– Насчет постоя, верно, – подтвердил я догадку хозяйки. – Полковник рекомендовал, говорил, что только к вам идти следует.
– Да ладно, это он по дружбе старой! – отмахнулась она, засмеявшись. – Они с моим мужем покойным в больших приятелях были. А флигелек здесь верно, сдается… к слову, а вы, молодой человек, откуда сами будете? А то говор нездешний.
– С севера он, издалека, – выручил меня Иван. – Теперь к нам на «Чайку» канониром пошел, так что, пока «Чайка» летает, будет здесь, на Большом Скате жить. Не знает только где точно, вон, все вещи с собой.
– Хотела вас чаем поить, – вроде как немного озадачилась «тетя Настя», – но раз так… спервоначала флигель показать может быть?
– Если не затруднит, – согласился я.
– Так что же затруднить-то может? – чуть удивилась она. – Вещи свои здесь оставляйте, вон, на диван положите.
За домом был сад, довольно большой, ухоженный, густо засаженный мандариновыми и лимонными деревьями. Было там и цветов велике множество, были даже грядки с чем-то, но из меня садовод никакой, так что ничего другого я опознать не смог. В дальнем конце сада виднелся большой сарай с открытыми сейчас воротами, а рядом с ним – маленькая конюшня, сейчас пустая. Через сад вела выложенная камнем чисто выметенная дорожка, в конце которой виднелся маленький домик под тростниковой крышей. Прижавшийся к невысокой каменной же ограде, он почему-то напомнил мне домик Карлсона, который кто-то перетащил с крыши прямо сюда. Хотя тот под черепицей должен быть, как мне кажется.
Замок на двери был в виде поворотной ручки, но это скорее от сквозняков, запереться на него было бы невозможно. «Тетя Настя» открыла дверь, жестом предложила войти внутрь.
– Когда с мужем покойным на промысел ходила, сад совсем в запустение приходил, – взялась она объяснять. – Вот решили работника поселить, чтобы и за садом следил, и за домом, и если другое что… Но не сложилось, овдовела, так домик и пуст остался. Думала, думала, обстановки здесь добавила, да и решила сдавать.
– А что, хорошо, – вполне искренне заявил я.
Изнутри домик выглядел больше чем снаружи. Комната здесь была всего одна, метров восемь в длину и примерно четыре в ширину, более чем достаточно. Высоченный купол тростникового потолка на балках делал эту комнату еще просторней. Пахло чем-то вроде свежескошенного сена и деревом. За выгородкой был душ с туалетом, вода, как обычно здесь, насосом качалась из колодца, заполняя большой медный бак под потолком. Жить можно, даже очень неплохо.
– Бюро от мужа осталось, – пояснила Анастасия, показав на небольшой столик у окна. – Мне уже не надо, а постояльцу пригодится может, вот и принесла. Кровать двойная, видите, так что, гляди, и… не женаты? – вдруг резко сменила тему она.
– Нет, пока не довелось, – засмеялся я.
– Ну вот тут и можно семью завести, – тоже разулыбалась она. – Шкафы, камин… таганок в камине, видите? Так что если что, то чаю вскипятить, или что иное… посуда вон там, в шкафчике…
Она открывала шкафы, показывала где хранится постельное белье, но я уже для себя решил, что остаюсь здесь. Понравилось. И мешать хозяйке не буду, и сам по себе, и при этом она еще и кормить обещала, если мне потребуется, только предупреждай заранее.
Цена тоже не испугала, договорились по пятнадцати рублей за месяц, по канонирскому жалованию так совсем нормально. Ну и резерв у меня какой-то остался благодаря Вере, с лошадей «негритянских» и прочего. В общем, так здесь и остался.
* * *
Утром за мной заехала Вера на своей легкой двуколке. Я даже не знал о ее появлении до тех пор, пока не прошел через сад и не застал ее беседующей с «тетей Настей» за чашкой чая на веранде хозяйского дома. Я вроде бы в порт собирался, дел хватало, да и к полковнику надо зайти, свой адрес дать, но Вера напомнила о том, что я еду к Аглае. Я не забыл, Аглаю точно не забудешь, но как-то так вчера договорились, вроде и не всерьез. Приедешь, а там большие глаза сделают, мол, да мы и забыли совсем.
В общем, попил и я с ними чаю, со свежими булочками, которые завез с утра (в том числе и на мою долю) мальчишка на велосипеде, впряженном в маленькую тележку. Это мне, кстати, напомнило про то, что я собирался велосипедом обзавестись сам.
– Рублей сорок стоит хороший, – сказала мне Вера и показала на вывеску под названием «Всякие товары, торговец Рыбников», мимо которой мы как раз проезжали. – А еще можешь пока у нас взять, отцовский, он теперь все равно стоит. Мне он велик будет, а тебе так в самый раз.
Брать что-то отцовское было уже неудобно, так что я отказался, отложив покупку до следующего жалования, тогда будет проще финансы посчитать. Сорок рублей по местным меркам сумма немалая, так враз не выложишь.
Всю дорогу Вера болтала, похоже, что дома в одиночестве ей было плохо. Оно и понятно, всего лишь дни прошли с тех пор, как она сиротой стала, дом опустел, а тут еще и новые заботы и новые обязанности. Страшно ей, я это вижу, но… как решил, так решил, помогать и защищать буду, а вот в приживалки идти – нет, тут уж увольте. И в няньки тоже не пойду, это уже в комплекте.
Аглаи дома не было, она отправилась принимать сложные роды у какой-то кобылы на север острова, так что встретил меня «экс-негр» Тимофей, который, как оказалось, все нужные распоряжения получил и меня исправно ждал. Вера уехала почти сразу, узнав, что с любимой теткой пообщаться не получится, а я остался в конюшне, готовый постигать новую для меня науку «управления и эксплуатации гужевого транспорта». А что поделаешь-то?
Дело Тимофей знал, но объяснять не умел, путался, злился сам на себя, вызывая попутно насмешки со стороны коллеги – «не негра» Степана. Но как-то процесс шел, что-то от Веры запомнил, что-то конюхи показали, но в общем, оседлать довольно смирную рыжую кобылку из аглаиной конюшни у меня получилось. Придирчиво осмотревший работу Тимофей только хмыкнул, после чего объявил «выезд», то есть перешел к практическим занятиям. Сам сел в седло, вывел за ворота, а потом взял, да и погнал обоих коней в галоп, причем от неожиданности такого решения я чуть духу не лишился со страху. Потом, правда, успокоился, напомнив самому себе, что на мотокроссе у меня было больше возможностей шею свернуть.
Тимофей скакал рядом, крича и поправляя ошибки, а попутно я обнаружил, что такой аллюр как галоп куда комфортней по ощущениям, чем тряская рысь. Главное – не нервничать и не пытаться вдавить коленями лошадиные ребра ей в грудную клетку, а дальше все приложится.
Затем все же перешли на рысь, от которой я прыгал и ерзал в седле, отчего пришлось наслушаться всякого, в том числе и грубостей, от своего тренера, но решил внимания не акцентировать, не даровитый мне попался педагог, хорошо что хоть свое дело знает туго.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});