Читать интересную книгу Черные холмы - Дэн Симмонс

Кудрявый снова рассмеялся безумным смехом. Паха Сапа мог только молча смотреть на него.

В ту ночь Паха Сапа проспал восемь часов под дождем без всякого одеяла или парусины. Еще до рассвета затрубили горны, и Паха Сапа стал с нетерпением ждать нового сражения.

Но нет… Несмотря на непрекращающуюся перестрелку между воинами Шального Коня и арьергардом из кавалерии и пехоты, возглавляемым Медвежьей Шубой, капитаном Миллером, и невзирая на шесть месяцев поисков воинов лакота, два месяца из которых вазичу провели без какой-либо иной пищи, кроме конины, с двумя тысячами человек, жаждущих отомстить за смерть Кастера, Крук покидал поле боя.

Они наткнулись на колею, наезженную золотоискателями, которые направлялись в Черные холмы, и теперь Крук повел тысячу семьсот своих голодных солдат по этому следу. Шальной Конь и его воины преследовали группировку, обстреливали ее день за днем с тыла и с флангов, предпринимали ложные атаки по ночам, но Крук не желал давать сражения.

Если не считать двух сотен индейских пони и пяти тысяч фунтов мяса, взятых на индейской стоянке, которую они разорили у Тощей горки, давно ожидаемое и желанное сражение с Шальным Конем не принесло Круку других плодов. Они проделали путь из самого центра территории Вайоминга, выйдя из Форт-Феттермана 1 марта в сильную снежную метель, а теперь, оставив за спиной столько миль и по прошествии стольких месяцев, Крук отказывался от сражения с Шальным Конем и другими враждебными индейцами, и длинная колонна людей и лошадей медленно двигалась на юг в сторону Черных холмов.

Паха Сапа снова оказался в священных холмах, и его все больше охватывало ощущение невероятности и нереальности происходящего. Утопающие в грязи дороги и вонючий горный городок Дедвуд, у которого в конечном счете остановилась и разбила лагерь измотанная армия Крука, не имели никакого отношения ни к Черным холмам, ни к миру Паха Сапы. Волосатые вазичу вгрызались здесь в сердце живых холмов, чтобы найти свое золото, как это и происходило в видении Паха Сапы.

Генерала Крука вызвали в Форт-Ларами на встречу с кем-то по имени генерал Шеридан.

Кудрявый и другие разведчики теперь могли колотить Паха Сапу сколько их душе было угодно, но убивать его они по-прежнему опасались.

С другой стороны, у Паха Сапы была возможность убежать, оставить эту глупую вялую кобылу и блохастый мундир, украсть хорошую лошадь и просто ускакать на Великие равнины, чтобы найти свое племя. Он смог бы избежать встречи с воинами Шального Коня, забрав подальше на запад, а потом на север, в белые пределы страны Бабушки, и попытаться найти там Сидящего Быка и других выживших, которых он знал.

Он не сделал этого. Он не мог этого сделать. Он потерял свой народ, свою семью, свою тийапайе.

Он потерял Птехинчала Хуху Канунпу.

Когда выжившие после Голодного марша снова построились, поехали и пошагали следом за Круком в Форт-Робинсон к югу от Черных холмов к реке Небраска, то Паха Сапа — Билли Вялый Конь — отправился с ними.

Он начал изучать английский — не глистный — вазичу, и первое слово, которое он узнал от солдат, оказалось полезным: существительное и глагол одновременно — fuck. В ту зиму ему наконец доверили нож, и он освоил фразу: «Попробуй только, я тебе яйца отрежу».

Зима, весна и лето были долгими для Паха Сапы. Изучая английский, он начал понимать еженощный похотливый бубнеж призрака Длинного Волоса у него в голове. И теперь не оставалось сомнений, что это и в самом деле призрак Длинного Волоса — сам Кастер. Паха Сапа как мог старался заткнуть ему рот, заглушить слова.

5 сентября следующего (1877-го по счету вазичу) года, когда Шальной Конь пришел сдаваться и был заколот штыком, Паха Сапа больше не был с Круком и с армией. Он, Паха Сапа, уже видел слишком много смертей; он больше не хотел встречаться со смертью лично и знал, что не может ничего изменить.

В тот вечер — снова в Луну созревания, незадолго до его дня рождения и первой годовщины видения — Паха Сапа тихонько оставил армию и Форт-Робинсон. Никто не преследовал его. Кудрявый умер от аппендицита двумя месяцами ранее, а больше никто не обращал внимания на присутствие или отсутствие одиннадцати- или двенадцатилетнего мальчишки-индейца.

Паха Сапа вернулся в Черные холмы, но не для того, чтобы охотиться, разбить стоянку или поклоняться. Он вернулся в вонючий городок горняков Дедвуд, чтобы найти работу или воровать.

И там, уже оказавшись в тюрьме после первой неудачной попытки воровства, за которую ему вполне могла грозить смерть через повешение, он встретил шаманов, которые были одеты, словно вороны, в черное и носили белые воротнички, они-то и завели эту нелепую палаточную школу на холме.

И если бы он когда-нибудь рассказал эту историю Рейн или Роберту, то добавил бы, что если вазичу говорили о Голодном марше и сражении за Тощую горку, то для лакота это сражение — сражение, в котором юный Паха Сапа вывел генерала Крука прямо на Шального Коня, — навсегда осталось «Битвой, в которой мы потеряли Черные холмы».

19 Нью-Йорк

1 апреля 1933 г.

По пути в город на поезде Паха Сапа читает в утренней газете об Адольфе Гитлере.

В Вашингтоне уже месяц как новый президент — ФДР (и по мнению большинства голосующих в Южной Дакоте, которая преимущественно является республиканским штатом, уже становятся ясны контуры социалистической программы этого человека в Белом доме), а в Германии в январе канцлером стал Гитлер. Судя по статьям в этой и других недавних газетах, проблема там не в социализме, а в антисемитизме нового канцлера и его партии. Евреи протестуют, пишет «Нью-Йорк таймс», но нацисты, получившие полную власть в результате голосования, отвечают на эти протесты, выставляя пикеты из своих головорезов у еврейских магазинов, и пикеты прогоняют покупателей, готовых покупать у евреев.

Здесь, в городе, в который въезжает Паха Сапа, в ходе митингов протеста 27 марта (пятью днями ранее) на Мэдисон-Сквер-Гарден собралась громадная толпа в пятьдесят пять тысяч человек, где президент АФТ[85] Уильям Грин, сенатор Роберт Ф. Вагнер и популярный Ал Смит, бывший губернатор штата Нью-Йорк, призвали к прекращению террора против немецких евреев. Протесты проходили также в Чикаго, Филадельфии, Кливленде, Бостоне и более чем в десятке других городов.

В ответ на слабые протесты немецких евреев и громкие протесты в Америке нацистский министр пропаганды, Геббельс, объявил евреям в Германии однодневный бойкот. В «Таймс» были помещены фотографии штурмовиков СА с партийными значками, которые готовятся блокировать вход в принадлежащий еврею магазин в Берлине. Паха Сапа достаточно знал немецкий, общаясь с немецкими горняками и рабочими в Черных холмах, и потому смог прочесть Fraktur — подпись готическим шрифтом: «Германцы! Защитите себя! Не покупайте ничего у евреев!»

В статье цитировали Геббельса, который предупреждал американцев и всех прочих, что если протесты против действий нацистов немедленно не прекратятся, «бойкоты будут возобновлены… пока немецкое еврейство не будет уничтожено».

Паха Сапа вздыхает и кладет газету на свободное сиденье рядом с собой. Поезд пересекает мост, въезжает в Манхэттен, и первый апрельский рассвет окрашивает насыщенным, холодным светом все небоскребы и другие высокие здания. По календарю наступила весна, но воздух по ночам еще морозный, и на окнах появляется изморозь.

Паха Сапа думает: может быть, Гитлер и эти нацисты — этакая вазичу-разновидность Шального Коня и других хейока, священные клоуны, ясновидцы грома, одержимые духами прислужники существ грома, которых убивает молния, если они не выполняют своего долга. Кажется, он где-то читал, что у офицеров СС на воротничках мундиров или еще где-то значки в виде двойной молнии… Да, Лайла Кауфман в булочной Рэпид-Сити говорила ему, что, когда она работала секретарем в муниципалитете Мюнхена, перед тем как вместе с семьей бежать из страны, на немецких пишущих машинках была специальная клавиша со знаком СС — двойной молнией. (Паха Сапа понятия не имеет, что означают эти буквы, но может себе представить значок с двойной молнией, выполненной прямыми штрихами в стиле ар-деко. Шальной Конь и его хейока акисита, «миротворцы» из племенной полиции, с удовольствием нацепили бы такие значки.)

Если Гитлер, Геббельс и прочие не вызывающие смеха клоуны — это и в самом деле ясновидцы грома вазичу, то это многое объясняет, думает Паха Сапа, хотя бы то, почему они стремятся уничтожить своих вымышленных и кажущихся врагов. Существа грома для отдельных личностей и их племен — источник громадной силы и неимоверного количества направленной энергии, но это предательские духи, опасные для любого, даже для их избранных ясновидцев. Слуги существ грома, хейока, воины-клоуны, являют собой живые проводники молнии и могут в любую секунду с ужасной и внезапной яростью поражать не только врагов, но и друзей, и самих себя.