Плохо соображая, я принялся шевелить ногами с удвоенной скорость, пытаясь нагнать покалеченного Тараканова. Чем ближе я приближался, тем отчетливее видел, насколько же сильно его приложило. По всему телу болтались какие-то трубки, с которых вытекала бесцветная жижа. Дыра в спине слегка светилась и мигала в темноте. Из нее текла какая-то фигня, капли которой превращались в пар, едва достигали земли.
Это не реактор случаем? А не рванет ли? Вон как светится зловеще…
Я все еще не знал, что буду делать когда догоню бредущего прапорщика. Огрею вот этой валяющейся под ногами трубой или еще чего… Но случай решил иначе. Прапорщик как раз огибал одну из глубоких ям в земле, когда я настиг его. Я что есть силы пнул его в бок, что заставило старика лишь покачнулся. Но и этого оказалось достаточно. Потеряв равновесие, он заскользил по краю ямы и замер, пытаясь сохранить равновесие. Но то ли не смог, то ли шлем слишком смещал центр тяжести, — едва я пихнул его в спину, он тут же рухнул вниз, как мешок с дерьмом.
Дальше все пошло как-то само собой. Подойдя к куче вырытой земли, я поначалу пытался спихивать ее вниз ботинками, но процесс шел очень должно. Потом в руке, сам собой, оказался кусок то ли стола, то ли капота и процесс пошел быстрее. Под конец я уже просто ползал на карачках, сгребая землю руками и сталкивая ее вниз. Не знаю сколько времени прошло с тех как я начал. Но из транса меня вырвал голос прапорщика. Появившись где-то на грани сознания, он становился все ближе и ближе пока наконец не разорвался в моей голове с жутким звоном. Не знаю, что он говорил. Я ничего не соображал. Лишь быстрее засыпал землю в яму.
И только потом, спустя какое-то время, когда уже сидел на полу и кидал комья земли в уже заполненную яму, когда наконец до меня дошло.
— Бля-я-ять… — выдохнул я, хватаясь руками за голову и пригибаясь к земле.
Вот это меня приложило! Ебанный нассал… Я и не понял, как сильно оглушило даже. Блин, как звенит-то! Ух. Бля, а че я делаю-то? Твою мать, кажись я его живьем зарыл! А он орал, просил остановится. Вот же пиздец!
Когда слух-то вернулся? Я и не заметил что его не было. Вот это да! Я чувствовал как по щеке струится кровь, как сильно болит левая рука, повязка на которой превратилась в кроваво-черное месиво.
— Прикольно погуляли… Здравствуй жопа-новый-год. — выдохнул я, оглядывая сначала себя, потом окружение.
Дыма становилось все больше и больше, а огонь не давал достаточно света, для осознания полной картины. И это хорошо, ибо того что я видел, хватало на десяток военных трибуналов. Трупы, конечности, куски одежды и обувь… Блять! Сколько же народу я положил?! Е-мое. Еще и прапора живьем закопал! Да что со мной такое?! Лейтенант, ты ебанулся?! Твою же мать.
А ведь если бы грохнул ту пьяную бабу… Может обошлись бы парой аккуратных трупиков. А не этим филиалом ада! Как там говорят? Благими намерениями… Да. Ну и бардак же тут теперь!
— А и ладно. На войне, как на войне. — высморкался я на землю, с трудом вставая на ноги.
В другом конце зала, сквозь дым сновали чью-то силуэты и фонарные лучи подергивались, ощупывая окружение. Заработали переносные огнетушители. Вот блин… Этого еще не хватало. Ладно, раньше надо было думать. Теперь уже поздно. Нехер сопли жевать, идти надо, остальных бодрить. Там еще остался дракон и…
— Красноглазый. — вслух закончил я, глядя на пару красных точек, прыгающих в темноте, позади снующих теней.
Ну все. Теперь точно пиздец. Глядя как силуэты медленно, но верно приближаются ко мне, я уже приготовился получить пулю, но ее отчего-то не было. Даже когда фонарики заскользили по моей физиономии, заставляя истошно жмурится. Даже когда чьи-то руки принялись похлопывать меня по бокам.
Я снова открыл глаза. Передо мной было женское лицо в респираторе. Не переставая меня ощупывать, она что-то лепетала на непонятном языке. Потом перешла на английский. Не дождавшись от меня ответа, она наконец увидела то, что осталось от моей левой руки и обернулась, чтобы крикнуть остальным. Она не узнала меня. Решила, что это кто-то из ее товарищей чудом пережил катастрофу. Ну да, я же весь в крови, дерьме и копоти. Тут даже не поймешь, что у меня за одежда.
Остальные продолжали работать огнетушителями, застилая помещение снежно белым паром. Сквозь который приближался этот гребанный мультяшный урод вместе с каким-то огромным мужиком. Мне почему-то показалось, что это негр. Пользуясь тем, что девушка продолжает что-то говорить, не глядя на меня, я незаметно положил правую руку на кобуру — Кольт был на месте.
Огромный черный мужик держал в руках нечто, похожее на автомат, только очень большой. У самого красноглазого я оружия пока не видел. Есть ли оно у этой бабы? Хрен знает, темно, не вижу. Сколько здесь еще людей снует? Понятия не имею. Трое вроде, если по огнетушителям судить. Отличный расклад, ничего не скажешь.
Но не успел я ничего придумать, как красноглазик подошел совсем близко и вдруг остановился. Замер гораздо дальше, чем нужно было, чтобы меня осмотреть. Я вдруг почувствовал что меня как будто трогают. Нечто склизкое как бы скреблось где-то внутри. То ли в голове, то ли в груди, хер пойми. Шум еще какой-то…
Сердце предательски сжалось. Лицо офицера-воспитателя всплывало то тут то там, на фоне проносящихся воспоминаний. Ревущая подо мной и отчаянно шмыгающая разбитым носом Лисси. Розоволосая девчушка, горестно вздыхающая над барабанам, мелкая котейка, рыдающая над «кирпичом». Негры, морпехи, серые коты, подвал в лесу, Лера и Шепилов.
Последний стоял в сушилке и весело трепался с Замуруевым о предстоящем полевом выходе. Пацанам в пиксельных кителях, накинутых на голые плечи не терпелось