К первому поезду метро меня разбудила Кэт.
– Ты извини за вчерашнее, – виновато сказала она. – Что-то я расслабилась. Устала, наверное.
Вот оно что! Все понятно – деловая женщина. Тут уж приходится выбирать: либо семья, либо карьера. Надо же, а я, старый дурак, поверил было Катьке. Чуть жизнь себе не исковеркал. Забыл золотое правило: выслушай женщину и сделай наоборот. А если женщина к тому же пьяна до изумления?
Я недовольно поднялся с ее кружевной постели и стал брезгливо натягивать носки. Настроение было хуже некуда. А еще домой переть. Люди к загсу собирались: мылись, брились, похмелялись. Тьфу ты, черт!
– Так ты что же, не придешь ко мне на свадьбу? – на всякий случай спросил я.
– Ты извини… – опять принялась оправдываться мадам Колосова. В глаза она мне не смотрела. – Мне на работу надо. Я просто физически не успею. Да и… – Катька махнула слабой рукой.
– Ладно, – зло сказал я, – переживем. – Натянул свои буржуинские брюки и вышел в прихожую.
Катька поплелась следом. Прислонившись к косяку, она наблюдала, как я судорожно напяливаю пальто. Наконец я справился с рукавами, нажал на ручку двери и бросил:
–Я тебе позвоню. Как-нибудь, когда время появится…
Кэт только кивнула. Я начал спускаться по лестнице. На первом этаже я услышал ее голос:
– Сеня! Подожди! – и тотчас взлетел наверх.
Мадам Колосова повернула меня к себе спиной.
– У тебя шарф выбился…
Домой я ввалился вконец обессиленный. Мой «мальчишник» затянулся, и теперь надо было спешить.
В трудные минуты женщины обычно моют голову, тем самым возвращая себе хорошее настроение. А что делают мужчины? Я подошел к зеркалу. Правильно, бреются!
Побрившись, я словно ощутил прилив свежих сил. Совсем другое дело! Я сменил носки, надел новенькие нэпманские штиблеты, нацепил бабочку и двинулся к невесте. Под моими окнами уже гудел заказанный правительственный «ЗИЛ». Как у людей…
На полпути я вспомнил, что подробную Машину инструкцию с правилами поведения жениха в свете народных традиций я оставил у Катьки. Наверное, бумажонка выпала из кармана, когда я доставал платок, чтобы вытереть Кэт слезы. Инструкцию я так и не удосужился прочитать. Что ж, будем действовать по интуиции! Это вполне мужское решение только добавило в мою разжиженную алкоголем кровь хорошую порцию адреналина.
Около метро я купил связку бревнообразных роз в серебряном пакете с сердечками. Шофер вырулил во двор моей невесты. Надо же, как все быстро! «ЗИЛ» врезался в говорливую толпу старух.
– Приехали, – бросил шофер и, прежде чем уткнуться в газету, добавил: – Только давай там побыстрей, женишок. У меня еще шесть вызовов.
Я опасливо вылез из бронированной машины и вклинился в толпу. К автомобилю тотчас подскочили два каких-то типа. Один, щуплый, принялся привязывать к крыше ленточки и флажки, а другой, мордастый, со шрамом на щеке, задумчиво вертел в руках омерзительную беловолосую куклу.
Бабки стояли перед подъездом, как рота штрафного батальона. Тон задавала жирная усатая тетка в малиновом пальто с облезлым меховым воротником. Она преградила мне путь коротенькой рукой, растопырила жирные пальцы и заорала во всю глотку:
– Жа-аних! Жа-аних! Выкуп давай! На согрев души!
Я растерянно заметался среди старушечьих платков и мохеровых береток. Мои страдания заметил шофер. Он опустил окно и спросил:
– В первый раз, что ль?
Понятное дело, что в первый! Он вылез и, открыв багажник, извлек полдюжины бутылок водки.
– После рассчитаемся, – буркнул он и сунул водку в жадные старушечьи руки.
Довольные старухи разбрелись. Путь был свободен. Однако малиновое пальто успело шмыгнуть в подъезд. Я поднялся по лестнице – все было тихо – и осторожно позвонил в дверь. Надеялся, что меня встретит Маша, но в прихожей напоролся на дядьку с обвислыми усами и глупыми козлиными глазами. По диагонали его туловище было стянуто вышитым полотенцем. Я удивленно спросил:
– А где невеста?
– Выкуп! Выкуп! – вместо ответа проорал дядька и затряс усами.
Я отшатнулся. Из кухни высунулась хитрая морда хулигана Еписеева.
Водки у меня не было. Я сунул дядьке первую попавшуюся купюру. Сатир удовлетворенно затряс головой и отступил в сторону. Я облегченно выдохнул, но тут из комнаты высунулась усатая голова малиновой тетки.
– Михуил, а Михуил, что ж ты – правила забыл? – заголосила она в рифму. – А где ж твой дружка, купец?
Свидетелем я позвал Витальку Рыбкина, но он должен был подъехать сразу в загс.
– Нет у меня никакого дружки, – буркнул я.
– А вот это не по-нашенски, – крякнул Михуил. – Придется самому отдуваться.
– Купец! – тут же встряла тетка. – У нас товар дорогой, да свежий! Сколько дашь?
Так. Похоже, я попал на тайную сходку наркодилеров. Я не выдержал:
– Да в чем дело-то?! Пропустите меня, наконец! Мы в загс опаздываем! – и попытался прорваться через кордон.
Козлиный дядька и усатая тетка тут же сомкнули бока. У мотоцикла нагло щерился Вовочка Еписеев.
– Что это еще за глупости!
Я пихнул дядьку в живот и ринулся в образовавшуюся брешь.
– Лови его! – заревело малиновое пальто, под которым мелькнуло цветастое платье.
Тетка вцепилась в меня обеими руками. Я яростно отбивался от жирных пальцев. Меня повалили на пол и кто-то, по-моему это был хулиган Еписеев, пребольно сунул мне кулаком в ухо.
– Ну ладно, ладно, замяли, – пыхтел усатый, шаря по моим карманам. – Надо, чтоб как положено! Давай выкуп и бери товар! А ты… Эх!
Меня отпустили и толкнули по коридору в Машину комнату. Помятый и взмокший, я ткнулся в дверь.
У трюмо в уголке сидела моя мадам. Или «товар», как здесь ее почему-то именовали. Голова Марии Еписеевой выглядывала из бумажно-цветочного платья. На голове красовалась корона из кладбищенских цветов. Сзади, почти до пола, свисала марлевая фата. Веки невесты были слегка припухшими. Наверное, проплакала всю ночь. Тоже мне невинная девица! Как будто первый раз замуж!
По бокам от невесты сидели две страшненькие особы. Одна в розовом, другая в голубом. Подружки! Два синих чулка на одной батарее! Я протянул Марии слегка помятый букет и проронил:
– Маш, это тебе!
Букет исчез в белых складках. Мадам Еписеева спросила:
– Это ты так шумел в прихожей?
– Там какие-то мерзавцы напали на меня, – буркнул я. – Пришлось слегка наподдать им, чтобы отвязались.
– Господи! – воскликнула Мария и чуть было опять не залилась слезами. Синие чулки насторожились. – Да это же дядя Миша и тетя Рая!
– С такими родственниками не пропадешь, – бодро заметил я.
– Ты что же, не читал моей инструкции?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});