формировать соответствующее общественное мнение - в самой Литве, в Москве,
в мире. Это была отлично продуманная, глубокая операция спецслужб по
переключению общественного возмущения экономической политикой нового
литовского руководства на протест против Москвы. Речь шла о подмене
внутренних экономических требований конфликтом с Центром. Конфликтом,
который умело направили в националистическое русло.
Чтобы произвести такой "перевод стрелок", причем в необычайно
сжатые сроки, продиктованные восходящей волной народных волнений -
вспомните телекадры разгона бушующей толпы брандспойтами! - необходимо было
создать какое-то особое "ЧП", вокруг которого и закрутить тугой узел
политических и националистических страстей. Пример уже был - события в
Тбилиси. И именно по этому образцу действовали в Вильнюсе.
Сегодня еще преждевременно раскрывать ставшие известными
советской контрразведке данные о подготовке тех драматических событий, об
их планировании. Но одно могу сказать со всей определенностью: дело это
было настолько сложным и срочным, что в одиночку западные спецслужбы здесь
не справились бы. Нужна была какая-то координация действий с московским
руководством. Тут, знаете, как в бейсболе: один подбрасывает мяч, а другой
бьет по нему битой.
Кто же "подбросил мяч", по которому со всей силой ударили в ту
трагическую ночь у телецентра? На этот поистине роковой вопрос история,
конечно же, даст ответ, ибо именно те события в Вильнюсе фактически стали
отправной точкой для последовавшего вскоре развала СССР.
А сейчас, возвращаясь к внешней канве происходившего в Литве в те
дни, напомню мнение бывшего члена бюро ЦК Компартии Литвы Юозаса
Ермалавичюса, которого объявили врагом нации №1 и первым кандидатом в
политзаключенные "демократического" саюдистского режима. В нарушение всех
норм права он позднее был захвачен литовской полицией на территории
независимой Белоруссии. Свидетельства этого человека весьма примечательны.
Вот что он говорил:
"В январе 1990 года, когда Горбачев приезжал к нам и встречался с
членами бюро ЦК Компартии Литвы, я понял, что он отлично знает механизмы
разрушения Советского Союза. И чем дальше, тем больше я убеждался, что он
ведет себя таким образом, чтобы не помешать действию этих механизмов. Более
того, сам действует в соответствии с той же реакционной логикой
международного антикоммунизма, под управлением тех же зарубежных сил. Нам,
в Литве, особенно хорошо была видна вся эта игра. Как в кукольном театре:
артисты и режиссеры за океаном дергают за ниточки, а марионетки у нас дома
повторяют все их замыслы по разрушению государствам.
Это высказывание безусловно в какой-то мере проливает свет на
вопрос о том, кто же "подбрасывал мяч". Но не менее примечательны и другие
ответы Юозаса Ермолавичюса на вопросы журналистов.
Вопрос: Нельзя же забывать, что Горбачев был генсеком партии и
президентом одновременно. И все, в том числе и литовские коммунисты,
оказались заложниками его политики.
Ответ: В этом трагедия Компартии Литвы. Мы, ее руководители,
попали в сверхсложную ситуацию. Отстаивая единство КПСС, мы как бы
поддерживали Горбачева, который ее возглавлял. Но объективно мы боролись
против Горбачева и его линии, за сохранение единства партии, Союза. И
скажу, какое-то время нам удалось противостоять дьявольскому замыслу
антикоммунистов.
Вопрос: Что вы имеете в виду?
Ответ: Их планы - пролить кровь в Литве, в центре Европы...
Слишком хорошо была разработана и осуществлена провокация. То, что она была
заранее спланирована, подтверждают многие факты. Когда обострилась
ситуация, вызванная резким повышением цен, в Вильнюс еще за два-три дня до
трагического 13 января понаехала масса зарубежных представителей,
журналистов. Они заходили даже в здание ЦК. Некоторые в разговорах наивно
спрашивали: "Почему не выполняется план?" "Какой план?.." Видимо, речь шла
о плане январских событий, отрежиссированном за рубежом. Советские
журналисты прибыли лишь после того, как узнали, что произошло столкновение,
что есть жертвы. Мы не смогли предотвратить трагедию: Горбачев поставил
задачу войскам, "Саюдис" поднял толпу. Соприкосновение развязало руки
провокаторам. Истину о тех трагических событиях мы еще узнаем. К нам, в ЦК
наутро пришел ксендз. С ужасом рассказывал о том, что в толпу стреляли
провокаторы с крыши здания. Об этом говорили и другие очевидцы трагедии.
Кровавые события оказались выгодны их истинным организаторам".
Эти показания Ермолавичюса настолько серьезны, что целесообразно
сопоставить их со свидетельствами других участников тех событий. Среди них
И. Кучеров, доктор юридических наук, профессор:
"...Я открою одну тайну, о которой знали до сих пор немногие. За
три дня до "кровавого воскресенья" в Вильнюсе, 10 января 1990 года
делегация конгресса демократических сил Литвы, в состав которой входил и я,
прибыла в Москву для встречи с Горбачевым, которую он сам назначил. Так как
к намеченному часу мы опоздали, нас по поручению Горбачева, который в это
время беседовал с делегацией из Литвы, принимал Р. Нишанов. Мы приехали с
одной просьбой: временно ввести в Литве президентское правление. Это, по
нашему убеждению, привело бы к прямому диалогу между Горбачевым и
Ландсбергисом, страсти противоборствующих сторон улеглись бы и
катастрофически нараставшая угроза кровопролития была бы отведена от людей.
Р. Нишанов сказал, что президент знает об обстановке в Литве и безусловно
примет меры. Далее он сообщил, что по поручению Горбачева подготовлен текст
Указа о введении прямого президентского правления. В заключение Р. Нишанов
от имени президента поблагодарил нашу делегацию за поддержку усилий
руководства страны по стабилизации обстановки в республике.
Но Горбачев указ не подписал. А Ландсбергис, окруженный
нахлынувшими из США и Германии "советниками", а если точнее -
профессиональными разведчиками, через средства массовой информации до
предела накалил обстановку. Саюдисты очень жаждали крови. И кровь, как
известно, пролилась. Каково же было наше удивление, когда через несколько
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});