Но после Лиды я стал внимательнее к тем, кто был со мной рядом, я стал разборчивее, нежнее. Теперь в лице каждой женщины я старался умалить свою вину перед Лидой.
А тогда, когда, прости пожалуйста, я положил тебя в ванну и ты заснула, я посмотрел в твое лицо и понял, что это мой шанс начать все заново. Я допустил какую-то ошибку с Маргаритой и Лидой и ты поможешь мне исправить ее. Это я понял, когда тебя привела Мисхора, я думал о том, что мы с тобой очень часто ругаемся и искал причину. Самое главное я для тебя сделал, Аиша.
Жизнь, если переходить на самую понятную тебе терминологию, суп. Любовь — ложка, которой мы этот суп едим, а Маргарита подсунула мне вместо ложки ситечко. Согласись, без бульона это просто мокрый салат с мясом, может быть вкусным, но не то. И только с Лидой я понял, что значит эта ложка… Только у ложки все края острые, чуть лишнее движение и ты без носа, губы или языка.
Первое, что я сделал, дал тебе эту ложку и научил, как не порезаться, собственным дурным примером. В моей жизни много ДО и ПОСЛЕ, ты — одно из них. Но останется один единственный вопрос, на который уже никогда не найти ответа: что такого случилось тогда у Марго в душе, что она поступила так подло?
Я пожала плечами и отковыляла к окну.
— Конечно, ты не знаешь. Ты никогда такой не будешь… уже… это хорошо, это лучшее, что я, пожалуй, сделал.
— А ты не говорил об этом с Рахилью?
— Она мудра, но все же у нее меньше опыта, она мне ничего не сказала, а точно также отошла, как от зачумленного.
Я медленно обернулась, Максимус смотрел на небо.
— Мне надо развеяться, прости, я не возьму тебя погулять.
— Я открою окно. Мне уже что-то не хочется гулять.
— Вот-вот. Я пойду один, а ты можешь посмотреть телевизор, только не долго и не громко. Спасибо, что была рядом, — Максимус старался храбриться и приводил себя в норму. Он подошел к окну, встал рядом со мной и глядя на площадь сказал:
— Иногда мне кажется, что я знаю о них все. Тогда очень хочется больше никогда сюда не приезжать… Но они всегда радуют меня чем-то неожиданным…
Хозяин было потянулся погладить меня по голове, но не стал этого делать.
— До встречи, я приду поздно, скорее всего пьяный и не один.
Дверь смачно хлопнула.
Я легла на диван и слушала тишину. Максимус многое объяснил, но я не могла все это обдумать, история как история ничем не лучше прочих. Действительно, лучше бы мне этого не знать, теперь я уже не смогу смотреть на Максимуса, как раньше. Раньше он был Хозяин, загадочный, наглый паршивец… И лучше бы мне не знать, что за этим скрывалось.
Глава 39. Ирэн
Я лежала и смотрела в потолок, вдыхая уличный воздух и шум. Чувство уже один раз испытанное в парке снова пришло ко мне. Я скучала по родному теплу Капитана, даже попыталась мысленно с ним поговорить, представить что и как бы он сказал или ответил мне. Но у меня не очень-то хорошо это получилось.
С Максимусом было интересно, но очень тяжело. Меня выводило каждое почти его замечание в мой адрес… а почему? Мне так важно его мнение? Вроде нет. Тогда почему оно меня так задевает? Я размышляла на эту тему, пока сердце вдруг не дернулось судорожно от страха. Валить, надо уходить от него. Я поняла чего испугалась Маргарита. Влюбиться в Максимуса ничего не стоит, но его же уже не переделаешь, даже тогда Маргарита видела эту его черту, воспитала ее, вскормила, а потом влюбившись поняла, что сотворила и чтобы избежать бóльших терзаний, смылась подальше. Глупость несуразная, да и любимого ее потрепала, но и любить его тяжкий крест, который доступен только одной женщине, которую я знаю. Но мне-то за что? Он красив, но с его губ ничего, кроме ядовитых слов не срывается. Он хороший друг, заботится обо мне, но от его прикосновений я чувствую себя очень плохо. Почему так? Быть с ним было бы мукой, да и он ни за что бы не согласился.
Маргарита тогда это поняла и ушла. Она знала, что разобьет ему сердце. Надо уходить, пока ничего еще не завязалось, надо бежать от него, пусть это будет самой большой неблагодарностью в моей жизни. Не обязательно совсем его бросать. Достаточно просто отойти на расстояние, оттуда будет легче, я знаю это.
На город спускались молочные осенние сумерки. С моря пришел соленый ветер и вдохнув его, я снова вспомнила о Капитане и сердце расслабленно застучало снова. Пускай я не люблю Капитана (что тоже свинство по отношению к нему), но я могу отдавать ему его же любовь, учиться у него. В настоящих чувствах Капитан куда лучший учитель, чем Максимус и все трое об этом знают.
Надо как-то поделикатней сказать Максимусу об этом. Мне стало тяжело на сердце, я понимала, что какое-то время без него и Капитана мне будет очень трудно. Я верила, что встречу Капитана, и что пойду именно за ним. Путь за Максимусом представлялся мне слишком тяжелым, не по мне ноша. Я не Лида, я не буду молчать и робеть, сносить все эти его… "чтения". То, что мое, должно быть только моим, это я поняла давно. В этом смысле Лида только называет себя "дикой собственницей", за ее словами ни доли правды.
На улицах зажглись фонари. Я зажгла свет и взяла журнал. Мысли одолевали меня, а мне не хотелось больше размышлять, на душе от этого было не хорошо.
Тут громко хлопнула входная дверь, женский смех оповестил о том, что у нас гости.
Максимус вошел довольный, но шатаясь. Он смотрел на меня веселыми пьяными глазами и приложил палец ко рту.
— Я в душ, иначе ни-че-го — он изобразил на пальцах рук, что именно ничего. Пальчиковый театр имени Максимуса остался мне непонятен, я кивнула. Он ушел.
Следом вошла и упала в кресло женщина. Я посмотрела на нее, она смотрела на меня равнодушно и не узнавала. Я же тщетно пыталась хоть как-то скрыть удивление. Ирэн сидела передо мной и лениво разглядывала номер.
— Чего уставилась? — резко спросила она.
— Так, ничего… Просто удивляюсь.
— Чему это? — лениво поинтересовалась Ирэн.
— Как мой хозяин вас нашел? — буркнула я, уставившись в журнал.
— Что? — Ирэн начала злиться.
— Как моему хозяину могла понравится дама, у которой одно блюдце с юга Японии стоит 300 гиней? — я говорила равнодушно, глядя на картинку в журнале.
Ирэн что-то хотела сказать, но слова застряли в глотке.
— Ты… что ты… что ты знаешь… откуда? — наконец промямлила она.
Я повернулась к ней.
— Я точно никого вам не напоминаю?
Ирэн всматривалась в меня, я в нее. Она выглядела лучше, чем когда мы с ней расстались. Что же, сейчас она будет выглядеть совсем плохо.
— Нет, — тихо пролепетала Ирэн.
— А вы не такая смелая за стенами дома. У себя дома вы еще минуты три назад набросились бы на меня с бранью, если бы я была вашей помощницей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});