Читать интересную книгу Престиж - Кристофер Прист

– М-м-м… третья сторона, в интересах которой я действую, желает продать некие записи – целую рукописную книгу, личные мемуары, которые, полагаю, могли бы заинтересовать вашу жену. Мой доверитель надеется, что у леди Колдердейл, то есть у миссис Энджер, возникнет желание приобрести эту рукопись. Третья сторона… гм… не осведомлена о том, что вы, милорд, живы-здоровы, и поэтому я оказался в положении, когда не только предаю интересы доверителя, пославшего меня с этим поручением, но и подвожу персону, с которой должен вести переговоры. Но мне думается, в сложившихся обстоятельствах…

– Чья это рукопись?

– Альфреда Бордена.

– Она у вас с собой?

– Конечно.

Открыв чемоданчик, он извлек оттуда толстый бювар с запирающейся пряжкой. Кениг протянул его мне, но осмотреть находящуюся внутри книгу я не смог. Переведя взгляд на Кенига, я увидел у него в руке ключ.

– Мой… доверитель запрашивает за этот фолиант пятьсот фунтов, сэр.

– Это не фальшивка?

– Конечно, нет. Вам достаточно будет пары строк, чтобы в этом убедиться.

– Но стоит ли эта штука пятисот фунтов?

– Полагаю, вы оцените ее намного выше. Записи вел сам Борден; они имеют непосредственное отношение к секретам его магии. Он детально разрабатывает здесь свою теорию иллюзионизма и объясняет, как выполняются многие из его трюков. В тексте встречаются намеки на тайную жизнь близнецов. По-моему, это в высшей степени интересное сочинение; гарантирую, что вы придете к такому же выводу.

Я задумчиво повертел бювар в руках.

– Кто ваш доверитель, Кениг? Кто хочет на этом заработать? – (Было видно, что он, не имея опыта в делах такого рода, чувствует себя весьма неловко.) – Вы сказали, что подвели своего клиента. У вас внезапно проснулись угрызения совести?

– Тут дело нешуточное, милорд. Судя по вашей реакции, до здешних мест еще не дошла главная из принесенных мною новостей. Знаете ли вы, что Борден недавно умер? – (Я вздрогнул, и это послужило для него недвусмысленным ответом.) – Точнее говоря, умер один из двух братьев.

– В вашем голосе сквозит неуверенность, – заметил я. – Почему?

– Потому что этому нет убедительного подтверждения. Мы оба знаем, с какой одержимостью Бордены скрывали подробности своего существования, поэтому ничего удивительного, если после смерти одного оставшийся в живых будет продолжать в том же духе. Слишком много сил было потрачено на поддержание этой видимости.

– В таком случае, откуда вы все это знаете? А, понимаю… от той самой третьей стороны, которая прислала вас с этим поручением.

– Кроме того, у меня есть косвенные доказательства.

– Например? – Я не хотел, чтобы он уклонялся от темы.

– Например, известный иллюзион больше не включается в программу Профессора Магии. За последние полтора месяца, что я хожу на его представления, этот номер не исполнялся ни разу.

– Ну, знаете, тому могло быть множество причин, – заметил я. – Мне тоже случается бывать на его выступлениях, он далеко не всегда показывает этот трюк.

– Вы правы. Но истинная причина, думаю, в том, что для выполнения трюка необходимо присутствие обоих братьев.

– Думаю, пора открыть имя вашего доверителя, Кениг.

– Милорд, насколько мне известно, вы некогда знавали американку по имени Олив Уэнском?

Теперь я понимаю, что он произнес это имя совершенно правильно; именно так я его и записываю. Однако тогда, под впечатлением нашей беседы, мне послышалось «Оливия Свенсон», что и послужило причиной небольшого недоразумения. Сначала я подумал, что мы имеем в виду одну и ту же особу; потом он повторил имя более разборчиво, и я решил, что речь идет о ком-то другом. Наконец я вспомнил, что Оливия, перейдя к Бордену, взяла девичью фамилию своей матери.

– По причинам, которые вам, наверное, понятны, – сказал я, когда мы во всем этом разобрались, – я никогда не говорю вслух о мисс Свенсон.

– Да, да. Прошу меня простить за это упоминание. Однако она имеет прямое отношение к истории этой рукописи. Мне известно, что мисс Уэнском – или Свенсон, как вы ее знали, – несколько лет тому назад работала с вами, но потом переметнулась в стан Бордена. В течение какого-то времени она ассистировала ему на сцене, но этот срок был недолгим. Примерно в это время вы потеряли ее из виду.

Я подтвердил, что так оно и было.

– Оказывается, – продолжал Кениг, – у близнецов-Борденов есть секретное пристанище в северной части Лондона. Это роскошная квартира в респектабельном районе Хорнси; именно там проживал инкогнито один из братьев, тогда как другой наслаждался домашним уютом в Сент-Джонс-Вуд. Они регулярно менялись местами. После своего… м-м… дезертирства от вас мисс Уэнском тоже перебралась в Хорнси, где проживает по сей день. И будет проживать все в той же квартире, если суд решит дело в ее пользу.

– Суд?..

Мне не сразу удалось переварить все эти новости.

Кениг объяснил:

– Ей пришло извещение с требованием освободить квартиру за неуплату; на следующей неделе ее выселят принудительно. Как иностранной подданной, да еще без постоянного места жительства, ей будет грозить депортация. По этим причинам она и обратилась ко мне, зная о моем интересе к мистеру Бордену. Она считает, что я могу ей помочь…

– …За мой счет?

Кениг состроил печальную гримасу:

– Не совсем так, но…

– Продолжайте.

– Возможно, вам будет интересно узнать, что мисс Уэнском даже не догадывалась о существовании двух братьев; она до сих пор отказывается верить, что ее водили за нос.

– Однажды я и сам у нее об этом спрашивал, – признался я, вспомнив наше выяснение отношений в Ричмонде. – Она заявила, что Борден – один человек, а не два. Я не скрывал своих подозрений. Но теперь даже мне трудно поверить в собственные догадки.

– У Бордена, ныне покойного, случился разрыв сердца, когда он находился в своем гнездышке в Хорнси. Мисс Уэнском вызвала его лечащего врача, и тот констатировал смерть; после того как тело увезли, явились полицейские. Она им рассказала, кем был умерший; они ушли, чтобы опросить соседей, и больше не возвращались. Позднее она решила побеседовать с тем врачом, но связаться с ним не было никакой возможности. Его секретарь сообщил, что мистер Борден действительно перенес тяжелый приступ, но быстро оправился и только что выписался из больницы! Этому известию мисс Уэнском никак не могла поверить, потому что Борден умер у нее на руках. Она снова обратилась в полицию, но, к ее изумлению, информация подтвердилась. Все это рассказала мне сама мисс Уэнском. Итак, складывается следующая картина: она понятия не имела, что Борден жил на два дома. Он совершенно заморочил ей голову. Ей всегда казалось, что Борден проводит с нею почти все дни и ночи, а в остальное время сообщает ей, где находится. – Кениг подался вперед; он воодушевился, излагая эти подробности. – Конечно, она была потрясена его внезапной смертью; любая женщина на ее месте скорбела бы точно так же. Но могла ли она заподозрить, что эта история будет иметь продолжение? Ведь если верить ее словам, он действительно умер. Она утверждает, что находилась около покойника больше часа, пока не явился врач, и труп за это время успел остыть. Доктор осмотрел тело, констатировал смерть и обещал по возвращении к себе в клинику выписать свидетельство. И что же? Теперь лица, причастные к этому делу, все отрицают, а сам Альфред Борден как ни в чем не бывало выступает на сцене, показывает фокусы и совсем не напоминает покойника.

– Если она по-прежнему считает, что Борден был только один, то как, черт побери, она объясняет эти странные явления? – перебил я.

– Я задавал ей этот вопрос, не сомневайтесь. Вы не хуже меня знаете, что в области иллюзий она – особа сведущая. По ее словам, она долго размышляла и пришла к печальному выводу, что Борден просто имитировал собственную кончину при помощи магии, например проглотил какое-нибудь зелье, – в общем, пустился во все тяжкие, чтобы только от нее избавиться.

– Вы ей сказали, что у Бордена был брат-близнец?

– Да. Она только посмеялась и заверила меня, что женщина, которая пять лет живет с мужчиной, знает его как облупленного. Гипотезу о существовании двух Борденов она отвергает безоговорочно.

(Некоторое время тому назад я уже высказывал свои мысли по поводу отношений Бордена (или Борденов) с его (или их) женой и детьми. Сейчас в этой связи возникает новый пласт вопросов. Похоже, любовница тоже была обманута, но не хочет признаваться, а может, она и вправду оставалась в неведении.)

– И тут, как нельзя более кстати, подвернулась рукопись, способная дать ответы на все вопросы, – съязвил я.

Кениг задумчиво посмотрел на меня, а потом произнес:

– Ну, если не на все, то на самые животрепещущие. Милорд, мне следует, в качестве жеста доверия, предоставить вам возможность ознакомиться с рукописью без всяких обязательств с вашей стороны.