Мама любила эти деревья. Она говорила, что вязы обладают особой силой и при касании одаривают путников мужеством и везением в долгой дороге. Именно это мне сейчас было необходимо.
Мы медленно спускались вглубь леса. Тут и там попадались разломанные ветки, примятые кусты и едва заметные следы на земле – деревня была близко.
Оставив неглубокий овраг позади, я остановила Мятежа и бесшумно спрыгнула на землю. Поморщилась, когда задеревеневшие стопы пронзило болью от соприкосновения с твердой почвой. Рана на голени, благодаря мази не беспокоившая меня в течение всего дня, снова заныла. Я помнила предостережение Делии, но не могла сейчас ни на что отвлекаться.
Я отрезала небольшой моток веревки и привязала коня к коряге, которая выглядывала из густых зарослей, после чего достала из мешка снадобье и нанесла свежий слой. Боль, покалывание, затем онемение, и вот уже рана почти не доставляла неудобств.
– Жди здесь тихо, ладно? – шепотом попросила Мятежа, но он уже жевал траву, не обращая на меня никакого внимания.
Я натянула капюшон плаща на голову и двинулась дальше. Каждая тень или звук заставляли меня непроизвольно дергаться и оборачиваться. В любой момент из-за деревьев могли вылететь меткие копья или отравленные кинжалы, однако Хири не давали о себе знать.
Вскоре слух начал различать звуки, которые нельзя было ни с чем спутать, – гвалт голосов, шум оживленного поселения. Я ползком взобралась по холму и, замерев на вершине, оглядела ряды строений, расположенные в низине. Когда впервые увидела долину Этна, я испытала чувство, схожее с тем, что овладевает человеком, когда он возвращается домой. Отсюда же мне хотелось как можно скорее унести ноги.
Множество крепких мужчин заполонили деревню, чем-то напоминавшую Кезро. Грубый смех, окрики и режущий по ушам звон металла. Полуголые тела, разукрашенные черным лица, длинные, заплетенные волосы.
Женщины же представляли настолько жалкое зрелище, что к моим глазам подступили слезы, а сердце пропустило несколько ударов. Сгорбившись, они короткими шагами быстро ходили мимо мужчин, судорожно натягивая серые платки на лица. Ноги большинства были крепко связаны, на ком-то даже звенели кандалы, а на шеях или предплечьях переливались на солнце рабские браслеты.
Я сглотнула и посмотрела на свой, впервые почувствовав что-то похожее на мрачную радость. Сомнительный, рискованный, но все же план сам собой возник в голове.
Тихий вскрик заставил меня привстать с места.
Невысокая женщина, несшая в исполосованных кнутом руках тяжелое ведро с водой, споткнулась, и несколько крупных брызг попали на огромного Хири. Мужчина взревел и обрушил волосатую руку на голову бедняжки, а сверху вылил столп наверняка холодной воды. Она вся сжалась, отчаянно прикрываясь руками, но будто знала, что произойдет дальше, – и не противилась, когда Хири грубо вздернул ее с земли и потащил словно куклу за угол.
Я заставила себя отвернуться.
Пора приступать к тому, зачем я здесь.
Не теряя времени зря, я начала медленно красться по периметру деревни. Густые заросли и высокие деревья отлично скрывали меня от глаз Хири, но я все равно нервно оглядывалась, опасаясь пропустить удар сзади или вдруг услышать ржание Мятежа, которое моментально выдало бы нас обоих.
Хири было слишком много. Спрятавшись в тени деревьев, я все еще не могла найти подходящий момент, чтобы прошмыгнуть в низину. Но вдруг я заметила какое-то движение впереди и резко нырнула за один из стволов. Я сделала три глубоких вздоха и осторожно выглянула из укрытия.
Маленькая фигура с опущенной головой брела в сторону грязного ручья. В руках она держала потрепанную корзину, внутри которой возвышалась гора окровавленных тряпок. Девушка поставила ее на землю под развешанным на деревьях бельем, устало поправила выбившиеся из-под платка темные волосы и поплелась к ручью. Она потянулась к одному из пустых ведер у воды, окуная его и дожидаясь, когда оно наберется.
Ступая по-волчьи бесшумно, я медленно двинулась к ней, не сводя с нее глаз.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Резкий поворот запястьем, чтобы кинжал скользнул в ладонь. Болезненный укол стыда. Молниеносные движения.
– Ни звука, – прошептала я, одной рукой закрывая девушке рот, а второй надавливая лезвием на ее тонкую шею. Она дернулась и всхлипнула, но кричать не попыталась. Лишь ведро с дребезжанием упало на камни, и едва набравшаяся вода выплеснулась обратно.
Я подняла ее на ноги и прижала к ближайшему дереву, развернув к себе лицом. Большие, невероятно красивые золотистые глаза смотрели на меня затравленно. Девчонка казалась немногим младше меня. Она моргнула, молча рассматривая меня в ответ, и через несколько мгновений будто бы с облегчением обмякла.
Я недоуменно нахмурила брови, взглянув на свой кинжал. Но девушку он словно не пугал. Ее глаза бегали по моему лицу с интересом и… надеждой? А потом вдруг резко расширились в непередаваемом изумлении, а губы зашевелились под моей ладонью.
– Я не хочу делать тебе больно, но мне нужна твоя помощь. Сейчас я уберу руку с твоего рта. Если закричишь – прирежу, не раздумывая, – пригрозила я, неуверенная в правдивости последних слов. Но ей это было знать необязательно.
Я не знала, правда ли она поняла меня или просто притворилась, но девушка быстро закивала. Стоило мне медленно отнять руку, и она взволнованно зашептала на моем языке:
– Это ты! Воительница из шатра!
Ее слова были такими неожиданными, что я едва не выронила свое оружие.
– О чем ты говоришь?
– Шатер в деревне Кезро. В день, когда Истэк поймал тебя.
– Я не видела тебя там, – бросила я, нервно сглатывая и сильнее надавливая кинжалом на ее беззащитное горло.
– Ты не могла. Но я видела. Я сидела в самом углу, в темноте.
– Но если ты была там, тогда что ты делаешь…
– Я расскажу, – перебила она меня. – Но ты пришла не за этим, верно?
Несколько мгновений я, нахмурившись, смотрела ей в лицо. Нехотя кивнула и опустила кинжал.
– Ты знаешь, где держат пленных?
– Да, – тоненьким голоском отозвалась она.
– Высокий мужчина… зеленые глаза, длинные волосы… он убирает их в пучок… – немного растерявшись, сбивчиво произнесла я.
На слове «мужчина» ее зрачки панически расширились, но она совладала с собой и немного непонимающе кивнула.
– Я знаю, где он.
Разбираться, почему девчонка понимала меня, времени не было.
– Отлично. Раздевайся, мне нужна твоя одежда, – приказала я. Собственный тон вызвал у меня отвращение.
Повиноваться она не спешила. Прикусив губу и быстро о чем-то раздумывая, незнакомка вновь обратила на меня взгляд. В нем читалась решимость, смешанная с мольбой.
– Я отдам тебе одежду и расскажу, как пройти к нему, – медленно, немного сбивчиво проговорила она. – Но ты возьмешь меня с собой.
– Что? – опешила я.
– Пожалуйста, – тихо попросила она, и ее бледные, избитые губы задрожали. – Забери меня отсюда. Я помогу тебе, а ты поможешь мне. Прошу, – шепнула девчонка, начав опускаться на колени.
– Перестань. Хватит, – скрыв за сердитым голосом смятение, сказала я и подняла ее на ноги.
Некоторое время мы пристально смотрели друг на друга.
Сбитая с толку этой отчаянной просьбой и возникшей из ниоткуда проблемой, я лихорадочно раздумывала, как лучше поступить.
– Я должна вызволить друга. – При этих словах девушка почему-то поморщилась. – У меня нет ни времени, ни второй лошади, чтобы увезти вас обоих отсюда.
Ее губ коснулась загадочная улыбка.
– Не беспокойся, об этом я позабочусь.
– Как я могу довериться тебе? – хмуро спросила я. – Ты знаешь, кто я, и тебе ничего не стоит сдать меня.
– И что мне с этого будет? – шепнула она.
– Мне некогда возиться с тобой.
Она пожала плечами:
– Тогда могу и сдать.
– Ты что, шантажируешь меня? – Я недобро прищурилась. – Я могу убить тебя.
– Но ты не станешь.
– Почему ты так уверена? – Я криво усмехнулась и подбросила в руке кинжал.