из Кавказа прибыли. Казаки!!!
У меня сердце едва не вырвалось из груди, от радости и беспокойства за родных из Кавказа.
— Станичники! — закричала, от радости, когда увидела есаула Остапа Ивлева, двоюродного брата. — Братишка! Как рада! Какими судьбами? Гости, родные мои, проходите в дом. Радость в дом!
— Меня Афанасий Гаврилович за тобой послал. — прямо с порога, говорит мне, Остап Ивлев. — Атаман сказал, чтобы тебя привёз в Старый хутор. Шесть лет прошло, как Гурей был в последний раз в Старом хуторе. Священники сообщили атаману, что видели, как из Турции через Батум везли тела умерших русских, которые были янычарами у турок. Среди них был монах по имени Гурей. Где Гурея похоронили, атаман не смог узнать. Решили справить поминки по Гурею. Провести обряд его захоронения в Старом хуторе на родовом кладбище терских казаков.
— Братик мой миленький! — стала причитать, по Гурею. — Зачем ты нас покинул? Как без тебя мне жить? Ты моя кровиночка родненькая. Чего тебя носило по белу свету, вдали от родных? Боже мой, какое горе у нас! В день нашего с ним рождения! Зачем мне такая радость, когда горе рядом.
Так сильно плакала, что Фёдор плачь мой, услышал в другом конце дома и быстро пришёл к нам в залу. Казаки топтались у двери и не знали, как поступать в такой обстановке.
— Маня, что случилось? — забеспокоился муж. — Кто эти люди? Почему они здесь? Ну, успокойся.
— Это папа за мной казаков прислал. — ответила, мужу. — Он хочет, чтобы в родовой Старый хутор на поминки своего братика-двойняшки приехала. Папе сказали, что Гурей умер. Познакомься, мой двою родной брат, есаул Остап Ивлев. Будет меня сопровождать домой, в Старый хутор. Сейчас собираюсь с ним. Не могу не поехать на похороны своего родненького братика.
— Может быть, мне тоже с тобой поехать? — предложил Фёдор. — Дорога дальняя и опасная. У меня есть время. Дела у нас идут хорошо. Учебный год в школе кончается. Детей мы в имение к моим родителям отправим. С ними ничего не случится. Пускай детки отдыхают с дедушкой и бабушкой. Тем временем мы вернёмся домой. Думаю, что за пару недель мы обернёмся в оба конца.
— Хорошо! — согласилась с ним. — Только накажи отцу и матери, чтобы они от детей ни на шаг не ушли.
Станичники сказали, что у них есть дела в Москве. После того, как они у нас позавтракали, то тут же собрались уезжать в Москву. Обещали, что на обратном пути, обязательно, заедут за нами.
— Извини, сестричка, чуть не забыл. — сказал, есаул Остап Ивлев, когда неожиданно вернулся. — Вот, дед передал своим внучатам подарок. Тебе и мужу твоему тоже есть подарки от мамы. Она за тебя там, очень, беспокоится. Просила передать, чтобы ты берегла здоровье в своей семье.
Остап Ивлев поставил на пол двух маленьких козлят. Одного чёрного, а другого беленького.
Затем, протянул мне огромный свёрток, в котором были вязанные из козьего пуха носки, перчатки, детские шапочки, варежки, огромные шали, свитера, душегрейки и длинные, длинные шарфы.
Станичники принесли в наш дом дары от своих семей, разные соления и варения от огородов.
— Ой, какие они красивые! — услышала, за спиной, голоса деток. — Это нам козликов привезли?
— Да! — ответила. — Вот только козликов надо в Рагули к дедушке и бабушки на лето вместе с вами отвести. Там в имении козликам будет, где поскакать и травки пощипать. Но вы должны обязательно имена хорошие козликам придумать. Ведь они только на имена будут к вам отзываться.
— Мой козлик будет беленький. — ответил Ваня. — Назову его Бельчик, за белый цвет шерсти.
— Моей будет чёрная козочка, — сказала Марья. — Назову её Ночкой, за чёрный цвет её шерсти.
— Молодцы! — сказал Фёдор. — Сейчас быстро за стол. Нам с мамой теперь всех кормить надо.
Станичники приехали к нам через неделю. Детей, вместе с козлятами, мы отвезли в Рагули. Дедушка и бабушка, конечно, были от души рады появлению внуков в их имении.
Старики сразу принялись детьми заниматься. Дедушка и бабушка принялись, как малые дети скакать по саду.
— Прасковья! — закричала Евдокия Лукьяновна. — Подготовь хорошую баньку нашим гостям и внукам тоже. Ксения! Давай, накрой стол в саду. Мужикам не забудь водочки, а бабам кваску хлебного. Мяса дай мужикам побольше. Им нужны хорошие калории в дорогу, чтобы в пути не отощали.
— Ну, как там, Афанасий Гаврилович и Дарья Семёновна? — спросил Павел Степанович у Остапа.
— У нас в станице всё нормально. — ответил Остап. — Чеченцы притихли. На базар к нам приезжают со своим товаром и наш товар охотно покупают. Тавлины и кумыки бывает, шалят, но это так, всего лишь мелочи жизни.
Мелочи нашей жизни, как монеты, мало кого интересуют. Мы их с чеченцами к порядку приучаем. Штрафуем за хулиганство и не разрешаем им передвигаться по нашим дорогам.
Так тавлины и кумыки сами следят за порядком. Дядя с тётей оба живы и здоровы. Казаки на большом круге опять дядю выбрали своим атаманом. Но дядя сказал, что в последний раз.
Хочет уйти на отдых. Заняться воспитанием своих внуков и правнуков. Афанасию Гавриловичу давно за восемьдесят лет. Ему стало тяжело ездить на лошади.
Он говорит, что атаман без лошади, всё равно, что казак без черкески. Так атамана будет не видно среди других казаков. Такой атаман должен дома сидеть и воспитывать внуков. Это Афанасий Гаврилович говорит каждый год. Однако наши станичники опять его выбирают своим атаманом.
Мы долго сидели за столом в нашем саду. Иван и Марья, тем временем, освоились с маленькими козлятами.
Нам было совсем не понятно, кто с кем играет. Они все вчетвером скакали по саду до самой темноты.
Покуда не смогли различать друг друга в сумерках огромного фруктового сада. Тогда мы решили уложить козлят и деток спать. Надо было развести их по местам ночлега.
— Где мои козлики? — позвала, деток. — Быстро в постельку! Вы завтра будете играть целый день.
Ваня и Марья, словно маленькие козлята, прискакали из глубины сада. Поцеловали меня и вместе с Прасковьей отправились в дом. Долго махала им в след и с глубоким беспокойством