пациентов
Следующие письма были отобраны практически случайным образом из всей корреспонденции автора, и являются лишь примером гораздо большего количества подобных писем, также представляющих интерес.
Они опубликованы, потому что персональные истории пациентов, рассказанные их собственными словами, должны быть более интересны и полезны для многих читателей, нежели более формальное представление фактов в предыдущих главах.
Офицер излечивает себя сам
Как уже отмечалось в главе «Что с Нами Делают Очки», зрение всегда улучшается, когда человек прекращает носить очки, хотя это улучшение может быть настолько незначительным, что его можно не заметить. В нескольких необычных случаях с пациентами, когда они освобождались от сковывавшего их состояния, которое заставляло их держать глаза постоянно в напряжении, находились пути, позволявшие им избегать напряжения, и таким образом возвращали большую или меньшую степень их нормальной зрительной силы.
Автор следующего письма смог без чьей-либо помощи открыть и положить это открытие в основу практики главных принципов, представленных в этой книге, и таким образом обрёл способность читать без очков. Он инженер, и во время написания письма ему было пятьдесят пять лет. Он носил очки с 1896 года, сначала от астигматизма, меняя их на более сильные каждую пару лет, а позже — от астигматизма и пресбиопии. Однажды он спросил своего окулиста и нескольких оптиков, не могут ли его глаза быть усилены упражнениями так, чтобы не было необходимости в ношении очков, они сказали:
«Нет. Однажды надев очки, Вы должны их носить». Когда развернулась война, он был практически дисквалифицирован из экспедиционных войск армии из-за зрения, но смог пройти требуемые тесты, после чего его направили за границу в качестве офицера Химической Службы.
Будучи там, он увидел в Литературном Дайджесте за 2 мая 1918 года ссылку на мой метод лечения дефектного зрения без очков и 11 мая он написал мне следующее:
«На фронте я обнаружил, что очки стали для меня ужасно невыносимыми, я не мог их надевать вместе с противогазом. После того, как я провёл шесть месяцев за границей, я спросил офицера военно-медицинской службы, могу ли я обходиться без очков. Он сказал, что я был прав в плане моих идей и сказал мне, что можно попробовать это сделать. Первая неделя была ужасной, но я не отступал и надевал только очки для чтения и письма. Я перестал курить в то же самое время, чтобы не добавлять нагрузки моим нервам.
Я привёз во Францию две пары очков и две дополнительные линзы на смену. Я только удалил дополнительный кусочек линзы для ближнего зрения из этих запасных линз и сделал их по типу пенсне, с шуроновскими оправами, чтобы использовать их для чтения и письма, так, что единственные очки, которые я сейчас ношу, это очки только от астигматизма, возрастные линзы удалены.
Три месяца назад я не мог читать обычный текст заголовков в газетах без очков. Сегодня в хорошем свете, я могу читать обычный книжный шрифт, держа его на расстоянии восемнадцати дюймов от глаз. С первой недели в феврале, когда я перестал носить очки, я не испытывал головных болей, проблем с желудком или головокружения и моё общее состояние здоровья хорошее.
Мои глаза возвращаются, и я уверен, что это потому, что я выдержал это трудное время. Я уверенно вожу машины и поезда, и как-то в мой ум закралась идея о том, что с каждой поездкой мои глаза становятся сильнее. Это, я думаю, из-за быстрой смены фокуса при рассматривании ландшафта, который движется так быстро. Другие люди пробовали повторить это по моей рекомендации, но бросали спустя два или три дня. Ещё из того, что они говорят, я уверен, они не испытывали такого дискомфорта, как я, в течение недели или десяти дней. Я уверен, что большинство людей носят очки, потому что „потворствуют прихотям“ своих глаз».
Пациент был прав, думая о том, что управление машиной и поездом улучшает зрение. Быстрое движение вынуждает глаза совершать быстрые перемещения.
История учительницы
В этой книге не раз отмечалось то, что несовершенное зрение всегда сопряжено с аномальным состоянием ума, и когда улучшается зрение, умственные способности в большей или меньшей степени также улучшаются.
Следующее письмо ярко иллюстрирует этот факт. Написала его сорокалетняя учительница, впервые пришедшая на лечение 28 марта 1919 года. Она носила следующие очки:
правый глаз: Sph +0,75, Cyl.+4,00 ахе 105;
левый глаз: Sph +0,75, Cyl.+3,50 ахе 105.
Девятого июня 1919 года она написала:
«Я расскажу Вам о моих глазах, но сначала позвольте мне сказать Вам о другом. Вы были первым, кто открыл для меня Ваши теории, и я тут же признала их достойными моего внимания — точнее, я была приятно поражена с самого начала. Я начала лечение не потому, что другие люди мне рекомендовали это, а потому, что, во-первых, я была убеждена в том же, в чем и Вас убедило Ваше открытие.
Во-вторых, в том, что Ваша теория о причинах проблем с глазами была правдой. Я не имею понятия, откуда я знала об этих двух вещах, но я это знала. После недолгого разговора с Вами, Вы и Ваше открытие показались мне имеющими неотъемлемые признаки чего-то без сомнения подлинного.
Однако у меня было небольшое сомнение в том, что метод поможет мне. Вы можете лечить остальных, а вдруг случится так, что Вы не сможете вылечить меня. Однако я отважилась на этот шаг, и в результате моя жизнь кардинально изменилась.
Для начала скажу, что я наслаждаюсь своим зрением. Я люблю смотреть на предметы, исследовать их неспешно и тщательно, как маленький ребёнок, открывающий для себя мир. Я никогда и подумать не могла об этом, но, когда я смотрела на объекты в очках, то это сильно меня утомляло, поэтому я по возможности старалась этого не делать.
Как-то я спускалась на лодке в Сэнди Хуке и наслаждалась самым прекрасным небом без той ненавистной преграды, без этих затуманивающих взгляд очков. И я точно смогла отличить тонкие оттенки цвета, которые я никогда бы не сумела увидеть, даже сквозь самые чистые стекла очков.
Смотрясь в зеркало, ты видишь объёмное изображение на плоской поверхности, а плоское стекло не может показать тебе что-либо по-настоящему объёмным. Мои очки, конечно же, никогда не давали мне такого представления, но кому-то они действительно нравятся.
Я вижу без них так чётко, что, кажется, могу осмотреть всё вокруг без изменения своего положения. Я чувствую, что почти могу это делать.