— А причем здесь Алексей Одинцов? Этот торговец меня уже достал, — спросил генерал, пытаясь найти новые неувязки.
— Хранитель сказал, что встретил Одинцова в Джунглях планеты. Тот обещал ему помощь в поисках цели, ну, с ориентацией в пространстве. Вроде бы у него есть такое специальное свойство, — объяснил Малютин. — Чужак утверждает, что Одинцов — единственное разумное существо, с которым он с удовольствием общался за последнюю сотню тысяч лет.
— Интересно, о чем они говорили, — мрачно буркнул Вервицкий. — Я бы и сам с удовольствием пообщался с этим неуловимым.
— Еще бы, — поддакнул Данила, который уже понял, что ему, наконец, удалось убедить начальника. — Посмотрели бы вы на этого хранителя.
— Я бы с куда большим удовольствием посмотрел на Алексея Одинцова, — возразил генерал. — У меня накопилось к нему очень много вопросов. Не думаю, правда, что общение доставит нам удовольствие.
— Кто знает, — философски подытожил майор. — Так я могу сказать Сергеичу, чтобы отправлял тварюшек сюда, на Лесту? Если что и случится, то все-таки не Земля. Не так жаль. Да и охрана у меня из-за них на космодроме полностью дисквалифицировалась. Темноты боятся.
— Не так жаль? Спасибо, — понимающе усмехнулся шутке глава службы безопасности и неохотно согласился. — Ладно, везите. Посмотрим. Только зоопарка нам тут сейчас и не хватало.
— Кстати, — внезапно вспомнил Малютин, — давно хотел спросить. Что такого президенту сказал Ванюшин? Насчет переговоров?
— А это… Ты знаешь, что Хуан очень суеверен, — генерал пожал плечами.
— Ну и?
— Ну и Ванюшин сказал, что мудрая птица посоветовала ему не спешить, — немного смущенно объяснил Вервицкий, как будто удивляясь нелепости причин, которые порой вращают колесики мировой политики. — И все решится само собой. Что-то вроде предсказания сделала. Для президента солнечной системы.
— Понятно. Знаем мы эту птицу. — Малютин был отлично знаком с пернатым талисманом "Вездесущего". — Значит, и тут без зверей не обошлось. Я могу вернуться на Землю, товарищ генерал? — не сомневаясь в утвердительном ответе, поинтересовался Данила.
— Нет. Оставь в Звездном заместителя, а сам будешь пока у меня при штабе, — не отрывая взгляда от какой-то бумаги, буркнул Вервицкий.
— При штабе?
— Ну да, — генерал оторвался от документа, посмотрел на удивленного Малютина и добавил:
— У меня тут рапорт Кукушкина лежит. Он очень высоко оценил твою работу на переговорах. Просит дать тебе шанс. Как ты на это смотришь?
— Не мне решать, — майор пожал плечами. Кажется, лишних слов не требовалось. Рекомендация Кукушкина не могла принести ему особой пользы. Всем давно и хорошо была известна взаимная неприязнь главы галактической безопасности и командующего военным флотом. Вервицкий, похоже, собирался разыграть какую-то свою карту.
— Останешься здесь, — как будто утвердившись в принятом решении, сказал генерал. — И в вылазку, быть может, тебя отправлю на эту, как ее, планету Смерти. Не возражаешь?
— Хорошо, — невозмутимо ответил Малютин.
— Вот и отлично. Фроггсы уже заявили, что посылают пять кораблей, как независимые наблюдатели, центаврианцы — двадцать. Земля собиралась направить десять. Экипажи полностью укомплектованы. Так что, ты полетишь на одиннадцатом. На этом, корабле шарокотов. Вместе со зверюшками. Мы предупредим союзников. Ты готов?
Вервицкий вопросительно посмотрел на подчиненного, ожидая вопросов и возражений. Генерал, хорошо знакомый с возможностями фроггсов и центаврианцев, опасался неудачи и знал, на кого сможет возложить за нее ответственность.
— Хорошо, — повторил Малютин. Ему очень хотелось верить, что вся эта история закончится благополучно, и бывший сокурсник не опустится до мелочной мести. Майор вспомнил о друзьях, которым удалось забыть прошлое, откреститься от него. Почему же он, Данила Малютин, должен всю жизнь искупать одну-единственную ошибку? — "Три", напомнила придирчивая память, — "три серьезные ошибки".
— Я готов, — сказал майор. — И давно не боюсь темноты.
— Фроггсы только что прислали сообщение. В силу непредвиденных обстоятельств их корабли вылетают к цели немедленно. Предоставляют уважаемым союзникам принять самостоятельное решение. Нет, ты такое видел? — потрясая сжатыми кулаками, в кабинет Вервицкого вошел возмущенный адмирал Кукушкин. — Центаврианцы тоже готовятся к вылету. Статс-консорт Явдайгур лично возглавит экспедицию. Совсем зарвался. Хорошо, что хоть Хуан у нас не лезет во флотские дела. Разумеется, я сейчас же отдам приказ о выступлении!
— А наших ты, что же, сам поведешь? — ядовито поинтересовался генерал.
— А ты думал, тебе уступлю? — парируя содержащийся в шпильке недвусмысленный намек, громко расхохотался Кукушкин.
— Никуда мы не полетим, — резко возразил Данила Малютин, — пока с Земли не прибудет транспорт с животными.
— А, это ты, майор, — адмирал наконец обратил внимание на присутствие в кабинете постороннего. — Опять субординацию нарушаешь? Что у тебя там за животные?
— Животные с планеты Джунглей, — Данила не стал вдаваться в подробности. — Будут здесь через два часа. У них корабль шарокотов. Летит довольно медленно.
— Два часа не так уж много, — генерал вопросительно взглянул на Кукушкина. — Можно и подождать.
— Можно, — уступчиво согласился глава военного флота. — Я просто вообще не понимаю, какое отношение к экспедиции имеют какие-то там животные.
— Они полетят со мной. На одиннадцатом корабле. Им непременно нужно попасть на планету Смерти, — объяснил Малютин. Кукушкин уставился на него, выслушивая эту, с точки зрения нормального человека, несусветную чушь со все возрастающим недоумением.
Майор почувствовал, что говорит недостаточно убедительно, и на секунду задумался, подыскивая подходящие аргументы.
— Альтаирский посол сказал, что они могут уничтожить Землю в любой момент. Я их видел. Я ему верю, — сказал он.
Одиннадцать кораблей покинули марсианскую базу военного флота через шесть часов после фроггского предупреждения.
Глава 21. Катастрофа
Пришла беда, отворяй ворота
Всенародная примета
Оказаться в непосредственной близости от разумной птицы Елене удалось только на праздничном банкете. Пришло время осуществлять план, альтернативы которому девушка не видела.
Уже несколько дней жрице не удавалось вступить в контакт с планетой-матерью. Даже с вергилиевыми усилителями, телепатические сигналы не могли преодолеть разделявшее их огромное расстояние. Сначала слабые и заглушаемые невнятными космическими шумами, затем почти неразличимые, послания Великой окончательно перестали восприниматься, вынудив Елену задуматься.
Последнее сообщение заставило девушку перечеркнуть все прежние планы. Услышав о птице, живая планета пришла в неописуемое волнение.
— Это Знающая! Она знает путь, она покажет! — пробивались сквозь космические помехи тревожные, искаженные помехами мыслеобразы. — Немедленно пойди за ней. Времени почти не осталось. Запомни — игрушки нужно уничтожить любой ценой!
Тут связь прервалась и больше не возобновлялась. Нужно было рассчитывать только на себя. И на птицу.
Елена знала, что ни птица, ни корабль не откажут ей в помощи. Оставалось только узнать путь к цели и немедленно покинуть Альтаир, ни с кем не прощаясь. Чтобы не поддаться слабости и не изменить долгу. А там, на месте, она наверняка сообразит, что делать.
Первую часть плана удалось выполнить на удивление легко. На празднике встречи шумная толпа разумных существ окружила землян, разделив их и разметав по всем уголкам великолепного зала. Лена заметила Одинцова, о чем-то глубокомысленно беседующего с немолодым альтаирским дипломатом, в глубине зала мелькнул отплясывающий с голубой каракатицей какой-то немыслимый местный танец Саша. Пуская в ход все свое обаяние, в том числе и немалые эмпатические способности, небезуспешно пыталась очаровать высокого привлекательного гуманоида Катерина Громова
. Но Елена высматривала только хрупкую фигурку земного мальчишки с белой птицей на плече. Она торопливо скользила по залу, раскланиваясь и извиняясь, отрицательно качая головой в ответ на многочисленные предложения выпить и потанцевать, приветливо улыбаясь в ответ на улыбки и продолжая поиски.
Мальчишка обнаружился в компании существ, окружавших ушастого негуманоида, похожего на большого плюшевого зайца. Инопланетянин показывал публике фокусы, вызывавшие дружный смех и мгновенное разоблачение многоопытных критиков. Витька весело хохотал вместе с остальными, полностью поглощенный захватывающим зрелищем. Птица, нахохлившись, сидела у мальчика на плече. Оказавшись рядом, Лена мысленно позвала Врушку: