государь, велит своим людям остановиться и усадить меня в седло, вместо
болтания поперек него, то у него будет гораздо больше шансов доставить меня
живым во дворец, – толстяк сплюнул густым сгустком крови на копыто кобыле и
замолчал.
Стук копыт внезапно прекратился, голову Рыжа перестало трясти и бить о
стремя. Он почувствовал, как сильные руки с двух сторон поднимают его и, через
мгновение толстяк сидел верхом на гнедой кобыле, в которой без труда узнал одну
из своих лошадей. Искры в глазах постепенно исчезли, и он смог оглядеться. Бок
обок с его лошадью ехал Яслав. Телохранители царя, с арбалетами на взводе,
плотно прикрывали его и пленника со всех сторон. Маршрут кавалькады пролегал
вдоль городской стены, так, что путь ко дворцу Яслава был несколько более долгим,
чем если бы они ехали через центр. Видимо царь не пожелал привлекать внимания к
необычному шествию со своим пленником, и поехал окружным путем.
–Спасибо, – слабо проговорил Рыж, взяв поводья.
Яслав не реагируя молча правил своим вороным, занятый, своими мыслями.
Толстяк пожал плечами и ещё раз сплюнул. Губы у него распухли, а правый глаз,
стремительно закрывал фиолетово – черный синяк.
–Там, у себя дома, я не успел договорить, -Рыж шамкал, но при этом говорил
твердо. – Болезнь Валуоки идет от самого Солнценосного, в наказание тебе, за
сделку с Финеей, – толстяк выпалил эту фразу единым целым, и на всякий случай,
спрятал голову за круп лошади.
Процессия вновь остановилась, а всадники вокруг отъехали, оставив Яслава и
его спутника, на некотором расстоянии. Беседа возобновилась в укромном месте,
где с одной стороны узкой дороги стояло здание тюрьмы, а с другой вплотную
нависала городская стена.
– Говори, – в голосе правителя не было недавней ярости, и голова Рыжа
появилась над лошадиной.
– Кара должна была настигнуть тебя лично, но ты самоотверженно бьешься на
Щите, поэтому наказание твое назначено через твоих родных. И как я уже говорил,
они должны умереть. Никакие целители со своими микстурами и даже ведьмы с
наговорами, не смогут их спасти – постой, постой! Дай мне закончить! – Рыж вновь
нырнул под круп лошади уворачивась от, закипающего, Яслава. -Существует всего
две возможности их спасения, – прохрипел он откуда-то снизу, – А ты мне
заплатишь?
– Ты слышал мои условия. Если Валуока поправиться – ты получишь свои
деньги, если нет – твоей смерти будут пугаться все шарлатаны Ковчега, от Иутая до
Щита, – Яслав вновь говорил спокойно и беззлобно, однако что – то от этой
беззаботности заставило Рыжа нервно почесываться.
– Мой государь! – начал он приняв вертикальное положение в седле и усилием
воли, перестав скрести подбородок. – Мой метод основан на глубинном изменении
себя и понимания сути мироздания. В связи с этим исцеление вашей жены, душа,
которой спасает вашу, через страдания её прекрасного тела, может быть достигнуто
путем коренного преобразования и глубинного переосмысления вашей жизненной
позиции.
– Довольно, – Яслав вплотную прижал своего жеребца к кобыле Рыжа и
впившись тому в глаза, прошипел-: ещё одна такая фраза и границы ужаса твоей
гибели будут раздвинуты до столицы Темного.
– Я хотел сказать, что, поскольку ваше изменение невозможно, так как вы не
простой смертный, а правитель, несущий на себе бремя ответственности за судьбу
всего Ковчега, то что-бы спасти Валуоку и своего не рожденного сына, надо сделать
спасение вашей души невозможным, либо недоступным для метода, который
назначил наш Светоносный Отец, – скороговоркой протрещал Рыж, пытаясь
отодвинуться от Яслава. – И не ждите молний – их не будет. У нас, знаете ли, свои
отношения с творцом. Итак, все просто…
–Просто снять с тебя кожу, – правитель схватил гнедую под уздцы, так, что она
испуганно заржала.
– В первом случае, – вы должны умереть, делая бессмысленным болезнь,
ниспосланную вашей супруге, – толстяк перешел на обычный язык, что немного
охладило ярость царя. – Вы умираете, погубив душу – она выздоравливает, рожает
здорового ребенка и правит Оссией, пока бразды правления не перейдут к вашему
сыну.
– А знаешь, что?!, – Яслав внезапно отпустил кобылу и глубоко задумался. – Ты
говоришь необычные и непонятные вещи, но что бы придумать такое, и сказать
мне… – надо быть либо слишком храбрым, либо действительно знать, о чем
говоришь. На храбреца ты не похож…, поэтому я готов услышать о другой
возможности спасти жену и мое дитя.
– Этот способ навсегда, закроет от вас лик Светоносного, мой царь, – голос
Рыжа внезапно погрустнел и наполнился неожиданным сочувствием. – Но, если вы
все же хотите…
– Говори, – тихо, но жестко оборвал Яслав.
– Власть творца нашего и законы его незыблемы, но лишь там, где
распростерта длань его. Существует Знание, что Ковчег – это последний из миров,
где правит Солнценосный. И если Валуока покинет наш мир, то она станет
недосягаемой для Отца, и законы его, стоящие на страже сохранения вашей души,
сработают как-то по – другому. Не стану скрывать, – возможно, вы все равно умрете.
Но, с уверенностью можно сказать, что, не смирившись и выказав любовь к семье
большую, чем к создателю, вы навсегда закроете путь своей душе в лоно
Светоносного и смерть для вас превратиться в бесконечное скитание между…
Впрочем, мне всего не известно.
– Кстати о знаниях?!, – Яслав тряхнул головой, прогоняя тяжелые думы и, сжав
своему коню бока, заставил его прижаться к кобыле Рыжа. – Прежде чем мне
решить следовать ли твоим советам, я хотел бы знать – откуда ты так хорошо
осведомлен про сделку с Финеей ?
– А мне подробности и не известны, – толстяк улыбнулся уголками сочных губ.
–Просто над вашей семьей повисло такое облако смерти, что любой, даже эти
интуиты, – уголки приняли выражение крайнего презрения, – да, даже они его
почувствовали. Я, обладая благодатью, ниспосланной мне выше, взял на себя труд
вглядеться в него поглубже, вот и все. Остальное, все равно, что книгу листать. Зная
манеру и стиль автора, читатель, может без труда определить, кто, именно трудился
над рукописью, даже не заглядывая на обложку. Так, и мне достаточно было
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});