— Диету я вам распишу, — тем временем Синклер общался с родителями больной. — Ничего большего пока сделать нельзя, разве что мистер Блэкуотер что-нибудь посоветует.
— Это не проклятье, — вмешался я в их разговор.
— Не проклятье? Но что тогда? — развернулся ко мне целитель.
— «Пробуждение бесценного спящего», очень популярное одно время заклинание. Оно тоже использует связь с Изнанкой для работы, поэтому его часто неверно диагностировали. Довольно занятная разработка. Выискивает в геноме спящие куски кода, отвечающие за магические способности, и насильно их активирует.
У Синклера глаза чуть ли не на лоб залезли.
— Но это же безумно опасно!
— Конечно. Смертность была дикая, потому его и перестали применять. Зато выжившие становились волшебниками. Девушке безумно повезло, что заклинание не успело развернуться во всю силу и его вовремя купировали. Кстати, при каких обстоятельствах?
Я перевел взгляд на главу семейства. Низенький толстячок, нервничавший и постоянно промокавший лоб платком, довольно забавно смотрелся рядом с красавицей женой. Тем не менее, на вопросы он отвечал четко и по существу.
— Ей подсунули проклятую книгу, мистер Блэкуотер. Вернее, тогда мы считали её проклятой. Дело происходило в публичной библиотеке и рядом оказались два почтенных мага, погрузивших нашу дочь в сон и быстро вызвавших карету из Палат Мидаха.
— Что сказали в Палатах?
— Они затруднились с точным диагнозом, но предложили провести некий ритуал, долженствующий, по их мнению, избавить от проклятья.
— «Материнские объятья», — вполголоса уточнил Синклер.
— Должно помочь, — признал я. — «Объятия» убирают всё лишнее. Почему отказались?
— Тысяча фунтов. У нас нет таких денег. Я решил, что Эвелин побудет дома, пока я собираю деньги. А потом мне посоветовали обратиться к мистеру Синклеру, он, в свою очередь, посоветовал пригласить вас, мистер Блэкуотер.
Понятно. История простая, обычная, только что-то в ней цепляло. Мысленно повторив её ещё раз, догадался — сложное заклинание выдержит далеко не всякий предмет, а сорок узлов есть сорок узлов. Бумажная книжка от такой концентрации силы мгновенно сгорит (или сгниет, или взорвется).
— Книжка у вас?
— Нет, её забрали следователи, мистер Блэкуотер.
— Жаль. Что ж, — сложив пальцы домиком, я принялся озвучивать итог размышлений. — У вас целых три варианта действий. Во-первых, вы можете рискнуть, разморозить заклинание и позволить ему завершить трансформу. Не советую. Под присмотром целителя шансы выжить повыше, чем в древние времена, но всё равно не высоки.
— Нет-нет, мистер Блэкуотер, нам не подходит! — замотал головой толстячок, успокаивающе поглаживая руку испуганно схватившейся за него жены.
— Я так и думал. Второй вариант связан с Палатами. Возможно, узнав, от чего конкретно пострадала ваша дочь, они подберут более дешевое лечение. Всё-таки архивы у них хорошие.
— А третий? — тихонечко пискнула женщина. Похоже, в целителях Мидаха она разочаровалась.
— Сегодня понедельник? Двенадцатого вечером я заберу Эвелин, в пятницу утром верну очищенной. Двести фунтов. Реабилитацией займется мистер Синклер.
Они переглянулись, мать чуть заметно кивнула, с надеждой глядя на мужа. Тот тяжело вздохнул и перевел взгляд на меня. Почтительно поклонился.
— Мы предпочтем довериться вам, мистер Блэкуотер. Нижайше просим помочь нашей дочери.
Глава 3
Призывы духов, демонов и прочих обитателей нижних слоёв Изнанки ещё не превратились в рутину, но я уверенно иду по пути к этой цели. То есть не реже одного раза в неделю поднимаюсь в ритуальный зал и заключаю сделку с сущностями, от взгляда на которых иные люди с ума сходят. В прямом смысле. Для моих сверстников из других Домов участие в полноценном ритуале в роли ведущего является редким событием и поводом для гордости, у меня — вся аура в метках исполненных обязательств.
Рутина неизбежно расслабляет. При нашей жизни расслабление приводит к смерти, поэтому на лупящего меня палкой Хремета я не обижаюсь. Старик, конечно, педагог специфический, но он прав.
Сотрудничество с Синклером даёт многое в смысле практики, благодаря ему у меня раз в два-три месяца появляется объект, требующий нестандартного подхода. Сначала нужно разобраться, от чего клиент страдает. С гордостью могу сказать, что до сей поры ошибок не случалось — мы всегда в конечном итоге могли понять, в каком лечении нуждается больной. Результативность вызвана сочетанием нескольких факторов. Во-первых, почти всегда целитель заранее описывает, с чем придется иметь дело, и я имею возможность порыться в библиотеке, выискивая схожие случаи. Во-вторых, даже если, как произошло с Эвелин, предварительных сведений нет, остаётся банальная эрудиция, в моём случае очень широкая. Так, как учат меня, не учат, наверное, никого. В-третьих, несмотря на расхождение терминологий, ментальный пакет со знаниями госпожи Астерии позволяет понять, о чём говорит врач. Всё-таки менталистика необыкновенно полезна.
После постановки диагноза родственники или опекуны часто просят завершить исцеление. Не помню, чтобы я отказывал. Глупостью было бы отказываться от неплохих денег, возможности войти в контакт с новой сущностью и шанса подтвердить репутацию Черной Воды. На Перекрестке подслушал: в разговоре один местный выразился, что «если есть какая-то чернота, Блэкуотер о ней, как минимум, слышал». Очень подходящая для Дома репутация, нужно её всемерно поддерживать.
Правда, развитие получается немного однобоким. Снимаю всякую дрянь часто, не накладываю практически никогда. Хремет ругается и грозит карами.
Таким образом, схема уже была отработана. В среду мы с Синклером переместили девушку в поместье и оба занялись привычным делом — целитель смотрел за больной, я подготавливал ритуал, консультируясь с наставником по тонким вопросам. Как переместили? Два года назад я научился призывать Князя-Ключника, изготавливающего за раз дюжину одноразовых порталов с привязкой на внешней части поместья. Благодаря моему участию в создании защита их пропускает. Обратно Эвелин вернули через два дня, сначала переправив на Перекресток, оттуда Синклер повез её в Лондон в медицинской карете. Надо сказать, целитель тоже за прошедшие года времени даром не терял и неплохо освоился на Перекрестке, оттяпав часть клиентуры у местных врачей.
Никаких особых важных дел не было, и я подумывал отдохнуть, когда прорезался Камминг. Тогда, перед Остарой, я написал ему, что Священный Дом Черной Воды в лице своего представителя готов встретиться с ним, дабы уточнить подробности благосклонно принятой нашим главой просьбы и назначить справедливую цену за её исполнение. Работать даром мы не собирались. В ответ пришло письмо от некоего капитана Уилсон-Холта, в котором тот среди кружев извинений сообщал, что его патрон, майор Камминг, по делам службы вынужден отправиться в Ирландию, где пребудет неопределенное время. Капитан просил отложить встречу либо был готов ответить на вопросы лично, правда, выражал сомнения в собственной компетентности.
И вот теперь вернувшийся Камминг пригласил меня в ресторан на Пикадилли завтра вечером или тогда и где мне угодно. Сроки меня устраивали, поэтому я ответил согласием.
«Молчание стали» оказалось местом фешенебельным, с вышколенным персоналом, немедленно проводившим меня к майору. Выглядел тот типичным британским офицером с идеальным пробором, тщательно выбритым подбородком и жесткой верхней губой, скрытой щеточкой усов. Из образа слегка выбивались пенсне на носу, но именно что слегка — глаза за стеклами блестели цепко, жестко.
— Мистер Блэкуотер, — встретил он меня, стоя на ногах. Причем видно, что со стула поднялся недавно, то есть отследил приближение неизвестного волшебника и занял удобную позицию, пока тот не вошел в кабинет. Сам волшебник? Нет, просто амулеты хорошие. — Позвольте представиться — Вернон Джордж Мэнсфилд Камминг, для меня большая честь стоять пред несущим волю Черной Воды.