Читать интересную книгу Встретимся на Альгамбре - Вад Капустин

Транслировался необычный судебный процесс, и зрелище немедленно привлекло внимание Степана. Досмотрев передачу до конца, землянин задумался о невеселом положении, в котором неожиданно оказался.

Корнилов сразу же опознал главное действующее лицо процесса и потому пребывал в глубочайшем недоумении. Учитель Ясмах — бывший знаменитый адмирал? Адмирал Ясмах — тот самый фроггский спаситель, который, не колеблясь, расстрелял регуллианские крейсеры, чтобы спасти безвестного земного торговца? И он же — обвиняемый, осуждаемый сейчас за спасение его, землянина, от ящеров? Что же тогда ожидает самого Степана?

Бренчанье открываемой решетки и появление Луттьерхарфса отвлекли торговца от печальных мыслей. Недоразумение разъяснилось, и разгневанный прим-кард, обыскавшийся землянина-героя Фрогги, все-таки вызволил Степана из заключения, проклиная безголовых флотских болванов, не понимающих простейших приказов.

Войдя в камеру, старший офицер сразу же обратил внимание на работающий визор, где сейчас как раз транслировалась красочная церемония торжественного сожжения белого адмиральского плаща, и на сосредоточенное лицо землянина, не отрывавшего глаз от экрана.

— "Слишком много узнал, слишком много понял", — и прим-кард мысленно ругнулся, недобрыми словами поминая мать-Фроггу.

Корнилова доставили в резиденцию Луттьерхарфса на военном флайере.

Степан пытался предугадать свою судьбу по любопытным и враждебным взглядам ожидающих приема просителей, главным образом, молодых офицеров в серых плащах. Реакцию сероплащников не трудно было понять — не часто в штабе разведки можно увидеть представителя гуманоидных рас. Не слишком хорошим знаком показалось Степану и отсутствие бывшего земного нанимателя, молодого тритт-карда в синем плаще. А с этим, интересно, что приключилось? Тоже, может быть, где-то торжественно сжигают синий плащ?

Прим-кард, очевидно, ожидал упреков и вопросов, но Степан упорно молчал, и фроггс взял на себя инициативу.

— Ты хочешь объяснений, — не спросил, но уверенно констатировал фроггский разведчик. — Но ты их не получишь. То, что произошло с учителем, никак не касается твоего спасения. Однако твоя работа на Фроггу заслуживает награды, и вот ее ты получишь. Немедленно.

Корнилов внутренне собрался, подготовившись к самым неприятным неожиданностям, но прим-кард просто вызвал в кабинет секретаря, массивного немолодого фроггса без офицерского плаща, который передал командующему небольшой деревянный ящичек с вытесненными золотом знаками древнего алфавита.

— Конечно, мне хотелось бы обставить эту церемонию иначе, — ласково поглаживая ящичек, с сожалением сказал Луттьерхарфс, — однако современные обстоятельства не слишком благоприятствуют излишней шумихе вокруг сотрудничества с землянами. Тем не менее, пусть и недостаточно торжественно, но ты получишь свое вознаграждение.

Прим-кард сдвинул на край стола старинную электрическую лампу и инварскую вазу с уже начавшими светиться в полумраке стеблями ламбука и поставил шкатулку перед собой, молча любуясь мастерством искусных древоделов.

Немного расслабившись, Степан с любопытством смотрел на необычный предмет, пытаясь угадать его назначение, и ждал, когда же офицер, наконец, перейдет к делу. Тот угадал его нетерпение.

— Тритт-кард неоднократно докладывал мне, что ты мечтаешь получить в собственность планету. Это так? — спросил прим-кард. Он последовательно нажал на несколько скрытых кнопок, открывая ларец, и извлек из него густо испещренный загадочными древними буквами и золотыми печатями свиток плотного фроггского пергамента.

— Так, — Корнилов, знавший редкость подобного материала, уничтожить который можно было только очень редкими специальными химическими препаратами, разочарованно кивнул. Он ожидал возаграждения более существенного, чем листок бумаги.

— Так вот, — передавая документ землянину, продолжал офицер слегка подрагивающим от осознания торжественности момента, квакающим голосом. — Я вручаю тебе подписанный всеми семью Владыками Фрогги приказ, не имеющий обратной силы. Это приказ о передаче в твою собственность — без права наследования — планеты, которая в некотором роде является твоей родиной, а также передаю тебе специальный ларец для хранения дарственного документа. Отныне ты полновластный владелец планеты Хаста, всех ее природных ресурсов, хозяин жизни и имущества всех фроггских граждан, которые не успеют или не пожелают ее покинуть в течение полугода, начиная с сегодняшнего дня. Твоя власть будет поддерживаться всеми военными и полицейскими силами метрополии, к которым ты сможешь обращаться за помощью. Однако ты имеешь право создать и собственные органы поддержания порядка, если сочтешь необходимым. Поздравляю!

Степан, которому от потрясения изменил дар речи, молча сжал в руке драгоценную бумагу. Владелец планеты! Да, он об этом мечтал. Но Хаста?

Награждение казалось насмешкой. Гористая, пустынная, неприветливая планета, которую покинуло большинство жителей, и которую, без всякого сомнения, покинут остальные, как только узнают о сегодняшнем событии. Что он с ней будет делать? Но, одновременно, целая планета! Пусть холодная, опасная, но кислородная, пригодная для жизни, совсем мало исследованная. Да, неблагоустроенная, но ведь ее можно и благоустроить, нужны только деньги. На их отсутствие Степан не жаловался. Не может быть, чтобы на планете не нашлось ничего достаточно ценного, чтобы возместить затраты. Капитан Астарты любил риск, а Хаста была вызовом его удаче. Степан Корнилов никогда не отказывался от вызова.

— Спасибо, — коротко ответил он. — Я благодарю Фроггу за щедрый дар.

Не слишком почтительно зажав подмышкой старинную шкатулку, новый хозяин Хасты поспешно покинул щедрого работодателя.

Глава последняя. Химия и жизнь

Химик спит, синтез идет.

Суть химического процесса

— Я знаю, что ее больше нет. Она ушла, — прервал Матвеев объяснения Друга, пытавшегося изложить свою версию событий. — Меня не интересует, как это случилось. Я знаю, что нужно делать.

На плече Александра, нахохлившись, сидела непривычно молчаливая Врушка. Напротив устроился сочувственно молчащий Одинцов.

Недовольный Витька вместе с сестрой перешел на "Вездесущий", а напарники остались на Друге, чтобы поговорить без лишних свидетелей.

— Я знаю, что нужно делать, — упрямо повторил Сашка.

— Что можно сделать? Лены больше нет, — с сочувствием сказал Алексей, глядя на осунувшееся, безжизненное лицо друга, так непохожего на прежнего, веселого парня. Слова напарника казались детским упрямством, попыткой уцепиться за несбыточную надежду.

— Кое-что можно, — ответил Матвеев. — Нужно искать красянку. Лену может вернуть только исполнительница желаний.

— Но ты мне сам не раз говорил, что красянки больше нет? — удивился Одинцов.

— Красянки больше нет на Красивой, потому что я дал ей уйти, — медленно и терпеливо, как будто разговаривая с ребенком, объяснил Матвеев. Чувствовалось, что за прошедшие несколько часов он хорошо обдумал принятое решение. — Ты не забыл пилота с планеты Джунглей? Вурса Корвитса? Я помню каждое его слово. Ведь это он похитил красянку с планеты смерти.

Алексей молча кивнул. Он тоже хорошо запомнил опасное приключение.

Так вот, — продолжал Саша, — пилот сказал, что перед тем как попасть на Красивую, он посетил еще несколько планет. Там не нашлось гуманоидов, которые нужны были красянке для воплощения мечты о свободе, но это не значит, что там совсем не было людей. А ведь красянка — в каком-то смысле всепроникающая болезнь, эпидемия, но не требующая личного контакта зараженных. Болезнь, которая делилась и распространялась, могла сохраняться даже на неодушевленных предметах. Она заражала всех гуманоидов, которых могла найти. Возможно, где-то на посещенных Корвитсом планетах она затаилась и ждет своего часа — ждет появления избранников.

— И что же ты собираешься делать? — пожалуй, слова напарника звучали логично. Алексей и сам с удовольствием принял бы участие в поисках.

— Полечу на планету Джунглей, найду старика и спрошу, какие планеты он еще посетил. Если он, конечно, еще жив, — сказал Матвеев. — Думаю, Друг и Врушка не откажутся лететь со мной.

— Если бы не поиски Громова, и я полетел бы с тобой, — признался Одинцов. Он не сомневался в правильности Сашиного решения: — "Найдем или не найдем, нужно верить, — это придаст жизни смысл"

— Так в чем же дело? — Александр немного оживился. Поддержка напарника, казалось, делала почти безнадежный план более реальным, осуществимым. Рассеянный, но упорный и основательный, немного нудноватый Одинцов всегда вкладывал душу в достижение поставленной цели. — Планета Джунглей вполне может подождать. Не думаю, что нам понадобится много времени, чтобы найти капитана Громова.