— Да говорю я тебе, подожди, подожди, хотя бы до полуночи! Никуда он не денется, я тебе говорю! А напьется пьяный, так и легче вам будет! Я тебе дам сигнал, как договаривались, когда пора будет! И не торопись, я…
Другой голос, более низкий и тихий, начал что-то с угрозой говорить. Уже взявшаяся было за ручку двери Лэйса услышала слова "большие деньги" и неожиданно передумала заходить. Непрестанно плетущие друг против друга дворяне были ей до крайности неприятны, и сама мысль о том, что сейчас она увидит их противные, красные от смущения лица и будет вынуждена выслушать какую-нибудь чушь про "невинную шутку", вызвала у нее прилив отвращения. Решив спросить дорогу у кого-нибудь другого, она тихо отвернулась от полуоткрытой двери и пошла обратно. На этот раз молодая императрица уперлась прямо в лестницу и нашла свои покои гораздо быстрее, чем ожидала. Там ее уже ждали служанки, которые помогли госпоже снять тяжелое парадное одеяние и лечь в постель. Поблагодарив их, Лэйса отпустила девушек вниз — поужинать оставшимися от пира кушаньями и поразвлечься.
Лежа в постели, Лэйса удивлялась сама себе. Еще совсем недавно она так мечтала попасть в Лиланию — а теперь все ее помыслы сводились лишь к тому, чтобы утомительное путешествие поскорее закончилось. Назавтра была назначена встреча с именитыми гражданами города, в которой она обязательно должна была принимать участие. День обещал быть не менее изматывающим, чем сегодняшний, а Лэйса все никак не могла заснуть, ворочаясь с боку на бок и ругая про себя обильные закуски, которых она, кажется, переела за ужином.
Наконец молодая императрица задремала, но сон ее был беспокойным — ей снились огонь и бегущие люди, крики и звон оружия.
Глава 27. Измена
Игра в фанты была в самом разгаре. Хотя уже давно перевалило за полночь, и скоро на востоке должна была заняться ранняя летняя заря, веселящиеся придворные не спешили расходиться. Несмотря на открытые окна, в зале было душно от множества зажженных свечей. Сидящая на диванчике Алиена в изнеможении обмахивалась веером, размышляя, когда же, наконец, Его Императорское Величество соизволит подать пример придворным и отправится в отведенные ему покои. Тогда, выждав положенное время, она должна будет незаметно проскользнуть к нему — такова была их договоренность, хотя Корилад, казалось, давно забыл о своих словах. В который раз задумавшись о поведении любовника, Алиена недовольно надула губки. Император не считал себя обязанным заботиться о её чувствах или удобстве — он просто требовал исполнения своих желаний, и впадал в ярость, если она не выполняла даже малейшее из них. Но все же положение фаворитки давало ей массу преимуществ. Вздохнув, Алиена машинально разгладила складку на искусно расшитом подоле платья. В бытность свою босоногой провинциалкой — всего лишь год назад! — она и представить себе не могла, что на свете могут существовать такие роскошные наряды. А теперь она сама щеголяла в платьях, соперничающих своею роскошью с одеяниями императрицы…
За непродолжительное время, прошедшее с того дня, когда Корилад впервые пригласил ее в свои покои, её отец сильно возвысился. Получив в дар от императора земли, вдвое превосходившие размерами его старое поместье, и немалую сумму в золоте, барон рэ-Варт стал одним из самых богатых дворян юго-востока страны. Впрочем, шерсть разводимой им редкостной породы тонкорунных овец наконец-то была оценена должным образом на рынках империи, и многие связывали его успех именно с этим обстоятельством.
Дочь рэ-Варта вскоре стала считаться завидной партией, и вокруг неё начали увиваться молодые люди из знатных, но обедневших семейств. Их внимание льстило императорской фаворитке, но она никого из них не подпускала близко к себе, опасаясь вызвать ревность у своего царственного любовника.
Её связь с Кориладом все еще оставалась в тайне, — по крайней мере, так казалось Алиене. Лаиса, по-прежнему относившаяся к своей фрейлине ровно и мягко, казалось, ни о чем не подозревала, и иногда это даже смущало девушку. Вынужденная почти каждый вечер выслушивать пространные монологи Корилада, Алиена знала, что, хотя император и питает определенное уважение к жене, его явно недостаточно, чтобы он сдерживал себя в те минуты, когда она вызывала его гнев или раздражение. Особенно сильное раздражение императора вызывал тот факт, что после двух лет брака супруга так и не подарила ему наследника. Однажды Корилад даже обронил вскользь фразу о том, что "в Сейнэ и среди степей Юга живёт немало высокородных невест, брак с которыми принёс бы мне больше пользы". Несколько раз девушка слышала звуки ссор, происходивших в императорской семье: низкий рёв Корилада, слышный через несколько дверей, чередовался с минутами тишины — как видно, в эти мгновения говорила Лаиса. К счастью, Корилад никогда не поднимал руку на свою супругу, но после того, как он покидал её после очередной ссоры, она подолгу пребывала в грустном и подавленном настроении, — хотя никогда и никому не жаловалась на мужа. В такие минуты Алиене становилось нестерпимо жаль свою благородную госпожу, и она старалась отвлечь ее, задавая посторонние вопросы или рассказывая свежие сплетни…
В чем-то они были несчастны — Лэйса, которая никак не могла родить императору ребенка, и Алиена, дети от которой были императору не нужны.
Устав от духоты и нескончаемой глупой игры, Алиена, пользуясь шумом и гвалтом, вызванным весёлой импровизацией графини рэ-Бар, встала и через стеклянную дверь вышла подышать на галерею. Хмельное веселье осталось за спиной, и перед девушкой предстал теряющийся в утреннем сумраке губернаторский сад, за которым виднелась светлая лента реки. Алиена полной грудью вдохнула прохладный ночной воздух. Из зала донесся очередной взрыв хохота. Алиена провела рукой по влажным от росы перилам и собиралась уже вернуться обратно, когда ее внимание привлек какой-то шум в отдалении слева, — там, где находился центральный вход во дворец. К нему подходил смутно различимый в полумраке отряд людей. Один из них выкрикнул непонятную фразу на альдэнн, языке её деревенского детства: "Взыскующий идет".
"Должно быть, смена караула", — мелькнуло в голове у фрейлины, но не успела она додумать эту мысль до конца, как отряд распался на отдельные фигуры, которые, сметая оказывающих сопротивление часовых, бросились в дворцовые двери. До Алиены донеслись крики боли и лязг оружия.
— Измена-а-а! — отчаянно закричал кто-то внизу у дверей, и этот крик подхватили другие голоса.
Резко развернувшись и едва не упав, запутавшись в тяжелом подоле платья, Алиена бросилась обратно в зал.