так и произошло.
CUT TO
Настоящее время. Кабинет Ёну.
САНХЁН. Ну и… я согласился. Взломал «Раон», украл личную информацию пользователей и оставил зацепки, чтобы создать впечатление, будто в этом замешана Северная Корея.
ЁНУ. Как вы поступили с украденными данными?
САНХЁН. Передал Чанхону, как он и просил. Он еще хотел, чтобы я их расшифровал, но… я не стал этого делать.
ЁНУ. Почему?
САНХЁН. Не знаю. Он говорил, что хотел убедиться, что это действительно данные клиентов «Раон», но я засомневался и не стал этого делать. Чтобы он не смог их никуда продать.
ЁНУ. Ваш план удался, почему вы вдруг решили признаться?
САНХЁН. Сонёль… попытался покончить жизнь самоубийством. Я не хотел, чтобы так вышло. Чанхон говорил, что компании придется лишь заплатить небольшой штраф. Но то, что произошло с Сонёлем… Я не хотел разрушить «Раон».
На прежде безразличном лице Санхёна вдруг проступает страдание.
ЁНУ. Разве вам нужно идти не в полицию, чтобы сдаться? Почему вы пришли ко мне?
САНХЁН. Я разговаривал с мамой… и она разозлилась. Сказала, чтобы я молчал. Я даже ходил в участок, но полицейские поговорили с ней по телефону и не стали меня слушать. Она очень влиятельная. Все делают то, что она скажет. Поэтому я пришел к вам. Вы же моя сестра… Не думаю, что вы послушаете ее.
ЁНУ. Сестра?
САНХЁН. Отцы у нас разные, но мать одна. Так что да, сестра.
ЁНУ. Как… (Хоть и неловко спрашивать.) Как вы узнали про меня?
САНХЁН. Я услышал, что у моей мамы был ребенок до того, как она вышла замуж за отца. Я думал, что это всего лишь слухи, но она стала вести себя странно. Что-то смотрела у себя в комнате и пугалась, когда я заходил. Тогда я взломал ее телефон и компьютер. Она искала информацию о вас. Еще были сообщения бабушке. Так я все понял.
Ёну смущена, но не подает виду.
ЁНУ. Какой помощи вы от меня ожидаете?
Санхён достает что-то из кармана и передает Ёну. Это USB-накопитель с брелком в виде кубика Рубика.
САНХЁН. Я заснял на видео признание. Почему бы вам не использовать это как улику во время суда над «Раон»? Тогда полиции придется начать расследование. Мама уже не сможет это остановить.
ЁНУ. Ким Чанхон – мой наниматель. Поэтому я не имею права разглашать тот факт, что он поручил вам совершить взлом. Это противоречит интересам моего клиента.
Санхён погружен в собственные мысли и как будто не слышит Ёну.
САНХЁН. Что за человек наша мать?
ЁНУ. Что?
САНХЁН. Люди думают, что дети богачей остаются безнаказанными. Будь то наркотики, вождение в нетрезвом виде или нападение, что бы они ни делали, всегда выходят сухими из воды. Но мама была другой. Всегда ругала меня за любой проступок. Но как случилось что-то серьезное, она просто… поступила так же. Как все мерзкие богачи из новостей… Точно так же.
Взгляд Санхёна полон разочарования. В голове Ёну все путается.
СЦЕНА 15. Больничная палата (внутри / вечер)
Мёнсок сидит на кровати, а Ёну на стуле рядом.
ЁНУ. Когда вы вернетесь в «Ханбада»?
МЁНСОК. Не знаю, вернусь ли я.
ЁНУ (удивленно). Что? Вы можете не вернуться?
МЁНСОК. Я… еще не решил. Почему тебя это так волнует?
ЁНУ. Обременительно приходить в больницу каждый раз, когда я хочу что-то спросить.
МЁНСОК. Похоже, я так и не пойму, правда ли ты заботишься обо мне или же только о себе. Что ты хотела спросить? Все равно скажешь (подражая Ёну): «Я не могу рассказать вам подробности из-за обязанности адвоката соблюдать конфиденциальность». Разве не так?
ЁНУ. Да.
МЁНСОК. Тогда говори в общих чертах.
ЁНУ. Мне стало известно о преступной деятельности человека, которого я представляю. Некто другой, замешанный в этом, хочет сдаться, но, если я помогу ему, поступлю вразрез с интересами клиента.
МЁНСОК. «Собираетесь ли вы раскрыть правду и реализовать социальную справедливость? Или вы будете верны интересам клиента?» Дилемма, от которой не уйти ни одному адвокату. Вам тоже придется пройти через это. Помните инцидент с банкоматом «Ихва» и с компанией «Мир страхования жизни»?
ЁНУ. Да.
Мёнсок на мгновение безучастно смотрит на Ёну и говорит.
МЁНСОК. Я проработал в «Ханбада» более четырнадцати лет и всегда ставил интересы своих клиентов выше общественной справедливости. Если кто-то назовет меня адвокатом-роботом, я не смогу это опровергнуть. Потому что это правда. Но вы не я, верно? Поэтому я не могу вам ничего посоветовать. Но мне интересно… какое решение примете вы. Вы ведь «необычный адвокат».
Слова Мёнсока путают Ёну еще больше. Мёнсок улыбается, глядя на нее.
СЦЕНА 16. Конференц-зал компании «Ханбада» на семнадцатом этаже (внутри / день)
Сонён, Сынчжун и адвокаты-новички смотрят запись с USB-накопителя. Это короткое видео, снятое Санхёном, сидящим перед камерой в своей комнате. Его лицо невыразительно, голос спокоен.
САНХЁН. Меня зовут Чхве Санхён. Я учащийся первого класса старшей школы. В ночь с 18 января на 19 января 2022 года я взломал сервер «Раон» и украл личные данные 40 954 173 клиентов. Представитель «Раон» Ким Чанхон попросил меня сделать это.
Санхён на видео на мгновение задумывается. Обдумывает, что еще сказать. Затем продолжает.
САНХЁН. Я поступил неправильно и признаюсь в содеянном.
После того как Санхён кланяется в сторону камеры, видео останавливается. Сынчжун, Мину и Суён озадачены увиденным. Сонён же занята различными расчетами. Она бегло начинает.
СОНЁН (сама себе). Сын Тхэ Суми пришел к госпоже У и попросил использовать это видео в качестве доказательства?
СЫНЧЖУН. Почему именно к У Ёну? (Обращаясь к Ёну.) Вы знакомы?
ЁНУ. Знакомы?.. Нет.
СЫНЧЖУН. Госпожа Сонён, это видео сыграет против нас. Я не знаю, правда ли это, но если это действительно так, то у нас большие проблемы. Гендиректор Ким Чанхон будет привлечен к уголовной ответственности. Мы же не хотим стать юридической фирмой, которая отправляет своих клиентов в тюрьму, не так ли?
МИНУ. Верно. Даже сейчас «Тхэсан» утверждает, что «Раон» несет прямую ответственность за утечку личной информации, и, если выяснится, что взлом был организован их же представителем, компенсация, которую они потребуют, вырастет в разы.
ЁНУ. Но разве адвокат не обязан раскрывать правду о деле? Обязательства по соблюдению конфиденциальности перед клиентами могут не выполняться, если существуют веские причины, представляющие общественный интерес.
МИНУ (усмехаясь). Какая вы наивная. Мы же не на юрфаке.
СУЁН. На юрфаке мы или нет, ситуация мне не нравится. Если то, что сказано на видео, правда, значит, человек, организовавший хакерскую атаку против своей компании, беззастенчиво представляет «Раон». Скрывать личность хакера, действуя в интересах такого подзащитного, неправильно.
СОНЁН. Когда «Тхэсан» подала совместный иск против «Раон», многие компании были разочарованы и перешли в «Ханбада». Нам бы не помешало произвести хорошее впечатление, а не брать на себя инициативу и наказывать генерального директора «Раон». Но только вот… мне это видео очень нравится.
Сонён смотрит на Санхёна, который застыл на экране. Все, кроме Ёну, прослеживают ее взгляд и смотрят на мальчика.
СОНЁН. Оно способно помешать неподходящему человеку стать министром юстиции. Матери того, кто украл личную информацию сорока миллионов человек, не получить такой должности. Не так ли?
При мысли об уничтожении Суми глаза Сонён загораются. Сынчжун не знает, что думать.
СЫНЧЖУН. Директор! Вы продумываете все на несколько ходов вперед! Если это видео будет обнародовано, общественность враждебно воспримет факт того, что именно «Тхэсан» в настоящее время представляет клиентов «Раон».
СОНЁН. Вопрос лишь в том, какого из двух зайцев пристрелить первым. Раскрыть правду по делу или же защитить