не пытается скрыть свое чувство.
Аня села напротив меня, положила тоненькие руки на стол и весело произнесла:
– Леонид Владимирович, хотите, я расскажу вам одну маленькую притчу? Думаю, она для вас представит определенный интерес.
Услышав от меня согласие, Аня, продолжая смотреть мне в глаза, чем вызвала к себе полное доверие, заговорила:
– Однажды лягушки устроили соревнование: кто первый влезет на вершину башни. Зрители смеялись, считая, что лягушата затеяли неосуществимое.
– Не получится! Нет шансов! Башня слишком высокая.
Лягушата один за другим, не выдержав издевок, падали вниз. Кроме одного, который единственный сумел подняться на вершину башни. Все удивлялись, откуда у него взялось столько сил. Оказалось, что он был глухим.
– Смысл этой притчи заключается в том, – продолжала Аня, – что иногда полезно вообще ничего не слышать, не отвлекаться, но твердо идти к своей цели, не останавливаясь. Не обращать внимание на критику, несправедливые замечания и нарекания, гнев начальства или упреки в семье. Мне показалось, что у вас, Леонид Владимирович, какие-то неприятности на работе, вроде того, что вы услышали несправедливые нарекания от начальства. Весь ваш вид говорит о том, что вы погружены в переживания. Оставьте их в стороне, вы наш гость и чувствуйте себя как дома…
Сказано было все это так мило, со смешинкой в глазах, и при этом Аня коснулась меня теплой рукой, и мне как-то сразу стало легко и спокойно. Но в следующий момент я вдруг содрогнулся от мысли: «Как Аня узнала, что мне сегодня не по себе? Она что, умеет читать мысли, проникать в душевное состояние человека?»
Мне не верилось, что девочка, сидящая напротив, может обладать чем-то вроде ясновидения.
Аня тем временем, продолжая «развлекать» меня, уже без всякого моего согласия, продолжила:
– Недавно я вычитала любопытную историю. Жил один монах. Он всецело подчинил свою волю Божественной воле и наслаждался великим миром души, получив от Бога даже дар исцелений. Многие больные выздоравливали от одного лишь прикосновения к его одежде.
Монах жил, как все другие, одного лишь строго держался – все, что случалось с ним, принимал охотно и благодарил за это Бога. Он всецело предан был воле Божией.
Монах сказал настоятелю:
– Я все принимаю равно, что посылает рука Божия – как благополучное, так и неприятное для меня, – и не молю Бога о том, чтобы все сбывалось по моему желанию, но хочу, чтобы во всем была Его святая воля. Во всех молитвах моих об одном только прошу Бога: да воля Божественная всегда во мне и во всех созданиях Его всецело да совершается.
Вскоре случился пожар, и в монастырских постройках сгорело много пшеницы. Настоятель спросил монаха, скорбел ли тот о случившемся.
– Не скрою, отче, – ответил инок, – вся эта монастырская потеря не причинила мне ни малейшей скорби, потому что я имею обыкновение за все – и за скорби, и за приятное – благодарить Бога и спокойно принимать и то и другое, и уверен, что случающееся с нами бывает по воле Божией, направляющей все к душевной пользе. И таким образом я благодушно, без всякого смущения, провожу свою жизнь.
После продолжительного молчания игумен заметил иноку:
– И дальше продолжай так жить. Ты нашел небо вне неба. Такая благодать немногим даруется от Бога, немного найдется таких, которых бы никто не мог растревожить и оскорбить.
Этой историей Аня попала в самую десятку. Я много читал и слышал о Божией воле, о том, как ее выполнять. Но ни разу я не ощутил в себе способности всегда и во всем следовать данному завету, и постоянно себя упрекал в малодушии и несостоятельности. И вот Аня, взволнованная и разрумянившаяся от речи девочка, преподала мне урок, простой, ясный и незабываемый. И, как бы смутившись от своей навязанной незнакомому взрослому человеку смелости, она стушевалась, сразу умолкла и так доверчиво и виновато посмотрела в мои глаза, что мне уже не надо было никаких ее оправданий.
Тем не менее, Аня произнесла:
– Леонид Владимирович, мне показалось, что наши духовные настрои выбрали одно направление. И простите меня, если я в этом ошиблась…
– Не расстраивайся, не вини себя, Аня. Ты сейчас для меня сотворила маленькое чудо. И притча, и история с монахом не только развеяли мое уныние, но и стали для меня свежим ветерком…
Я хотел еще что-то добавить, чтобы поблагодарить девочку за ее искренние слова, но тут в зал вошел Иван Алексеевич и, неся на подносе три тарелки с вареными сосисками и нарезанным хлебом, громко спросил:
– Не утомила вас, Леонид Владимирович, моя дочура? Ладно, сейчас перекусим, попьем чайку, а потом побеседуем. Аня, пойди, принеси нам все остальное…
Сосиски с гарниром из домашней кабачковой икры показались необычайно вкусными. Тонкие ломтики сыра и колбасы, клубничное варенье и свежезаваренный чай еще больше подняли мое настроение. В этой семье было необычайно тепло и уютно, а такое случается тогда, когда рядом с тобой находятся добрые и отзывчивые люди, когда нет никакого стеснения вести открытый разговор, и ты знаешь, что тебя правильно поймут; а ты, в свою очередь, получишь от своих собеседников что-то близкое твоим душевным и духовным переживаниям.
Аня, быстро поужинав, ушла в свою комнату. Мы с Иваном Алексеевичем остались одни. Не знаю, как у меня вырвалось, но я вдруг спросил:
– Мне показалось, что Аня «прочитала» мое душевное состояние и потом сделала все возможное, чтобы изменить его. Это произошло случайно, или Аня на самом деле обладает редкими духовными способностями?
Иван Алексеевич не сразу ответил на мой вопрос. Возможно, он думал, стоит ли почти совсем незнакомому человеку открывать тайну, которая, видимо, касалась только его семьи. Но, поразмыслив, он начал медленно и доходчиво говорить:
– Раз уж вы не только почувствовали, но и правильно поняли сущность дочкиных проникновений в душу человека, то мне придется рассказать вам всю правду. Если вы помните, то несколько лет назад во Владимире произошло резонансное дорожно-транспортное происшествие – пьяный водитель врезался в остановку, в результате чего несколько человек погибли. Аня тоже находилась в это время на остановке, но осталась жива, хотя и сильно пострадала.
У нее было сильное сотрясение мозга и масса других повреждений. Дочка несколько недель находилась в реанимации, мы с Машей потеряли надежду на ее выздоровление.
Кто-то посоветовал Маше съездить в Москву и заказать молебен Матронушке за здоровье дочери. Она все это исполнила, взяла также там маслице и песочек с могилки. Кроме того, постоянно и горячо молилась, обмывала лицо Ани святой Крещенской водой.
Потом врачи говорили: «Это же чудо!