Читать интересную книгу Разведбат - Валерий Киселёв

От танкистов приполз бульдозер, он должен был зацепить технику — его обстреляли. Огонь был такой, что снайпера чечётку выбивали. Огонь был кинжальный. Стреляли справа и слева. Мы гасили дальние огневые точки, а реально они сидели, как скоро оказалось, в 25 метрах!

Увидел первого нашего, раненого, «чехи» по нему лупят. Прикрыли раненого бронёй, взяли его на борт БМП. Собрали в машину человек восемь раненых. Когда вытаскивали первых раненых, в моей группе ранило водителя и пулемётчика — снайпер попал в ноги… Помню, как наши выскакивали вперёд со «Шмелями», у Балабанова унесло перчатку с гранатой. Перекатились, БМП прикрыл раненого пацана, закинули его в другую БМП. Он потом, после войны, ко мне подошёл с матерью: «Спасибо, что вытащил» — «Я тебя не помню, честно». Я его лицо и видеть не мог — запихал в десантный отсек, и всё. Один парнишка был из ремвзвода — не скинул бронежилет — ему пуля вошла в бок, погуляла там, в теле. А мы поскидывали, чтобы легче. Мою БМП подбило так: гранатой под дно об асфальт, в силовые тяги. И БМП самоходом покатилась назад. От разрыва под бронёй мне сильно ушибло колено, и попал осколок в голень.

Всех раненых, кто мог передвигаться, перетащили в другую БМП, человек 6–7. Помню, как бежит Кузя вдоль стены — и видно, как пули бьют по стене. — «Господи! Перепрыгни!». Только он убрал ногу со стены, свалился вниз — пуля в это место!

В какой-то момент боя Юра Ивлев говорит: «У тебя граната выпала!», из подствольника. Я поднял, вставил её в подствольник — не срабатывает, ещё раз на курок — не срабатывает! Вынимаю, и оказалось, что она от бандитов под БМП прокатилась мне под ноги, и не взорвалась, а Юра подумал, что это моя выпала. Она могла взорваться в любую секунду…

«Танки — гробы прислали!»

Иван Кузнецов, командир взвода, старший прапорщик:

— На подходе к селу смотрим — на дороге впереди две машины БМП горелых стоят, раненые лежали, их перевязывали, суетились. Надо идти туда, в село. Паков ушёл назад: «Сейчас я остальных людей сюда пришлю!». Подъехали к мечети. Зампотех наш, майор Поляков, говорит: «Надо ждать корректировщика!». У нас его не было. Стояли минут 30–40, ждали, когда пришлют корректировщика. Обе группы стояли за мечетью. К этому времени ремвзвод подтянулся, взвод материального обеспечения, все, кто мог держать оружие.

Огонь шёл впереди — настолько плотный, так долбили, что разговаривали, только крича на ухо. Подъехали три танка будановских. У одного боекомплект — два снаряда, и у второго столько же. Один танк сел в арык и даже не выехал. Гробы прислали! Пока стояли у мечети за БМП, у нас был первый погибший, молоденький контрактник.

«Духов» много и они везде…»

Александр Куклев, начальник разведки 3-й мотострелковой дивизии, подполковник:

— В Дуба-Юрте при подходе к своим, прибывшим раньше меня, как учили в автошколе, попытался разобраться в обстановке на месте. Понял одно: «духов» много и они везде в секторе 270 градусов. Вся наша масса собралась под стеной какого-то дома, все в одном месте, что было очень опасно. Изредка пытались выглянуть из-за угла, но мешали снайперы. Били прицельно из зданий, с окрестных высот. Вызываемый огонь артиллерии результатов не дал: артиллеристы били или в сторону, или очень близко к нам и месту засады. Роман Балабанов, умница, предложил немножко по сторонам пострелять из «Шмелей». Видимо, пару огневых точек накрыли, стало поспокойнее.

Уяснил, где наши попали в засаду, собрал командиров групп, определил, как идём по улице — по две «бэхи» уступом, с открытыми десантными кормовыми дверями. Пошли. Снайпера стреляли по ногам в дорожный просвет, падавших раненых добивали. Бронежилеты не спасали — били в бок по рёбрам. Сразу пошли раненые. Что делать? Идти грудью на сплошной огонь или эвакуировать раненых? Остановились. Помню, что кто-то навстречу нам от места засады выбрался, помню впереди идущая машина и кузова от «БелАЗов» закрывают противника, а в это время «контрабас» из взвода матобеспечения выбрался по канаве на южную окраину Дуба-Юрта и знаками даёт мне понять, что оттуда всё видно. Я кричу народу: «За мной, по канаве — вперёд!», но меня мало кто слышит. Как мог, добрался до этого лихого казака-контрактника (у него были усы, как у Чапаева), только расположился для наблюдения, смотрю — двое «духов» в полный рост спокойно идут к нашим «бэхам» с гранатомётами, без суеты их заряжают. Вижу раненого возле левого борта подбитой машины, прислонился к катку и машет рукой, просит помощи, весь бледный, кровь уже отходит.

«Чапаев» кричит: «Духи», отходим!». Ничего не вижу, пытаюсь разобраться в обстановке, он меня тянет назад по канаве. Пары разрывов от РПГ хватило понять, что нужно отойти.

«Было видно, как сердце сокращается…»

Иван Кузнецов:

— Дальше группы повёл подполковник Куклев, начальник разведки дивизии, — прекрасный, изумительный офицер. «Не вздумайте, — говорит, — стрелять по мечети!», хотя оттуда снайпер бьёт. Мы стали с одним контрактником стрелять по мечети, сначала я, из АКС, потом он, менялись. Ему стабилизатор пролетающей гранаты попал в грудь, то ли с «Мухи», то ли со «Шмеля», да так, что разворотило грудь. Он как раз выкинул пулемёт на броню, и ему ударило в грудь. Стреляли из тех, кто стоял повыше, с высоты, метров с 20–30. Я его держал на руках, и было видно, как сердце сокращается… Я подтащил его к мечети, подошёл зампотех Поляков, сделали парню два укола промедола, и он умер, в агонии.

Пришёл корректировщик, дали красную ракету, и батальон пошёл вперёд, под прикрытием брони. Справа и слева были наши группы. Когда зашли в Дуба-Юрт, только протянули немного батальон, и как, откуда появился! — «духи» подогнали сзади нас «БелАЗ» и перекрыли дорогу назад. И тут же начался такой огонь, что казалось — стреляет каждый камень. Справа высота — оттуда били снайпера, и с такой точностью, что сбивали пулями провода, на психику работали. Трофимов ещё сказал: «Смотрите, ребята, как работают: если провод перебивает, то уж в человека он точно не промахнётся». Пулемёты «духов» работали с трёх точек, особенно сильно справа. Две наших машины впереди горели.

«Пули попадали в десяти сантиметрах от меня…»

Юрий Панюков, наводчик-оператор БМП 2-й разведывательной роты, старшина:

— Третья группа, где находился и я, взяв по максимуму БК, в том числе «Мухи» и «Шмели», выдвинулись на помощь двум группам, которые ушли раньше в село.

С трудом мы продвинулись до второй группы, т. к. по нам вели огонь снайперы. Встали за стеной рядом с мечетью. К первой группе мы пока подойти не смогли. Из-за стены, с боков, мы стали отсекать противника выстрелами из стрелкового оружия, «Мухами» и «Шмелями». Когда убили первого из нашей группы, Влада Шарова, я стоял в двух метрах от него. В него попал выстрел из гранатомета, а меня взрывной волной откинуло в сторону, осколками посекло левую руку.

Все готовились идти вперед, выручать первую группу.

Обычно разведчики сами помогают друг другу, но в этот раз я был приятно поражен, что пришли танки подполковника Буданова. Танки продвинулись к первой группе и под их прикрытием оттуда вышли живые и раненые наши ребята. После этого мы выдвинулись на позиции первой группы, шли за БРМ и БМП, за кормовыми дверями. Дошли до разбитой больницы. Огонь мы вели не прекращая, а снайперы врага как стреляли, так и стреляли.

На открытой местности лежал наш раненый контрактник, из первой группы, фамилию не знаю, помню, что он был из Воронежа. Когда наша броня остановилась, я пополз за ним. Снайперы со мной словно играли: пули попадали в землю в десяти сантиметрах от меня. Вытащил раненого, но пришлось сползать ещё и за его автоматом — не оставлять же оружие гадам…

Погрузили раненого в БРМ, двинулись дальше за броней, но пулемётчики врага стали вести огонь под клиренс машины, по ногам. Когда раненые падали, их добивали…

В этот момент выстрелами из гранатометов наши БРДМ и БМП были подбиты, всех раненых и убитых из них пришлось вытаскивать и тащить в арык. Мы никого не бросили. Как раз пришёл танк и стал нас прикрывать броней.

Когда нас опять прижали огнём, лейтенант Миронов приказал мне выдвинуться назад, метров на 600, вызвать для поддержки БМП и БРМ, что я и сделал. Не понимаю, как меня чичи не подстрелили по дороге… По пути я донёс еще двоих раненых к броне. Потом вернулся к своему командиру лейтенанту Миронову.

«Пули стучали по броне…»

Сергей Поляков:

— Подъезжаем к Дуба-Юрту, «духи» начали долбить, в БТР попали из гранатомёта. Первых раненых положили на трансмиссию танка. «Духи» танка боялись, понимали, как может шарахнуть, поэтому близко к нему не подходили. Открыли двери БРМ, Куклев говорит: «Надо что-то делать, давай вытаскивать раненых». А впереди на улице села стоял «БелАЗ».

Я находился на башне, и пули по нашей БРМ стучали, как горох, и по броне сыпались вниз. Прапорщик Шустов крикнул: «Падай!», я скатился за машину на землю, а потом в кювет. Первый погибший из моей группы был рядовой Станислав Куликов, срочник. — «Тащи его! — кто-то кричит. — У кого есть промедол?». Пока ему делали укол, ещё одна пуля попала в бок, между пластин бронежилета. Вторым ранили Ивана Кузнецова, в этот момент он сидел спиной рядом со мной за БРМ, пуля прошла мимо моей коленной чашечки ему в ногу. Когда грузили Кузнецова и Куликова, в нашу БМП выстрелили со стороны банды из РПГ. Граната попала в ребристый лист, перебило тяги, и машина пошла задом, через арык, проломила забор и упёрлась в дом. Слева от дороги был арык, мы перебежали туда, так как движение вперёд по дороге было невозможно, «БелАЗ» перегородил проезжую часть. Группа бандитов открыла сильный огонь, мы побежали по канаве, чтобы укрыться во дворе. Двух солдат из ремонтного взвода, которые бежали впереди, ранило, и Рому Балабанова, ему в спину, а мне по голове пуля скользнула.