Нет, вряд ли. Выходить за рамки приличий совсем не хотелось.
– Как по-вашему, муж еще долго будет пребывать в дурном настроении?
– Трудно сказать. – Слуга посмотрел на одежду и тихо, но с явным отвращением фыркнул.
Услышав недвусмысленный звук, Джульетта поморщилась.
– Что, надеть эту одежду ему больше не удастся?
– Постараюсь спасти. Этот костюм – один из его самых любимых. Но к сожалению, обещать ничего не могу.
Джульетта прошла по комнате. С каждым шагом запах становился все неприятнее.
– Мне сказали, что скунс маленький, и я решила, что особого вреда он нанести не может. Кажется, в данном случае размер животного значения не имеет.
– Вы правы. – Камердинер вздохнул. – Сейчас передам мистеру Харперу о вашем желании с ним поговорить.
Он вежливо поклонился и скрылся в ванной, а спустя минуту появился и сообщил:
– Мистер Харпер встретится с вами в гостиной в три часа, после того как ваши сыновья принесут извинения мистеру Диксону.
Комок в горле стал еще жестче. Ждать не было сил. Хотелось услышать мнение Ричарда, его трактовку истории, узнать, как он намерен поступить с мальчиками. Серьезное наказание, несомненно, необходимо, но, с другой стороны… материнские чувства взывали к терпению и всепрощению.
Ожидание не приносит успокоения, а лишь накаляет обстановку. Джульетта снова посмотрела на дверь, и на лице ее появилось умоляющее выражение.
– Весьма сожалею, мэм, – сочувственно произнес слуга, однако в сторону не отошел и продолжал неумолимо преграждать путь. – Мистер Харпер очень настаивал на выполнении своих требований. Позволю себе заметить также, что после того, как следы происшествия смоются, настроение его заметно улучшится.
Джульетта кивнула. Хотелось услышать совсем другие слова, но в эту минуту главная задача заключалась в спасении собственного достоинства. Она гордо подняла голову и строго посмотрела на камердинера.
– Непременно передайте мистеру Харперу, что я буду ждать его в гостиной. В назначенное им время.
– Очень хорошо, мэм. Обязательно передам.
Хэллет снова поклонился – еще скромнее и почтительнее. Во всяком случае, Джульетте хотелось, чтобы так было.
Она повернулась и вышла из комнаты, держа спину безукоризненно прямо.
Удивительно, как благотворно действуют на человека горячая ванна и чистая одежа, думал Ричард спустя несколько часов. Освободившись от отвратительного запаха, он почувствовал себя значительно лучше. Хотелось верить, что то же самое произошло и с Диксоном. Деловые переговоры способны принести пользу только в том случае, если оппоненты пребывают в хорошем рабочем настроении.
В кабинет Харпер вошел спокойно и деловито. Сквозь настежь открытые окна в комнату врывался свежий воздух. Было очень холодно, однако зловоние, к счастью, окончательно выветрилось. Скунс пощадил ковер, шторы и мебель, а несколько часов проветривания повлияли на атмосферу дома весьма благотворно.
Ричард быстро закрыл окна и с опаской принюхался, но не ощутил ничего, кроме легкого аромата восковой свечи. Огонь в камине горел ярко, и в комнате скоро стало тепло. Он подошел к столу, чтобы просмотреть бумаги, и обнаружил необходимые документы сложенными в аккуратную стопку. Мисс Харди оставалась верна себе даже в чрезвычайной ситуации.
Сосредоточиться на работе никак не удавалось: мысли то и дело возвращались к утренним событиям. Главным пострадавшим оказался Диксон, но избежать атаки пахучего зверька не составляло труда: достаточно было прислушаться к совету хозяина и держаться подальше от испуганного животного.
Вспомнился ошарашенный вид гостя, и Ричард не смог удержаться от улыбки. Если вдуматься, ситуация сложилась по-настоящему комичная.
Когда пришли Эдвард и Джеймс, он все еще был настроен иронично. Младший из братьев торжественно протянул листок.
– Глубоко сожалею о доставленных скунсом неприятностях, сэр.
Ричард тут же успокоился и попытался придать лицу строгое выражение. В этот ответственный момент следовало проявить твердость.
Эдвард передал письмо с легкой усмешкой.
– Мне тоже очень жаль, что скунс напал на мистера Диксона.
– Вместо меня? Ты это хочешь сказать?
Вызывающий взгляд подтвердил правоту догадки, однако Эдвард осмотрительно предпочел не отвечать и держался нагловато.
Ричард немного помолчал и заключил:
– Готов принять извинения с тем условием, что подобное поведение больше не повторится. Соль в сахарнице, овсянка в ботинках и прочие выходки. Согласны?
Мальчики обменялись удивленными взглядами, и Ричард понял, что Джордж прав: на пакости надо было реагировать по мере их поступления. Тогда, возможно, не случилось бы сегодняшней катастрофы.
Твердо решив начать отношения с чистого листа, он протянул руку. Эдвард перевел взгляд с предложенной ладони на лицо отчима и мучительно задумался. Согласие означало бы по крайней мере перемирие, а судя по всему, заканчивать противостояние парень пока не планировал.
– Я готов. – Джеймс оттолкнул брата и выставил ладошку.
Довольный самостоятельностью мальчика, Ричард крепко ее пожал.
– Эдвард? – Он снова обратился к зачинщику. – Конец проделкам? – Подавив нетерпеливый вздох, он немного подождал и добавил: – Ты должен понять, что я не могу допустить в собственном доме неприличные, дерзкие выходки, особенно со стороны детей.
– Это мой дом! – с негодованием возразил Эдвард и враждебно насупился.
– Правильно. Но я оплачиваю все расходы, и до тех, пока ты не возьмешь эту обязанность на себя, будь добр относиться ко мне уважительно.
Глаза Эдварда вспыхнули. Ричард ожидал со стороны наглого мальчишки новых возражений, однако тот крепко сжал предложенную руку и коротко встряхнул. Не то чтобы этот жест означал его безусловное согласие с услышанным, однако вполне мог выражать готовность к мирному сосуществованию.
Впрочем, долго размышлять не пришлось. В дверь громко постучали, и в кабинет вошел Диксон. На нем был свежий костюм: воротник белой рубашки накрахмален, черный сюртук безупречно отутюжен. Волосы еще не успели высохнуть после ванны, а свежевыбритое лицо благоухало модным одеколоном. Ричард с трудом сдержал улыбку.
– Харпер. – Диксон поприветствовал хозяина коротким кивком и холодно посмотрел на мальчиков. – Вижу, вам удалось обнаружить виновников сегодняшнего беспорядка.
– Эдвард и Джеймс искренне сожалеют о своей глупой выходке, – ответил Ричард.