По той же самой причине праведный Иов не присваивал себе добродетелей, (помощи) оказываемых им нуждающимся; но все приписывал Богу, говоря: "смотря на солнце, как оно сияет, и на луну, как она величественно шествует, прельстился ли я в тайне сердца моего, и поклонялся ли я им? Это было бы преступлением, потому что я отрекся бы тогда от Бога всевышнего" (Иов. 31:26–28).
Святой Григорий, подтверждая слова Иова, говорит: "Иов, все добрые дела, которые совершались его руками, приписывал не себе, но одному Богу. Не имел Иов привычки приписывать своему благоразумию дел рук своих и утешаться ими; не превозносился он своим могуществом и властью, но возлагал все свое упование на единого Бога."
Так же поступал Карл I, Кесарь, победоносный в войнах, говоря: "я пришел, увидел, но Бог победил."
Упование на Бога возвысило царя Давида на высокую степень святости — в этой добродетели он всех превзошел — читающий с любовью псалмы его, сам согласится со мной в том. Как часто повторял он устами, говоря от искреннего сердца: "Господь просвещение мое и Спаситель мой, кого убоюсь?" (Пс. 26:1). Чего мне бояться во дни бедствия, когда злоба гонителей моих окружает меня? (Пс. 48:6. ср. и многие другие псалмы).
Иона, заключенный во чреве кита, не впал в уныние, но молитвенно воззвал к Господу Богу своему. Чего он просил? "Ты вверг меня в глубину, в сердце моря, и потоки окружили меня; все воды Твои и волны Твои проходили надо мною;" однако я вспомнил о Господе… "и молитва моя дошла до Тебя, до храма святого Твоего" (Прор. Ион. 2:4–8). Вот образ величайшего упования на Бога!
Таким же образом молился Даниил во рву среди голодных львов; три отрока в Вавилонской пещи воссылали к Богу полную упования молитву свою.
Товия представляет в этом деле удивительный нам пример: он, потерявший имущество, родину — нищий, странник, ослепший — однако не потерял крепкого упования на Бога, прилежно хранил его и сохранил, хотя родственники его, жена его и близкие к нему люди, насмехались над ним, говоря: "где теперь твоя надежда, ради которой давал ты нищим милостыню, и столь многих погребал? — тщетна была твоя надежда." Но он вразумляя их, сказал: "не говорите сего; ибо мы дети Святого, и ожидаем той вечной жизни, которую Бог обещал и даст тем, которые крепки в вере в Него и уповании на Него" (сравн. Кн. Тов.). Это упование на Бога возвратило Товии его имение, его отечество, его зрение и вечную награду в будущей жизни за ним утвердило.
Какие успехи сделал святой Павел в этой добродетели, открывается из следующего: часто он, представляя в уме себя уже окончившим земное поприще, возглашал: "я знаю, в Кого уверовал, и уверен, что Он силен сохранить залог мой (веру, преданность) на оный день" (т. е., день суда Божьего; 2 Тимоф. 1:12). Вооруженный таким упованием святой Павел не уклонялся ни от одного труда, ни от одного бедствия, ни правыми, ни левыми (путями); он мужественно шел через острие меча, через побитие камнями, через различные смертные опасности, стрелы и огонь, укрепляемый упованием на Бога, силой Которого часто проходил сквозь железные затворы.
Никто из уповающих на Бога не остался в стыде
Жен всех превзошла в этой добродетели Иудифь, совершившая неслыханное дело.
Она, дав обет убить Олоферна (осаждавшего г. Ветулию), возложила все упование свое на Бога, взывая к Нему: "Молю Тебя, Господи Боже, услышь меня вдову: Ты сотворил прежде сего бывшее, и сие, и последующее за сим, и содержал в уме настоящее и грядущее, и что помыслил Ты, то и совершилось, что определил, то и явилось… Ибо все пути Твои готовы и суд Твой Тобой предвиден (Иудифь. 9:4–6). Не во множестве сила Твоя и не в могучих могущество Твое; но Ты — Бог смиренных, Ты — помощник умаленных, заступник немощных, покровитель упавших духом, спаситель безнадежных. Боже отца моего и Боже наследия Израилева, Владыка неба и земли, Творец вод, Царь всякого создания Твоего! Услышь молитву мою, Твоей милости ожидающую" (Там же гл. 9:11–12). С таким же упованием отвечала она Олоферну: "Да живет душа твоя, господин мой, не буду есть этого, чтобы не было соблазна, но пусть дают мне то, что принесено со мною… раба твоя не издержит того (кушанья) прежде, нежели Господь совершит моею рукой то, что Он определил" (Там же 9:2–4).
Тогда же, став у постели опьяневшого Олоферна, изливая тайно слезы и молитвы, она говорила в сердце своем: "Господи, Боже всякой силы, Боже Израилев! Призри в час сей на дела рук моих, и укрепи меня да совершу мое намерение поразить врагов восставших на нас" — и она благополучно все совершила (см. там же гл. 13-я). Воротясь в город Ветулию, первым ее словом было: "хвалите Господа, хвалите, хвалите Господа, что Он не удалил милости Своей от дома Израилева" и при этом показала гражданам отсеченную ею голову Олоферна (Там же 13:14–15).
Вспомним здесь также целомудренную Сусанну, эту представительницу чистоты, стыда и упования на Бога, которая, будучи ведома на место побития камнями, возвела очи на небо со слезами, ибо сердце ее крепко уповало на Господа — и не напрасно. Пророк Даниил на суде обличил ее клеветников в ложном свидетельстве против нее, и она освобождена была судом от смерти, которая постигла клеветников — нечестивых похотников (см. Прор. Даниила главу 13-ю).
Эсфирь имела столь же крепкую надежду на Бога как и Сусанна. При дворе царя Артаксеркса был обычай, по которому никто, как мужского так и женского пола, не имел права входить во внутренний дом царя не быв им призван, и нарушителю этого закона не было спасения — смерть ему — исключая тот сдучай, когда царь в знак помилования прострет к вошедшему золотой жезл. Когда по навету Амана угрожало Евреям поголовное избиение во всех областях царства, о чем предуведомлен был Мардохей, воспитатель царицы Эсфири, супруги Артаксерксовой из Евреев, Мардохей настаивал на том, чтобы Эсфирь пошла в царские покои с прошением об избавлении Евреев от смерти, хотя царь не призывал ее. Боясь нарушить царский закон, она прежде всего велела всем иудеям пребывать три дня в посте и молитвах, то же и сама сделала с девицами своими. По истечении трех дней она, возложив на Бога величайшее упование, вошла к царю с молением об отмене изданного Аманом закона об избиении Евреев, и все исполнилось по ее просьбе. (Эсфирь. гл. 3-я).
Достойно и прилично привести здесь на память древнее чудо, совершенное в России. Когда Богом вдохновенный Греческий Архиерей Михаил из Царьграда прибыл в Россию для проповеди Святой Веры русскому народу, неверные люди желали видеть первоначально некоторое чудо от него. Архиерей спросил их: какого чуда требовали они? На это отвечали: "книга, содержащая учение вашей христианской веры да будет брошена в огонь, и если она не сгорит, тогда мы узнаем, что вера ваша истинная и добрая и что велик ваш Бог." Архиерей, воздев руки на Небо, молился, говоря: "Прослави Имя Твое Христе Боже!" и с величайшим упованием на Бога вложил книгу святого Евангелия в огонь. Когда сгорели дрова и огонь погас, книга не сгорела и ни мало не повредилась от огня; видя это чудо, многие уверовали во Христа и крестились. Дивные дела совершаются неизменно уповающими на Бога!
Много находится и других чудес в житиях и деяниях Святых угодников Божьих, которых имена знает Сам Он, исчисляющий множество звезд и по именам их называющий; у Него все они написаны в книге жизни. О всех их должно и справедливо сказать: кто уповал на Бога — и остался в стыде? Каждому необходимо всегда держать в памяти слова Мудрого: "Надейся на Господа всем сердцем твоим" (Притч. 3:5). Много есть не имеющих такого упования, которые во всем ожидают только помощи от людей. Потому Бог нередко предоставляет их собственной их воле и их суетным пожеланиям. Взгляните на древние роды, и увидите, кто верил Господу и был постыжен?
V. Бог щедро вознаграждает уповающих на Него
В жизни мирской многих людей предохраняют шлем на голове, броня на груди, якорь в море. Однако находится еще большее число людей, которые и покрытые шлемом бывают поражаемы, имеющие броню — пронзаемы, укрепляющиеся на якорях — опрокидываются в воду.
В жизни нравственно духовной "надеющийся на Господа, как гора Сион, не колеблется, пребывает вечно" (Пс. 124:1), ибо Сионской горы не двинут с места ни жесточайшие бури, ни яростные волны, не потому только, что она — гора, но более потому, что она гора, посвященная Богу. Таким же образом и человека, истинно уповающего на Бога и во всем сердечно угождающего воле Божьей не опрокинет никакое устремление, т. е., устремление бедствий. Такое упование на Бога есть шлем непреоборимый никаким орудием; броня, не пропускающая ни стрелы, ни пули; якорь, не допускающий никакого случая потопления. Все это есть как бы якорь надежный и крепкий, входящий (посредством упования на Бога) в наше внутреннее я, в нашу душу и дух (Ср. Евр. 6:19).