– То есть вы хотите, чтобы Гедда оказалась не в доме, обстановка которого способна кого угодно довести до депрессии, а…
– На яхте, – закончила Иможен. – Нужно придать фильму очарование, свойственное эпохе шестидесятых-семидесятых.
– Возьмите, к примеру, «Розовую пантеру», – поддакнул Джордж. – Древний же фильм – а как популярен! Нам нужно что-то похожее.
– Вы хотите сказать – это будет мультфильм? – ахнула я, незаметно набирая под столом ответ:
<Темно-син. шелк. платье. Кошмарн.
– Нет, мы имели в виду фильм с Дэвидом Нивеном и Питером Селлерсом, – уточнила Иможен.
– Но там, кажется, действие происходило в Париже и Гштааде?
– Совершенно верно, – подтвердил Джордж. – Но нам нужно настроение. Дух. Легкий и притягательный аромат беспечных семидесятых…
– То есть вам нужна яхта на Гавайях с парижско-гштаадской атмосферой, – уточнила я.
– И дождь, – добавила Иможен.
– Серые, низкие, давящие дождевые облака по всему небу, – кивнул Дэмиан.
Я почувствовала, как убывает мой энтузиазм. В сценарии окружающая обстановка должна была подчеркнуть глубину разочарования и безнадежность, безвыходность положения героини, а мне предлагали посадить ее на роскошную яхту и отправить на солнечные Гавайи (пусть и в сезон дождей, но что это меняет?). На мой взгляд, подобная обстановка очень слабо располагала к самоубийству, которое Гедда должна была совершить. Но что там сказал Брайан Катценберг? Начинающий сценарист не должен кочевряжиться (т. е. спорить с продюсерами, отстаивая свое мнение). Вот когда я получу пару Оскаров за лучший сценарий, тогда и буду диктовать свои условия, а пока…
Телефон завибрировал. Рокстер.
<Это то самое темно-синее шелковое платье, которое я так долго снимал с тебя на прошлой неделе?
– Так… – протянул Джордж. – Я думаю, Гедду сыграет Кейт Хадсон.
– Отлично… – Я кивнула, вбивая «К. Хадсон» в раздел «Заметки» своего ай-фона. Потом я быстро написала и отправила Рокстеру эсэмэску, стараясь не думать о том, как он снимал с меня платье, смешно засунув голову под подол.
<ОБС – что это?
– Скучный муж-ученый – это, конечно, Леонардо Ди Каприо, а любовник-алкаш…
– Хит Леджер, – подсказал Дэмиан.
– Но он умер, – удивилась Иможен, пока я читала ответ Рокстера:
<Очень Большой Сэндвич… То есть я хотел сказать – ОБнимаю, Скучаю!
– Да-да-да… Ну… не Хит Леджер, конечно, но кто-то похожий на Леджера, только…
– Только живой? – уточнила Иможен, холодно глядя на Дэмиана. – Может быть, Колин Фаррелл?
– Да-да! – Джордж неожиданно оживился. – Колин Фаррелл прекрасно подойдет для этой роли. Если, конечно, он сейчас не пьет, хотя я думаю – как раз сейчас с ним все должно быть в порядке. Ну а вторая девушка?
– Подруга? Та, с которой Гедда Габблер училась в школе? – уточнила Иможен.
Телефон завибрировал.
<Билли перестало тошнить, но его все равно необходимо забрать. Могу это сделать, если вы позволите оставить мальчика в автомобиле, пока я буду забирать Мейбл. Мать Косматы по-прежнему не хочет, чтобы Билли приближался к ее двери.
– Алисия Сильверстоун, – предложил Дэмиан. – Как в «Бестолковых»[64].
– Нет, – отрицательно покачал головой Джордж.
– Нет, – повторил за ним Дэмиан, не замечая, что противоречит самому себе.
– Знаете, что мне только что пришло в голову? – задумчиво проговорил Джордж. – Пожалуй, роль Гедды куда больше подойдет Кэмерон Диас. А зануду-мужа сыграет Бредли Купер.
– Мм-м… пожалуй, – вставила я. Мне ужасно хотелось участвовать в обсуждении. – Только… вам не кажется, что он для этой роли слишком сексу…
– Джуд Лоу! Он уже играл что-то подобное в «Анне Карениной»[65], – предложила Иможен с легкой улыбкой. – Впрочем, этого персонажа можно немного состарить. Тогда его сможет сыграть Джордж Клуни. Конечно, эта роль совершенно не похожа на все, что он играл раньше, но как раз в этом-то и будет изюминка!
Слушая их, я вдруг почувствовала себя сидящей в компании сумасшедших, которые, напустив на себя важный вид, словно мячиками перебрасываются именами знаменитостей, хотя совершенно очевидно, что знаменитости вряд ли заинтересуются нашим жалким проектом. И я стала думать о том, почему мать Косматы вдруг решила, будто гниды и «рвотные бактерии» спрыгнут с Билли и скопом ринутся в ее парадную дверь, а также о том, что же нужно сделать, чтобы Джордж Клуни захотел взяться за нетипичную для него роль в осовремененной версии «Гедды Габблер» по написанному мною сценарию, действие которого непонятно с чего происходит на борту роскошной яхты на Гавайях.
– А что, если в конце она не умрет? – внезапно спросил Джордж и, поднявшись, принялся расхаживать по пушистому ковру, которым был застелен пол конференц-зала. – Это ведь только в романе Гедда умирает, насколько я понял?
– В пьесе, – уточнила Иможен.
– В этом весь смысл, – добавила я.
– Да, но мы же снимаем романтическую комедию.
– Это не романтическая комедия! Это драма! – порывисто возразила я и тут же пожалела о своей неслыханной дерзости.
Телефон снова задержался у меня в руке. Хло.
<На улице, где живет Космата, нет ни одного свободного места для парковки, а его мать не может выйти из дома из-за младенца.
– Она кончает с собой. Стреляет в себя, – пояснила Иможен.
– Стреляет в себя? – совершенно искренне удивился Джордж. – Но ведь так не делается!
– Почему не делается? – пожала плечами Иможен. – Наоборот.
– Именно так сказано в пьесе! – снова вмешалась я. – То есть – в оригинале! – Я изо всех сил старалась преодолеть раздражение, вызванное нерациональным поведением матери Косматы. – Гедда застрелилась из пистолета, это совершенно точно. Любопытно, впрочем, что реакция одного из героев была в точности такой, как ваша. «Но, боже милосердный… ведь так не делают!» – процитировала я реплику Бракка.
В конференц-зале воцарилась тишина, и я поняла, что сказала что-то не то. Иможен смотрела на меня очень недовольно, и я подумала, что должна перестать читать эсэмэски и сосредоточиться. Судя по некоторым признакам, я оказалась в самой гуще какой-то непонятной мне схватки (возможно, конечно, это была борьба двух эстетических или художественных концепций, но мне почему-то казалось, что дело обстоит иначе); помимо того, меня очень беспокоило, что один из моих детей на какое-то время останется без присмотра и что увлечение Рокстера вкусной пищей (и сэндвичами) еще какое-то время останется неудовлетворенным. Иможен поддержала меня насчет того, что люди сплошь и рядом кончают с собой, и не только в пьесах, но вместо того чтобы поддержать ее, я выступила на стороне Джорджа… Ну, не совсем на его стороне. Просто я сказала, что его взгляды на ситуацию совпали со взглядами героев пьесы, и, вероятно – со взглядами ее гениального автора (я в данном случае вовсе не себя имею в виду). То есть получилось, будто я признала авторитет Джорджа, а Иможен это наверняка не понравилось.