Читать интересную книгу История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II - Коллектив авторов

Мнение ученого:

«Те, кто пробивались в ряды новой политической элиты, были не деятелями, но дельцами, которые играли в страшную игру с высочайшими ставками и по правилам, обычно более свойственным низу социальной пирамиды – преступному миру, нежели ее высшему ярусу… В этой группе в сталинские времена большинство составляли люди малокультурные и примитивные по общецивилизационным стандартам. Но с точки зрения достижения избранных целей они были весьма хитроумными и изворотливыми. Те же из них, кто отвечали и общепринятым критериям образованности и культуры, либо на удивление быстро ушли в мир иной (Г.Чичерин, Л.Красин, А.Луначарский), либо были оттеснены на периферию или уничтожены, либо (самый зловещий вариант) стали «преступниками-интеллектуалами», то есть целиком подчинили свои знания и способности преступным целям правящей группировки или личным своекорыстным целям (ярчайший пример – А.Вышинский). Причем это относится как к тем «эквилибристам», которые умудрялись встроиться в менявшуюся, но всегда «единственно верную генеральную линию», так и членам многочисленных оппозиций». – А.В.Оболонский. Советский режим: механика властвования // Общественные науки и современность. 2010. № 3. С. 140.

Свидетельство очевидца

Александр Трушнович в биографической книге описывает строительство канала в Туркестане, так называемого Вахшстроя, воспетого Бруно Ясенским в романе «Человек меняет кожу»: «Вахшстрой считался одним из гигантов пятилетки. Заказали машины, завербовали людей, затем двадцать могучих экскаваторов прибыло по Аму-Дарье в Файзабад-Кале. А дальше транспортировать их было не на чем. Автомобильный парк был в таком состоянии, что перевозка экскаваторов в разобранном виде продлилась бы полгода. Но Москва уже составила план, наметила сроки и постановила, что такого-то числа экскаваторы должны начать работу. Ясенский восторгается этим героическим творчеством большевиков. Он, надо думать, бывал на собраниях, где секретари партячеек или директора били себя в грудь, восклицая: Мы большевики, мы не знаем преград!

Не знавшие преград, они отправили экскаваторы к месту работы собственной тягой. Очевидцы мне говорили, что американский инженер, сопровождавший экскаваторы, сначала подумал, что большевики сошли с ума, но, поняв, что сумасшествие здесь называется творческим энтузиазмом пролетариата, сбежал от греха подальше. В результате энтузиазма сто километров пути усеялось частями экскаваторов. К финишу прибыли два в потрепанном виде, но их быстро починили: в пустыне валялся богатый ассортимент запасных частей. Ясенский приписал все неудачи вредительству инженеров и вообще интеллигенции». – А. Трушнович. Воспоминания Корниловца. М.: Посев. 2004. С. 314–315. Естественно, что никакого сумасшествия, а уж тем более вредительства, не было. Была элементарная безграмотность и некомпетентность, незнание того, что такое моторесурс техники. Подобный экскаватор имел моторесурс не более 40–50 км хода, ибо передвигаться он должен был вокруг вырытой траншеи, так что еще удивительно, как два экскаватора дошли до цели.

А между тем жизнь властно предъявляла свои требования. Занимавшиеся, в основном, развитием оборонных отраслей промышленности большевики не могли не видеть уровень технического прогресса. Например, в авиации и танкостроении он в 30-е годы напоминал современное развитие компьютерной техники, когда модель нового истребителя или танка устаревала за год, а через три года считалась безнадежно устаревшей. Так, самолет И-16 – новейший в 1938 г., к 1941-му стал «вчерашним днем», а в 1942-м его уже практически не осталось на вооружении советской авиации. Между тем, авиационной промышленностью в конце 1930-х гг. руководил абсолютно безграмотный М.М. Каганович, не окончивший и начальной школы. Методы его руководства лучше всего характеризует следующий пример. Каганович решил назначить своего зятя Александра Васильевича Сильванского Главным конструктором по разработке нового истребителя. Сильванский, 23 лет от роду, только что закончивший Московский авиационный институт, был назначен на должность, которую занимал незадолго до этого умерший выдающийся авиаконструктор России Д.П. Григорович. Естественно, что собственных идей у нового Главного конструктора не было, да и быть по определению не могло, поэтому проект истребителя взяли у выдающегося авиаконструктора Николая Николаевича Поликарпова, причем, по тогдашней моде, Сильванский вызвал Поликарпова на соцсоревнование, а чтобы «новый» проект хоть чем-то отличался от аналога, решил изменить конструкцию шасси, укоротив его. В результате винт самолета стал цепляться за землю. Тогда Сильванский принял решение обрезать винт самолета. После «доработки» поднять самолет в небо не удалось. Тогда Сильванский принимает решение установить на самолет прежний винт, а для успешного взлета вырыть глубокую канаву вдоль взлетной полосы, дабы винт не цеплялся за землю. Контрольная комиссия пришла в ужас от всего увиденного, Каганович был снят с поста наркома авиационной промышленности и через некоторое время покончил жизнь самоубийстовм. Карьера Сильванского временно прервалась, но через 15 лет он все-таки стал Главным конструктором Всесоюзного НИИ подъемно-транспортного машиностроения. Вся эта печальная история происходила как раз в то время, когда были расстреляны выдающиеся инженеры: начальник ЦАГИ Н.М. Харламов, начальник НИИ ВВС Н.Н. Бажанов, создатель гигантских самолетов по типу «летающее крыло» К.А. Калинин, разработчики твердотопливных ракет и знаменитых «Катюш» Г.Э. Лангемак и И.Т. Клейменов; в то время, когда сидели в тюрьме Туполев, Егер, Бартини, Королев, Петляков, Мясищев и многие другие выдающиеся разработчики отечественной авиационной и ракетной техники. Именно в те годы распространилась практика назначать Главными конструкторами ведущих НИИ и КБ абсолютно некомпетентных партийных чиновников, разделять сформировавшиеся конструкторские коллективы, как это произошло с КБ Н.Н. Поликарпова, попирая элементарные авторские права, что было немыслимо ни в одной цивилизованной стране мира. Именно в те годы в психологию народа была внедрена мысль, что руководитель не должен быть специалистом, а должен быть администратором, мысль, не выбитая из общественного сознания и поныне.

Историческая справка

Характерным примером выдвиженчества и присвоения чужих заслуг является история создания мобильной реактивной установки залпового огня, известной всему миру под именем «Катюша». История создания реактивных снарядов в России восходит к XIX в. и связана с именами генерал-лейтенантов Александра Дмитриевича Засядко (1779–1837) и Константина Ивановича Константинова (1818–1871), создавших первые ракеты, с успехом применявшиеся Русской армией и достигавших дальности полета более двух верст. Приобретенный опыт был изучен Иваном Платоновичем Граве (1874–1960) и Николаем Ивановичем Тихомировым (1859–1930). Иван Граве с отличием окончил в 1900 г. Михайловскую артиллерийскую академию, где преподавал с 1904 г. 14 июля 1916 г. полковник Граве подал заявку на изобретение, касающуюся создания первой в мире ракеты на бездымном порохе, приготовленного с примесью твердого растворителя. Параллельно с Граве вел исследования Николай Тихомиров, который в 1894 г. занялся проблемой создания ракетных снарядов, а в 1912-м – представил морскому министерству проект осуществления своих разработок. Оба ученых после революции остались в России. В 1921 г. по предложению Тихомирова была создана лаборатория снарядов на бездымном порохе, получившая в 1927 г. наименование Газодинамической лаборатории (ГДЛ). В том же 1921 г. в ГДЛ к Н.И. Тихомирову пришел на работу талантливый инженер, офицер, участник Великой войны – Владимир Андреевич Артемьев (1885–1962). Артемьев и Тихомиров возглавили работы в ГДЛ, а 3 марта 1928 г. ими был испытан первый 82-мм реактивный снаряд, пролетевший 1300 м. В 1924 г. Иван Граве получил первый в России патент на ракету с бездымным порохом на основе заявочного свидетельства 1916 г. Однако в 1926 г. Граве был арестован и посажен в тюрьму. Еще ранее, в 1922 г. был арестован В.А. Артемьев, проведший три года на Соловках, откуда он вернулся в лабораторию Тихомирова. В 1928 г. в ГДЛ пришел работать выдающийся инженер Георгий Эрихович Лангемак (1898–1938), в 1916 г. окончивший школу прапорщиков и сражавшийся в годы Великой войны на Приморском фронте в морской крепости Императора Петра Великого. В 1928 г. Лангемак окончил Военно-техническую академию. В мае 1930 г. после смерти Н.И. Тихомирова лабораторию возглавил инженер-артиллерист Борис Сергеевич Петропавловский (1898–1933), окончивший в 1915 г. Суворовский кадетский корпус в Варшаве, а затем ускоренный курс Константиновского артиллерийского училища в Петрограде. В 1929 г. он окончил Военно-техническую академию им. Ф.Э. Дзержинского в Ленинграде. Параллельно с лабораторией Н.И. Тихомирова 15 сентября 1931 г. была организована группа изучения реактивного движения (ГИРД). Ее возглавляли Фридрих Артурович Цандер (1887–1933) и Сергей Павлович Королев (1907–1966). 31 октября 1933 г. постановлением № 104 Совета труда и обороны из двух лабораторий – ГИРД и ГДЛ был организован Реактивный научно-исследовательский институт (РНИИ), который возглавил Иван Терентьевич Клейменов (1898–1938). В 1932 г. из тюрьмы был выпущен И.П. Граве, который включился в работу института под руководством Лангемака. Уже в 1930 г. ГДЛ добилась первых практических результатов при полигонных испытаниях реактивных снарядов РС-82 и РС-132, а в 1932 г. были успешно проведены первые официальные стрельбы в воздухе снарядами РС-82 с самолета И-4, снабженного шестью пусковыми установками. В начале 1933 г. на работу в Московское отделение ГИРД пришел после окончания Военно-авиационной академии им. Жуковского Андрей Григорьевич Костиков (1899–1950), которому суждено было сыграть роковую роль в судьбе основных творцов ракетно-космической техники и систем залпового огня. В 1934 г. Лангемак и молодой талантливый инженер Валентин Петрович Глушко (1908–1989), пришедший на работу в ГДЛ после окончания Ленинградского университета, написали и издали труд «Ракеты, их устройство и применение».