Читать интересную книгу НАЁМНИК - Игорь Ревва

— Межзвёздной Империи Людей не нужно беспокоиться, ― после непродолжительной паузы продолжил Ближайший. ― Свободные не станут воевать с ними.

— Твои слова не содержат истины, ― возразил Император.

— Истина, которая известна тебе, отличается от той истины, каковой она стала совсем недавно, ― Императору показалось, что Ближайший грустно вздохнул. ― Свободные не станут воевать с Людьми. Те, кто сообщил тебе о готовящейся войне, были правы. Но прав и я. Река времени течёт, и берега её постоянно меняются.

— И какова же она сейчас? ― Император внимательно наблюдал за Ближайшим. Хотя, особого смысла в этом не было ― многочисленные кодировки и уровни защиты делали изображение весьма посредственным. И уловить что-либо во взгляде или лице таирца было весьма затруднительно.

— Людям и Свободным нет места в одной галактике, ― медленно проговорил Ближайший.

— Почему? ― Император Арнольд слегка приподнял левую бровь. Эти слова его насторожили.

— Среди всех разумных, ― ответил Ближайший, ― всего две расы способны противостоять Вечным. Или стать ими, ― неожиданно добавил он. ― Но Свободные умеют сдерживать себя, а Люди ― нет. Поэтому будет лучше, если наши народы никогда не встретятся друг с другом.

— И что вы собираетесь делать? ― спросил Император.

— Всё, что в наших силах, для того, чтобы навсегда избежать возможности контакта с Людьми, ― Ближайший склонил голову. ― Мы уйдём из галактики. Весь наш народ. Мы оставим эту галактику Людям. Но ― только эту, ― Ближайший позволил себе подобие улыбки. ― Не ждите радушного приёма в иной галактике.

— В иной галактике... ― задумчиво повторил Император. ― Ты уверен, что у вас хватит сил добраться туда?

— Этот выход ― единственный из возможных, который нас устраивает, ― возразил Ближайший.

— А что будет с третьей планетой Таира? ― поинтересовался Император Арнольд. ― И с системой Таира вообще?

— Мы оставляем её Людям, ― неожиданно ответил Ближайший. ― Мы не станем разрушать того, что создала цивилизация Свободных за время своего существования. Вы можете сделать это сами. Или можете воспользоваться нашими знаниями, ― равнодушно добавил Ближайший.

— Я могу тебе верить? ― спросил Император.

— Можешь, ― Ближайший закрыл глаза. ― Можешь верить и мне, и Воле свободных. Даю тебе слово.

— Наш флот пока что останется в системе Таира, ― заявил Император. ― Я хочу быть уверен, что вы действительно собираетесь уходить, а не начинать войну.

— Хорошо, ― согласился Ближайший. ― Но ваш флот не должен предпринимать никаких действий. Пока хоть один Свободный находится на Таире-III, нога человека не должна ступать по поверхности нашей планеты.

— Хорошо, ― кивнул Император Арнольд. ― Будет так, как ты сказал.

— Будет так, как угодно вечности, ― возразил Ближайший.

* * *

Груда развалин представляла собой беспорядочное нагромождение изломанных плит из пластик-бетона и исковерканной арматуры. Идти было неимоверно сложно, под ногами всё время что-то осыпалось, проседало, трещало и норовило обрушиться. Раны на левой руке Кирка неожиданно начали давать о себе знать тупой, пульсирующей болью. Порезы стальных лезвий от перчатки Тас-Кса-Сит не прошли бесследно. Боль была не сильной, но неприятной, и это вызывало у Кирка раздражение. Кирк изо всех сил пытался целиком сосредоточиться на том, чтобы не подвернуть ногу на этих нагромождениях плит или вообще не сорваться вниз, и по сторонам почти не смотрел. Впереди маячила худосочная фигура Келли, сзади доносились голоса остальных.

— Чёрт! Куда он нас ведёт?! ― бормотал Мелони, осторожно пробираясь меж живописных развалин.

— Да он и сам не знает, наверное... ― отозвался Партиони. ― Осторожнее, Рогов! Сейчас вместе загремим!

— Осторожнее! ― передразни его Рогов. ― Тащи тут, инвалидов разных... Пристрелить тебя, что ли? Что б не мучился...

— Что бы кто не мучился? Ты или я?

— Я, конечно! На фига ты мне сдался-то?!

— Друг, называется... Тьфу!

— Поплюйся мне тут... Хромоножка лысая...

— Нет, ребята, у меня такое ощущение, что этот Келли очень давно тут не ходил! ― тяжело дыша произнесла Тас-Кса-Сит. ― Если бы ходил, он бы дорогу знал! И не тащился бы по этой... не знаю, как и назвать!

— Я знаю, но не скажу, ― мрачно ответил Партиони. ― Пощажу кошачьи ушки...

— И свою задницу, ― добавила ксионийка.

— Мы все погибнем, ― холодно заявил Тенчен-Син. ― Грон Келли приносит несчастье. Мы все погибнем, на нём печать Предтеч...

— Я б ему ещё от себя печать поставил, на лбу! ― отозвался Рогов.

— На нём печать Предтеч, ― повторил Тенчен-Син и замолчал.

Печать Предтеч, подумал Кирк.

Интересно, какую «печать» Тенч видит на мне? Печать предателя? Или ещё чего похуже?

Проход. Келли говорит, что проход здесь, в этих развалинах. Неудивительно, что его никто не находил ― мало дураков отыщется, чтобы лезть сюда. Тут и безо всяких ловушек запросто шею себе свернёшь.

— Далеко ещё? ― окликнул Кирк Келли.

— Да нет же! ― отозвался тот. ― Мы уже пришли!

— Я это в сотый раз от тебя слышу! ― громко возразил Рогов, тяжело дыша.

— Нет, сейчас мы на самом деле пришли...

Кирк остановился и внезапно понял, что видит то, что Келли называл «проходом». И остальные тоже увидели. И замерли на месте. Наступила полнейшая тишина, в которой стал слышен даже шорох осыпающегося под ногами мелкого мусора. Кто-то ― кажется, Рогов ― изумлённо присвистнул. И было, от чего.

Проход выглядел, как парящая в воздухе чёрная плёнка. Квадратная плёнка, или даже полотно ткани или тончайшего пластика, которую слегка колышет несуществующий ветер. Мелкие волны и рябь то и дело пробегали по её поверхности, словно по воде от дуновения воздуха. Она покачивалась в полуметре от земли, расположившись вертикально, словно бы была подвешена к невидимой верёвке или проволоке. Глубокий матово-чёрный цвет, никаких бликов, никакого отражения. Словно невесомый сгусток тьмы повис перед ними. Сбоку она вообще не была видна ― узкая чёрная полоска, пересекающая изломанные плиты пластик-бетона. Если не знаешь, что она здесь есть, то заметить её просто невозможно.

— Это что, нам туда идти, что ли?! ― обалдело выпалил Партиони. ― Ни фига себе!

— Нужно всего лишь шагнуть в этот проход, ― пояснил Келли. ― И всё!

— Вот именно ― и всё!!! ― передразнил его Партиони.

Келли хотел что-то сказать, открыл рот, но промолчал и посмотрел на Кирка.

— Я пойду первым, ― заявил Кирк. ― Вторым ― Келли. Потом Тенч, Рогов с Партиони, Мелони и Тас-Кса-Сит.

— Да уж, из-за этого Арнольда Дитриха в такое дерьмо приходится лезть! ― проворчал Мелони.

Келли бросил вороватый взгляд на Мелони, на Кирка ― и отвернулся.

— Вперёд, ― скомандовал Кирк и подошёл к проходу.

Ему показалось, что от плёнки веет прохладой. Он осторожно прикоснулся к ней... То есть, попытался прикоснуться ― рука погрузилась в глухую тьму, не встретив никакого сопротивления. Кирк осторожно поднял ногу и шагнул туда.

И...

Пустота. Не темнота, не тьма, а... непонятно что. Серая беспросветная мгла, отсутствие всего, даже темноты. Кирк подумал, что именно так выглядит для умершего окружающий мир ― ничего нет, ни тьмы, ни света... ни звуков.

Не тишина, а отсутствие звуков. Этого нельзя было объяснить, нельзя описать. Ватная глухая пустота в ушах, даже звенящего шума крови не слышно.

Своего тела не ощущаешь, не понимаешь даже, есть оно у тебя или нет. Не понимаешь, есть ли ты сам, и если есть, то где. Ничто. Ничто снаружи, внутри, кругом...

Мысли замерли и растаяли. Пустота заполнила всё сознание Кирка, он растворился в сером НИЧТО полностью ― со своими желаниями, мыслями, надеждами. Это было приятно... то есть, не то, чтобы приятно ― спокойно, безопасно и стабильно, на века.

А потом НИЧТО начало бледнеть и сквозь него проступили какие-то незнакомые предметы ― небо, улица, стены домов. Незнакомое (или позабытое?) тело, руки и ноги... Воздух ― странный и удивительно свежий ― наполнил лёгкие, и только тогда Кирк понял вдруг, что всё это время (секунду? годы? века?..) он даже не дышал. Кирк сделал шаг и ступил на ровные прямоугольники плиток, которыми была вымощена двенадцатая зона.

Глава седьмая.

В СЕРДЦЕ ЛАБИРИНТА

Широкая и прямая улица стрелой уходила в обе стороны от того места, где стоял Кирк ван Детчер. А перед Кирком и за его спиной возвышались две, такие же бесконечно-длинные стены. Стена позади Кирка была обычной, отлитой из пластик-бетона... То есть, настолько обычной, насколько это вообще возможно в Лабиринте ― гладкая серебристо-серая поверхность, тянущаяся, насколько хватало глаз. Ни отверстия, ни ворот, какие бывают в ограждающих стенах иных зон, тут не виделось. Вторая же стена была сложена из больших светло-жёлтых шестиугольных плит. Она очень напоминала пчелиные соты ― и внешним видом, и немного цветом. А больше в зоне не было ничего. Только эта ровная дорога, зажатая между двумя высокими ровными стенами. И было очень тихо. В Лабиринте вообще было тихо, но тут тишина была какой-то иной, тревожащей, живой, словно бы готовой взорваться сотней разнообразных звуков. Кирк посмотрел себе под ноги, на ровные матово-белые плиты мостовой, и вдруг заметил какую-то странность. Он присел на корточки и прикоснулся пальцами к плитам. Те на ощупь были чуть тёплыми и упругими. И Кирк неожиданно понял, в чём заключается эта, удивившая его, странность ― отсутствие теней.