выпустил уже вторую ленту, а «колорадос» все не кончались. Первый грузовик, вылетевший с боковой дороги, удачно тормознул очередью Римак, а рассыпавшихся по сторонам полубандитов-полуополченцев причесал Хорхе со следующего джипа. Но это было только начало – как по команде со всех сторон горизонта встали пыльные столбы, поднятые грузовиками. Хотя почему «как»? Вот именно что по команде – в небе догорала красная ракета.
«Хорошо обставились, суки»
Солдаты кто валялся на земле в крови, кто стоял, задрав руки – партизаны среагировали сразу же после первого выстрела, а вот для хозяев наличие у гостей четырех пулеметов и двух десятков человек, лежавших до поры в кузовах, стало крайне неприятным сюрпризом.
А так-то задумали они неплохо, подловить в момент погрузки. Нет, не зря чуйка орала, что тут подвох – сразу, как Габриэль сказал про письмо от родственника. И про то, что ему не нравится тон, такое впечатление что суб-офисьял из кожи вон лезет, лишь бы увидеть дорогих клиентов. Потому и встречу назначили не в Марискаль-Эстегаррибии, а всего в десяти километрах от границы, потому и поехали не только на грузовиках, но и с джипами, потому и пулеметы взяли. Как оказалось – правильно, а вот насколько, бой покажет.
Пулеметы пока удерживали нападающих в отдалении, но если они развернутся в цепи, то ситуация качнется в их пользу: поди, нашарь полсотни стрелков в низких зарослях саванны, а куча грузовиков с хабаром – вот она. Одна пуля и машина обездвижена, две пули – две машины…
Значит, надо прорываться.
Вася вскочил на подножку грузовика, огляделся – мы идем на север, там просвет. Если это не намеренно, но такие хитрые построения у обычных, по сути, бандитов – это вряд ли.
– Хорхе, Хосе, Римак – веером вон в том направлении, расчищайте дорогу! Остальные – забирайте все машины и за ними! Я прикрываю сзади!
– Касик, у нас нет водителей…
Черт, точно… На три своих грузовика и четыре джипа есть, а на три парагвайских нет. Но не бросать же снарягу, а перегружать невозможно…
– Офисьяля в кузов! Солдат за руль! Кто дернется – зарезать! – прокричал Вася и ткнул бойца-гуарани. – Повтори на своем!
Клин из трех джипов двинулся на север, поливая саванну пулеметным огнем. Следом тронулись грузовики, в кузовах которых встали по два-три бойца с винтовками, сам Вася с кубинцем Мигелем за рулем ехал сзади, постреливая по самым борзым.
– Мигель, притормози, есть идея.
Вася чуть задрал ствол и дал короткую очередь в точку где вокруг своего грузовика залегли «колорадос», справа от нее вспухли пыльные фонтанчики. Вася чуть довернул ствол влево, дал еще короткую, посмотрел на результат и выпустил почти пол-ленты. Попал! Попал! Из-под капота повалил дым! Но тут же звзвенело и осыпалось лобовое и Мигель, схватившись за грудь, стал заваливаться набок.
Вася выдернул его из-за руля, сам скользнул не его место, воткнул передачу и дал газу. Выноси, родимая!
Через несколько десятков томительных секунд он догнал основной караван, разутюживший две группы бандитов, но сзади ревели три оставшихся грузовика парагвайцев. Хосе, обернувшись, увидел расклад и скомандовал своему водителю разворот – тот заложил такой лихой вираж, что джип поднялся на два колеса, но устоял. Еще через несколько секунд к арьергарду присоединился Римак. В два пулемета самодельной мотопехоте объяснили, что добыча им не по зубам.
Через полчаса гонки на пределе, когда заведомо проскочили невидимую линию границы, караван встал у небольшой группы деревьев.
Одного парня все-таки догнала шальная пуля, двух ранило – с Мигелем трех. Врач Эрнесто перевязал двоих на ходу и теперь занялся последним. Хосе обошел машины и вернулся с докладом:
– Два парагвайских грузовика плохи, сильно горячие моторы и вообще машины старые, изношенные. Предлагаю перегрузить все на наши и бросить.
Так и поступили – солдаты под надзором десятерых партизан перекидали снарягу. Остальные участники экспедиции перезаряжали пулеметы, доливали воду в радиаторы и бензин в баки. Хорошо еще канистры не прострелили… бррр.
Вася запрыгнул в кузов, где в углу, заваленный тюками, лежал связанный суб-офисьял. Рожу его украшал колоссальный фингал – такое впечатление, что ему вломил не Римак кулаком, а как минимум джип всем бампером.
– Ну и чего, Хулио, тебе надо было?
– Я не Хулио, я Педро, – мрачно ответил пленник.
– Да? А какая разница? Ладно, жить хочешь? – тут касик выудил из ножен остро отточенную железку. – Не слышу ответа.
– Хочу.
– Тогда так. Сейчас ты напишешь «Я, полный Педро, в трезвом уме и здравой памяти обязуюсь выполнять все приказы руководства…» – Вася полез в карман, вытащил записную книжку, пролистал и продолжил, – «… Народного движения «Колорадо»[65].
– Нет, меня же убьют! Президент их ненавидит!
– Будешь нас слушаться – не убьют. Не согласишься… – касик обернулся и крикнул, – Хосе!
– Да, командир, – в ту же секунду в кузов сунулся в аргентинец, будто стоял прямо у борта.
– Вот есть тут у нас один несогласный…
– Да я его на полосы распущу, – зарычал Хосе и потащил из-за спины мачете.
Глава 22. Круглое, длинное и квадратное
Пара в кабинете вполне могла выступать в цирковом амплуа Пата и Паташона: один длинный, другой круглый. Первый вытянут по вертикали, высокий, сухой, с длинным лицом, длинным носом, длинными ушами… А высокий лоб с залысинами зрительно делал голову еще длинней. Второй же – колобок на коротких ножках, еще не толстяк, но уже скоро брюшко нависнет над ремнем, а поросячьи щечки лягут на плечи.
Длинный стоял у окна, разглядывая плац казарм Калама, на который наискосок падала тень от сторожевой вышки. Вышка появилась посреди здания почти сто лет назад, когда президент Иларион Даса готовил армию к Тихоокеанской войне, да так и осталась напоминанием о тех временах. Ныне в казармах, помимо полка, считавшегося президентским, квартировали и генеральный штаб, и командование армии.
Круглый смиренно ожидал решения длинного у громадного стола из резного красного дерева. Ожидал стоя – капитану никак невозможно сидеть, когда генерал стоит, хотя солидное кресло, тоже из красного дерева, так и манило кожаными подушками. Круглый подождал еще немного, деликатно кашлянул и продолжил:
– Мой генерал, наши друзья потеряли треть дохода, они настаивают на нашей реакции.
– Мы не можем устраивать полномасштабную войну с собственной полицией, а этот сукин сын Аргедас не желает ничего слышать. Его министерство борется с наркоторговцами и все тут, – генерал раздраженно развернулся и в два шага оказался у своего кресла с высокой спикой, стоявшего как раз под бюстом маршала Сукре. – Матерь божья, как все