Правда, в первой же утопии у нас поначалу возникла неловкая ситуация. Чарли вел себя как-то потерянно, словно не решаясь прикоснуться ко мне. Тогда я прямо спросила его, в чем дело. Оказалось, он опасался, что я оттолкну его проекцию, как это было во время стажировки. Надо же, а я и не ожидала, что Уокер воспримет мой тогдашний отказ настолько серьезно. Я зря переживала — для Чарли секс в реале был вовсе не случайным порывом. Может, я не такой знаток мужчин, как Энн, но даже я быстро убедилась, что его действительно тянет ко мне. Теперь он оставался на ночь постоянно, можно сказать, почти совсем перебрался ко мне, и я все чаще задумывалась — в самом деле, а почему бы и нет?
Теперь мою жизнь омрачало только одно, но, увы, вовсе не мелочь. Чарли по-прежнему оставался замкнутым. Он категорически не пускал меня в свое прошлое, но и к его настоящему я тоже никак не могла подступиться. Я до сих пор понятия не имела, где, как и с кем живет Уокер, а выяснять это украдкой не решалась, боясь разрушить его доверие. Он никогда не рассказывал мне о своем доме и не приглашал к себе, всегда оставался у меня. Однажды я предложила Чарли отправиться к нему, ну, вроде как сменить обстановку, и неожиданно встретила мягкий, но решительный отказ. Больше я не предлагала.
Порой мне казалось, что Желтый Нарцисс — именно так, по запавшей в душу случайной ассоциации, я мысленно нарекла тайну, под покровом которой скрывалась загадочная миссис Уокер — всегда будет стоять между мной и откровенностью Чарли. Нет, на самом деле его покойная жена могла быть далеко не самой секретной частью общей загадки прошлого Уокера, над решением которой вот уже два реальных месяца безуспешно бился Пол, но меня по понятной причине больше всего беспокоила именно она. Одно время эта женщина представлялась мне чем-то грандиозным, почти легендарным, и я понимала, что мне бесполезно тягаться с ее памятью в сердце Чарли. У меня опускались руки. А однажды я вспомнила, как в наш реабилитационный центр привозили совершенно беспомощных людей, и в этот миг мне вдруг пришло в голову, что и человек, с которым что-то произошло во время TS-заброса, совершенно необязательно должен был умереть — во всяком случае, в привычном смысле этого понятия. И мне представилась страшная картина. Возможно, Чарли не просто так прятал свой дом от посторонних и устранял в досье любые упоминания об адресах или переездах. Миссис Уокер вполне могла быть жива. Человек по закону считается живым, пока он дышит и бьется сердце — само или с помощью аппаратуры. Его могут искусственно кормить, обслуживать, ухаживать, но кто знает, жизнь ли это? По мне — так хуже смерти.
Физическое существование… Кошмарное определение, но подобрать другое я была не в силах.
Допустив вероятность такой ситуации, я неожиданно взглянула на Чарли совсем другими глазами. И, будучи не в силах держать все это в себе, однажды во время обеда удрала от Уокера и позвала Пола в наш неизменный бар на соседней улице. Долго мялась. Каннингем сразу понял, что дело серьезное, и не торопил меня. Потом я решилась и разом выложила ему все свои догадки. Пол пришел в ужас.
— Раньше, когда я думала о доме Чарли, — говорила я, — мне иногда даже представлялся этакий мавзолей, где все посвящено памяти одной женщины. Глупо, правда? А теперь я просто боюсь давать волю воображению.
— Если предположить, что она все-таки умерла, то вполне мог оказаться и мавзолей, — возразил Каннингем. — Такое бывает. Мы же ничего точно не знаем. А если жива, если она и правда… Черт, Джа, я даже представить не могу, каково так жить! Приходишь домой, а там — растение под присмотром терпеливой сиделки.
— Желтый нарцисс… — прошептала я. — Надеюсь, ты не вздумаешь смотреть на Чарли так же сочувственно, как на меня сейчас?
— Я тут вспомнил, что Уокер — мастер массажа, — пробормотал Каннингем. — Ему, наверное, пришлось этому научиться не просто так. Лежачим ведь нужно часто делать массаж, чтобы не атрофировались мышцы. Конечно, его жена может находиться и в специальной клинике, но если нет нужды в каком-то особом уходе или лечении, ей вполне можно лежать и дома — лишь бы был круглосуточный присмотр.
Несколько минут мы провели в подавленном молчании. Потом Пол торопливо заговорил:
— Просто невероятно, но это очень похоже на правду. Стерты все данные за исключением последних лет, да и те, что остались, только рабочие. Может, Уокер и пришел из другой конторы, но из одного этого делать такую непробиваемую тайну бессмысленно. А вот по поводу… Знаешь, а ведь именно теперь все стыкуется. И он прячет свой дом, значит, там кто-то живет, но может, он сам и не бывает там вовсе? Джа, он ведь раньше практически жил на работе, я узнавал! Приходил раньше всех, уходил почти последним, тянул огромное количество проектов, брался за самое сложное, самое долгое… Выходит, дома его никто не ждал, ему просто не к кому было идти!
Пол нервно отпил из бокала, и запустил пальцы в рыжую шевелюру. Я почти ощущала, как в его голове теснятся мысли. У меня творилось то же самое.
— А все его женщины?! Это же что-то ненормальное… ну, было ненормальное. В утопиях одно, а в реале совсем другое. Он никому не позволял переступать черту, ты же знаешь. Никаких отношений, никаких вопросов. Оно и понятно — девушкам только дай возможность… тем более, такой видный мужик… А мне ведь уже давно казалось, что все это показное, а на самом деле пустота, что у него в реале никого и нет по-настоящему! Да, он в утопиях со всеми дамами был просто орел, да вот только Марк как-то проговорился, что оно так и бывает, если в реале совсем ни с кем… А все парни ему поголовно завидовали. Нет, ну надо же!
Я сидела, не шевелясь, и молча слушала сбивчивое бормотание друга. Выходит, я была права, и проблемы Чарли оказались куда серьезнее моих глупых комплексов? Но тогда… Пол опередил все мои вопросы.
— Только ты одна как-то вписалась в непонятные рамки. Не знаю, почему… ты вообще-то не слишком любопытная, не болтливая, живешь в своем мирке, ни к кому никогда не лезешь. С тобой даже просто помолчать можно, вот он и оттаял, наверное.
Пол задумался.
— Я проверю еще несколько каналов. Если действительно есть вариант с комой или чем-то в этом роде, то все эти случаи можно отследить и отсортировать по срокам. Ничего не обещаю, но попробую. Ты не расстраивайся раньше времени, ладно? Может, на самом деле все не так уж и страшно.
Обеденный перерыв подходил к концу. Я повертела в руке отключенный телефон.
— Что, не решаешься? — заметил Каннингем. — Давай, смелее. Спорим, он уже звонил раз пять?
— Шесть, — объявила я, включив телефон. — И сообщение с просьбой перезвонить. Силы небесные, Чарли будто опасается, что в один прекрасный день я все-таки уйду и исчезну навсегда. Да куда я теперь денусь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});