Читать интересную книгу 1919 - Джон Пассос

- Спасибо, простите, это очень мило с вашей стороны, Эвелин.

Улицы имели праздничный вид. Два-три магазина в переулках были открыты, но железные шторы на них были до половины опущены. Был серый день, они пошли вверх по бульвару Сен-Жермен, встречая по пути множество праздного народу в воскресных костюмах. Только когда мимо них проскакал эскадрон республиканской гвардии в блестящих касках с трехцветными перьями, они почувствовали, как напряжена атмосфера.

За мостом, на той стороне Сены, было еще больше народу, там попадались отдельные кучки жандармов.

На перекрестке нескольких улиц они увидели группу стариков в рабочих блузах, с красным флагом и плакатом: L'UNION DES TRAVAILLEURS FERA LA PAIX DU MONDE [Единение трудящихся - залог мира во всем мире (франц.)]. Отряд республиканской гвардии поскакал прямо на них с саблями наголо, солнце сверкало на касках. Старики разбежались и попрятались в подъездах.

На Больших бульварах вокруг ружейных пирамид стояли французские солдаты в стальных шлемах и грязно-голубых шинелях. Уличные толпы, проходя, приветствовали их, все казались добродушными и веселыми. Эвелин и Пол уже порядком устали: они ходили все утро. Они начали подумывать, где бы им позавтракать. В довершение всего пошел дождь.

Возле Биржи они встретили Дона Стивенса, выходившего из телеграфной конторы. Он был зол и утомлен. Он был на ногах с пяти утра.

- Если уж они решили бунтовать, то какого черта они не начинают вовремя, чтобы можно было отправить телеграммы?.. Знаете, я видел, как полиция гнала Анатоля Франса с площади Альма. Можно было бы состряпать замечательную корреспонденцию, если бы не эта проклятая цензура. В Германии положение очень серьезное... Я думаю, там что-нибудь произойдет.

- А в Париже произойдет что-нибудь, Дон? - спросил Пол.

- Откуда я знаю?.. Какие-то ребята сорвали решетки, окружавшие деревья, и швыряли их в фараонов на авеню Манжента... Бернхем говорит, что на площади Бастилии - баррикады, только дудки, я не пойду туда, пока не поем... Да я этому, впрочем, и не верю... Я конченый человек. А что вы, буржуи, ходите по улицам в такой день?

- Стой, товарищ рабочий, не стреляй, - сказал Пол, поднимая руки вверх. - Подожди, пока мы поедим.

Эвелин рассмеялась. Она подумала, насколько больше ей нравится Пол, чем Дон.

Они долго ходили под моросящим дождем по бесчисленным переулкам и наконец нашли маленький ресторанчик, откуда слышались голоса и пахло пищей. Они нырнули под железную штору. Темный ресторан был полон шоферов такси и рабочих. Они кое-как уселись с края мраморного столика, за которым два старика играли в шахматы. Нога Эвелин прижалась к ноге Пола. Она не убрала ее, тогда он покраснел и чуточку отодвинул свой стул.

- Простите, - сказал он.

Они все ели печенку с луком, и Дон заговорил со стариками, он говорил по-французски с ошибками, но бегло. Те сказали, что нынешняя молодежь никуда не годится, в былые дни они, когда выходили на улицу, разворачивали мостовую и хватали фараонов за ноги и стаскивали их с лошадей. Сегодня как будто предполагалось устроить всеобщую забастовку, а что они сделали?.. Ничего... Два-три сорванца пошвыряли камни и разбили одно окно в кафе. Разве так защищают свободу и достоинство трудящихся? Старики вновь взялись за шахматы. Дон поставил им бутылку вина.

Эвелин сидела, откинувшись на спинку стула, рассеянно слушая, раздумывая, пойти ли ей вечером к Джи Даблью или не пойти. Она размышляла, женится ли на ней Пол, интересно, как это получится, если она народит ему кучу детей, таких же, как он, курчавых мальчишек. Ей нравилось сидеть в этом тесном ресторанчике, в котором пахло кухней, и вином, и махоркой, и слушать Дона, излагавшего Полу законы революции.

- Когда я вернусь домой, я, вероятней всего, отправлюсь побродить по Америке, наймусь батраком или еще кем-нибудь и вообще сам ко всему присмотрюсь, - сказал Пол под конец. - А то я ни черта не знаю - только то, что люди говорят.

После обеда они сидели, допивая вино, вдруг они услышали американскую речь. Двое американских военных полицейских вошли в ресторан и пили у цинковой сгонки.

- Не говорите по-английски, - шепнул Пол. Они сидели молча и напряженно, изо всех сил стараясь быть похожими на французов, пока оба защитных мундира не исчезли. Пол сказал: - Фу, до чего я испугался... Они бы меня наверняка замели за то, что я не в форме... Тогда пожалуйста на рю-Сент-Анн, и прощай Париж.

- Ах, бедняжка, вас расстреляли бы на рассвете, - сказала Эвелин. Немедленно идите домой и переоденьтесь... Мне все равно тоже нужно зайти в Красный Крест.

Дон проводил ее на рю-де-Риволи. Пол скрылся в переулке, он пошел домой переодеваться.

- По-моему, Пол Джонсон ужасно милый мальчуган, где вы его откопали, Дон? - сказала Эвелин небрежным тоном.

- Он несколько простоват... молодой теленочек... Но вполне порядочный малый... Я познакомился с ним на Марне; его часть была расквартирована рядом с моей. Потом он получил теплое местечко в службе связи, а теперь учится в Сорбонне... И это ему определенно необходимо... у него нет никаких социальных идей... Пол все еще верит в аиста.

- Он, очевидно, родом из тех же мест, что и вы... я хочу сказать - в Америке.

- Совершенно верно, его отец - владелец зернохранилища в каком-то провинциальном городке... Мелкий буржуа... Мещанская среда. Но несмотря на все, он неплохой парень. Жалко только, что он не читал Маркса, это укрепило бы его миросозерцание. - Дон скорчил смешную гримасу. - Это относится также и к вам, Эвелин, но в вас я уже давно отчаялся. Декоративное, но бесполезное растение.

Они остановились и разговаривали, стоя на углу улицы под аркой.

- Ах, Дон, мне ваши взгляды действуют на нервы, - начала она.

Он перебил ее:

- Ну пока, вот мой автобус... Не следовало бы, в сущности, пользоваться штрейкбрехерским автобусом, но больно уж далеко идти пешком до Бастилии. Он поцеловал ее. - Не сердитесь на меня.

Эвелин помахала ему рукой.

- Веселитесь в Вене, Дон.

Он на ходу вскочил на площадку автобуса. Эвелин еще успела увидеть, как кондукторша пыталась столкнуть его, так как автобус был переполнен.

Она поднялась в канцелярию и сделала вид, будто она там сидела с утра. За несколько минут до шести она вышла, медленно дошла до "Крийона" и поднялась к Джи Даблью. Там все было по-прежнему, мисс Уильямс, холодная и желтоволосая, сидела за своим бюро, Мортон бесшумно разносил чай и птифуры, Джи Даблью стоял в оконной нише, полускрытый портьерой цвета шампань, и оживленно беседовал с каким-то господином в визитке, Элинор в жемчужно-сером платье, которого Эвелин никогда раньше на ней не видела, щебетала у камина с двумя молодыми штабными офицерами. Эвелин выпила чашку чая и перекинулась двумя-тремя словами с Элинор, потом сказала, что торопится на свидание, и ушла.

В приемной она на ходу перехватила взгляд мисс Уильямс. Она на секунду остановилась у бюро.

- Как всегда заняты, мисс Уильямс? - сказала она.

- Я предпочитаю быть занятой, - ответила та. - Работа удерживает от многих ложных шагов... Мне кажется, что в Париже люди тратят зря массу времени... Я никогда не думала, что это возможно - чуть ли не весь день ничего не делать.

- Французы больше всего ценят свой досуг.

- Досуг - прекрасная вещь, если умеешь им пользоваться... Но эта светская жизнь отнимает у нас столько времени... Люди приходят к нам завтракать и остаются на весь день, я прямо не знаю, как от них отвязаться... Все это ставит нас в чрезвычайно затруднительное положение. - Мисс Уильямс пристально поглядела на Эвелин. - Я думаю, у вас в Красном Кресте теперь не очень много работы, правда, мисс Хэтчинс?

Эвелин сладко улыбнулась.

- Да, мы просто наслаждаемся нашим досугом, как французы.

Она пересекла огромную заасфальтированную Плас-дела-Конкорд, не зная, что с собой делать, и свернула на Елисейские поля, где зацветали каштаны. Всеобщая забастовка, по-видимому, уже кончилась, потому что на улицах появилось много такси. Она села на скамью, и какой-то бледный как мертвец тип в сюртуке сел рядом и сделал попытку пристать к ней. Она встала и поспешно зашагала прочь. На Рон-Пуан ей пришлось остановиться, чтобы пропустить отряд французской конной артиллерии с двумя семидесятимиллиметровками. Бледный как мертвец тип очутился рядом с ней, он протянул ей руку, а другой прикоснулся к шляпе, словно они были старыми друзьями. Она пробормотала:

- Фу, как это противно, - и села в фиакр, стоявший на углу. Она испугалась, что тот тип сядет рядом, но он остался на панели и мрачно поглядел вслед фиакру, катившемуся за орудиями так, словно она входила в состав полка. Приехав домой, она сварила себе какао на газовой плите и, одинокая, легла в постель с книжкой.

На следующий вечер, когда она вернулась со службы, Пол поджидал ее, одетый в новую военную форму, в ослепительно сверкающих тупоносых башмаках,

- Что это с вами, Пол? Вы выглядите так, словно только что побывали в механической прачечной.