начиная с сентября, они с Роном достаточно часто отправляли друг-другу письма, как и договаривались перед ее возвращения в школу. — Конечно, это очень интересная и почетная работа, но в действительности все оказалась не совсем так, как я себе напредставлял, — он рассеянно повел плечами, не зная, что еще сказать в сложившейся ситуации. — Если честно, я всерьез подумываю над тем, чтобы уйти с курсов и помочь Джорджу с магазином. После смерти Фреда ему достаточно сложно продолжать их общее дело в одиночку.
Все ребята с уважением отнеслись к желанию Рона помочь старшему брату в трудный для того период. Наверное, среди людей, лично знакомых с близнецами Уизли, не было ни одного человека, который не проникся бы к этим парням искренней симпатией. Они всегда были душой компании, настоящими озорниками и верными товарищами, готовыми прийти на помощь по первому зову. Именно поэтому смерть Фреда стала горем для многих, а не только лишь для его семьи.
— А что Гарри думает по этому поводу? — спросила Гермиона.
Рон неловко почесал затылок, но все же ответил:
— Он еще не знает. Мне кажется, что я поступлю как эгоист, если уйду. Мы ведь так долго хотели попасть на эти курсы, а тут на тебе.
— Гарри не дурак, — заговорил Айзек, устало потягиваясь в кресле: алкоголь, тепло и уют навеяли на него легкую сонливость, — и с пониманием отнесется к твоему решению. Не вижу смысла тратить время впустую и скрывать от него это. Не станешь же ты до конца дней работать тем, кем не хочешь. Рано или поздно это сведет тебя с ума, дружище.
— Айзек прав, — вновь включилась в разговор Гермиона. — Откровенно говоря, мне всегда казалось, что из вас двоих мракоборцем хотел стать именно Гарри, а не ты, Рон. Уверена, что он будет только рад, узнав, что ты хочешь помочь Джорджу.
— Наверное, вы правы, ребята, — не без сомнения согласился с ними Рон. — Но что мы все обо мне, да обо мне. Как вы вообще после вчерашнего? — на его лице промелькнула гримаса злобы от одной лишь мысли об очередном нападении Пожирателей смерти. Радовало только то, что все последователи Темного Лорда наконец-то перестали разгуливать на свободе и ожидали отправления в Азкабан.
— Нам повезло отделаться незначительными повреждениями, — Гермиона заметно помрачнела, вспомнив о тех, кому не удалось пережить кровавую бойню.
Остальные гриффиндорцы дружно кивнули, соглашаясь с ее словами.
— Тебе известно, что на Драко Малфоя напали пару месяцев назад? — Гермиона обратилась к Рону, старательно игнорируя возникшую на его лице довольную ухмылку.
— Да, Сэвидж что-то говорил об этом. Насколько я знаю, личность нападавшего так и не установили.
Отсутствие продвижений в деле Драко, вне всякого сомнения, радовало Рона. Он, как и остальные, точил на слизеринца зуб и считал, что тот случай стал самым настоящим возмездием судьбы за совершенные грехи.
— Это не совсем так, — все вокруг вмиг навострили уши, дабы не упустить ни слова. Гермиона же подмяла под себя ногу и вновь заговорила. — Выяснилось, что артефакт, которым прокляли Драко, купил человек по фамилии Аддерли. Вы когда-нибудь слышали о таком?
Она принялась внимательно изучать лица собравшихся, но те не выражали ничего, кроме недовольства, вызванного неожиданно всплывшей зацепкой в застопорившемся деле, или же задумчивости. Однако никто так и не дал положительного ответа ни через минуту, ни через две.
— Наверняка это какой-то Пожиратель, решивший отомстить за предательство, — предположил Симус.
— Нет, Драко сказал, что среди них не было человека с такой фамилией. Да и сами Пожиратели признались, что не имели к этому никакого отношения. Мракоборцы дали им сыворотку правды, — пояснила она, предугадав, что никто из присутствующих не станет верить жестоким убийцам на слово.
Рон не выдержал и поерзал на месте: осознание того, что Гермиона отныне называла ненавистного хорька по имени, было подобно ледяному душа спросонья.
— А ты не думаешь, что Малфою просто-напросто не доверяли из-за репутации его папаши, который уже когда-то предал Волан-де-Морта? — излишне эмоционально возразил Рон. — Уверен, что некоторые из Пожирателей не стали называть ему свои имена, боясь, что в один прекрасный момент он выдаст их, чтобы спасти свою шкуру.
Гермиона тактично промолчала, не испытывая ни малейшего желания вступать в очередной спор, который не принес бы ничего хорошего. Нужно было быть последним глупцом, чтобы ожидать от Рона иной реакции: скорее Черное озеро иссохнет до последней капли, чем он проникнется сочувствием к школьному врагу. Если от Гарри, лично выступившего в защиту семьи Малфой, можно было ожидать понимания, то в случае с Роном ситуация казалась патовой.
Спустя несколько часов гриффиндорцы все же решили, что пора завершать встречу, поэтому Гермиона отправилась на запланированное патрулирование. Рон, в свою очередь, вызвался проводить ее до холла.
Все то время, что они спускались по главной лестнице, прошло в непривычном молчании: никто не решался завести разговор. Раньше они без особого труда находили тему для обсуждения, но сейчас будто бы что-то изменилось. Словно несколько месяцев, проведенных поодаль друг от друга, сделали их чужими.
Гермиона списала эту странность на свое подавленное состояние после вчерашнего и на не совсем трезвую голову рядом идущего друга. Она отказывалась верить в то, что их разлука из-за ее желания закончить седьмой курс могла так сказаться на многолетней дружбе.
Дойдя до холла, они остановились, и Рон незамедлительно взял ладонь подруги в свои.
— Гермиона, прости, если я тебя чем-то обидел.
В ответ на это ее губы сами собой растянулись в теплой улыбке.
— Не говори глупостей, Рон, ты ничем меня не обидел.
Он сгреб ее в медвежьи объятия и тягостно вздохнул, словно повисшие в воздухе слова не прозвучали достаточно убедительно, чтобы отогнать тревожные мысли, закравшиеся в его голову.
— Я хотел поговорить с тобой кое о чем, — Рон отстранился и потупил взгляд в пол, напоминая провинившегося ребенка, который собирался признаться в совершенном проступке. — О нас.
На короткий момент Гермиона почувствовала, будто ее органы сжали в тиски. Она и сама хотела поднять эту тему, но не знала, как подступиться, ведь с того момента, когда они поцеловались, прошло уже полгода, а Рон никоим образом не пытался сделать первый шаг и прояснить ситуацию между ними.
— Не думай, что я забыл о том поцелуе в Тайной комнате, просто… — пробормотал он, взъерошив рыжие волосы, которые и без того выглядели так, будто Рон еще недавно находился на улице во время свирепого урагана, — сперва я не мог думать ни о чем, кроме смерти Фреда, а потом… Потом я встретил Джейн.
Гермиона неосознанно приоткрыла