раз переступала рамки дозволенного, но на том лишь основании, что хотела помочь. Если согревающие чары не оказывали должного эффекта, а камин находился в гостиной, то она не могла найти варианта получше,