— Шайя говорила, ты выбрал врачевание своим призванием.
— Да, — поддержала разговор вернувшаяся Шайя. — А когда пришло время, я тоже выбрала врачевание, чтобы быть рядом с ним хотя бы на протяжении этих 150 лет. Все свое время и днем, и ночью он тратил на сбор и изучение трав. Раньше я шила одежду, и почти не видела собственного мужа.
Джайна поглядела на хижину, в которой мирно спали пятеро медвежат. Шайя с улыбкой протянула мужу пузатую кружку с темным пивом.
— Да, после смены профессии я стала видеть Хейдива намного чаще, — рассмеялась она.
Хейдив-Ли внезапно стал очень серьезным.
— Если что, ни о чем таком мы не говорили, — скороговоркой пробормотал он.
К дому медленно приближался седой сгорбленный пандарен. Разумеется, Кейган-Лу. Джайне не давало покоя чувство, что великовозрастный пандарен так часто навещает дом Хейдива только в надежде, что однажды все-таки не застанет Джайну в живых.
Хейдив вскочил на ноги и приветствовал великовозрастного пандарена легким прикосновением к его руке. Как и Шайя. Джайне Кейган-Лу своей руки не подал, поэтому волшебница осталась сидеть, не шелохнувшись.
— В лесах стали появляться липы серебристые, — отрывисто произнес он.
Хейдив ответил кивком.
— Нужно собрать учеников. Рассвет ждать не будет.
Серебристые бутоны липы распускались на закате и опадали на рассвете. Кейган-Лу собирал цветы для врачеваний, лишая пчел возможности лишь в несколько утренний мгновений собрать их серебряный нектар, а влюбленных заветных сот.
— Леди Джайна, — вдруг обратился к ней великовозрастный пандарен. — Раз уж вы остались живы, я решил, что пора сообщить вам кое о чем. Для остальных пандаренов это настолько же естественно, как и биение сердца, вряд ли они смогли бы вам объяснить это. Позвольте задать вам один вопрос — хотите ли вы вернуться в Азерот? — Кейган-Лу прищурил глаза.
— А вы мне не позволите? — резко ответила Джайна.
Кейган-Лу покачал седой головой.
— Вы умеете управлять временными потоками? — уточнил пандарен.
— Нет, — на этот раз сдержаннее ответила волшебница.
— Тогда вы никогда не выберетесь с острова, — подвел итог седой пандарен. — Вам не стоит опасаться нашего сопротивления. Превыше всего мы ценим жизнь и никогда не отнимем ее обратно. Пандария существует вне времени. Само время не властно над нами. Море вокруг Пандарии будет для вас бесконечным. У вас нет крыльев, но даже если бы были — небо над нами все равно бескрайнее. Пандария скрыта в Безвеременье ото всех и отовсюду. Пусть вы и выжили, но вы никогда не сможете вернуться обратно.
Сраженная новостью Джайна молча наблюдала, как Кейган-Лу, тяжело опираясь о посох, повернул обратно вместе с Хейдивом. Только когда темнота поглотила его белую шубу, Джайна процедила:
— Уверена, он преодолел такое расстояние только для того, чтобы увидеть выражение моего лица. Цветы были предлогом.
Шайя ободряюще улыбнулась.
— Кейган-Лу пугает даже меня, леди Джайна.
— Шайя, почему ты отказываешься обращаться ко мне на «ты»?
— Нет, нет, это невозможно, — воспротивилась пандаренка.
Голова Джайны шла кругом — то ли от выпитого пива, то ли после вестей седого пандарена. Время не властно не только над пандаренами, но и самим островом — вот в чем заключался договор с бронзовым драконом.
— Пожалуй, я немного пройдусь, — сказала волшебница.
Умениями лекарей Пандарии она избежала смерти, и теперь жила вне времени и вне Азерота. Возможно, со временем она тоже перестанет отмечать собственные дни рождения. Может, даже разберется в легендах Пандарии, предпочтет какую-то профессию. Где-то в настоящем мире ее сын исполняет предначертанное, творит новую историю Азерота. А волшебница Джайна Праудмур канула в лету со всеми своими миротворческими затеями. Джайна решила пока не рисковать волшебными телепортациями. Седой пандарен не питал к ней теплых чувств и, возможно, умышленно не упомянул о магических способах перемещениях. Но Джайне очень не хотелось кануть без вести в Безвременье, окружавшем Пандарию. Истории магии не были известны случаи телепортации из ниоткуда, поэтому стояло под большим вопросом, окажется ли она в Штормграде, если шагнет в дрожащий овал портала, находясь в Безвременье. Вряд ли Ноздорму был настолько глуп, что не предусмотрел использования магии.
В довершении всего зарядил мелкий предсказуемый дождик два-раза-в-неделю. По ночам в Пандарии заметно холодало, возможно, это медленно менялось время года. Джайна зябко поежилась. Одуряющий аромат влажной хвои кружил голову.
Петлявшая тропинка окончилась развилкой. Черной громадиной возвышалась Бронзовая гора. На ее каменистой верхушке не росли деревья, которые сейчас хоть как-то укрывали девушку от дождя. Джайна вновь испытала то странное, необъяснимое чувство, находясь по близости к Бронзовой горе — от него сжималось сердце. Поэтому, не долго думая, она свернула на правую тропинку, что вскоре вывела ее к самому берегу, белевшему мокрым песком. Недвижимая лунная дорожка покоилась на рябой поверхности океана. Тропинка вновь свернула, петляя между соснами первой береговой линии. Под ногами Джайны, почти как дождь, теперь шуршал невесть откуда взявшийся гравий. Морской бриз со свистом плутал между стволами.
Основательно продрогшую Джайну дорожка вывела к выстроенной в стороне от селения пандаренов одной-единственной хижине, впрочем, такой же круглой, как и остальные. В низком круглом окошке ярко горел свет. Джайна огляделась. Как правило, даже если хижины строились достаточно далеко, соседский дом все равно виднелся на горизонте. Но никаких соседей поблизости не было. Деревья надежно скрывали дом от посторонних глаз, и, прогуливаясь вдоль берега, Джайна ни разу не заметила его.
В мгновения дождик обрел силу, превратившись в тропический ливень и сделав выбор за Джайну. Волшебница кинулась на порог хижины и постучала. Она надеялась увидеть на пороге пандарена-колдуна, выгнанного из селения за то, что он путешествовал вне времени. Мечты-мечты. Ни один из пандаренов не владел понятной Джайне магией, тем более боевой.
Дверь открыл пандарен, обвязанный передником. Он не спешил на стук и искренне удивился, увидев на пороге человеческую женщину.
— Вы ко мне? — неуверенно спросил он.
— Могу ли я переждать у вас непогоду?
Пандарен явно смутился, но впустил Джайну внутрь. В центре хижины ярко пылал огонь, над очагом не висели привычные букеты из трав. Сушеные травы были развешены по стенам, сложены на многочисленных полочках. Даже в мешках, накинутых один поверх другого, были травы. Хижину наполняли всевозможные ароматы леса. Был ли пандарен лекарем, как и Хейдив?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});