Читать интересную книгу Тайяна. Раскрыть крылья - Галина Гончарова

– На вас посмотреть – уже доказательство.

– Надеюсь. Знаешь, Лидас все-таки мой родственник, и меня утешает, что он не стал делать мне подлостей. А Вериола…

– Тебе проще будет это перенести, зная, что в вас разная кровь?

– Да. Может, это смешно или неправильно, не знаю.

– Все правильно, родная, – Алинар коснулся поцелуем волос жены. – Все правильно. Когда против тебя строят козни – это неприятно. Но когда это родной и близкий тебе человек – все становится вовсе уж мерзко.

Аэлена тряхнула волосами, словно сбрасывая что-то.

– Чья очередь?

– Моя, – Тайяна взглянула в окно. – Схожу через часок, еще Вериолу попугаю. Если сразу не согласится…

Почему-то никому не было жалко женщину. Высокородные лойрио переглянулись с невысокородными друзьями, и разговор пошел в другом направлении.

Как прижать Диолата так, чтобы не выскочил? И кому это делать?

* * *

Подземелье заставило Яну брезгливо передернуться.

Все-таки люди – неприятные. Бывают. Хочешь ты убить человека – так убей! Но зачем мучить, ограничивать свободу, запирать в клетке, лишать неба? Да, не за все преступления стоит карать смертью, некоторые заслуживают просто временного наказания. Она понимала это умом, а душой…

Противно.

Аж спину заломило.

Вериола уставилась на Тайяну.

– А ты кто еще? Принеси поесть! Ребенку плохо!

– Да? – Яна смотрела с интересом. – А не сдохнет?

– Ты… ты…

– Я. Нархи-ро. Ааша…

Волчица выскользнула из тени, встала рядом с хозяйкой, оскалилась… Вериола взвизгнула – и зажала рот рукой.

– Ой, мама…

– Мама у тебя тоже была вкусная.

– Что?!

– Я ее навестила. И она все мне рассказала, что я хотела. Не сразу, но все. Понимаешь?

Вериола понимала. Глаза у нее были… Вот сейчас проняло окончательно.

– И к тебе я пришла. А вот уйду ли…

– Что ты хочешь?

– Неправильный вопрос. Знаешь, что мне пообещали?

– Что?!

– Ты пойдешь на каторгу. Твой муж тоже. А твой ребенок…

Ааша выразительно облизнулась. Клыки в полумраке блестели очень выразительно.

– НЕТ!!!

Ребенок заплакал от вопля. Яна прищурилась.

– А кто мне помешает? Или кто будет искать твое чадушко?

– Я тебя…

– Что – ты меня? С каторги достанешь? Ой ли!

Вериола замолчала, но потом попробовала снова.

– Моя мать…

– Вы – никто и ничто. У вас нет ни денег, ни связей, ни власти. Что вы можете мне дать?

– Не трогай моего сына! Или я с того света тебе глотку перегрызу!

– Оттуда не возвращаются, – отмахнулась Яна. Она играла, да, но сейчас ей хотелось напугать наглую девку до икоты. Ишь ты, гадить она вздумала!

Вериола замолчала. Было видно, как тяжело идет мыслительный процесс, но потом…

– Чего ты хочешь?

– Или ты говоришь правду о Диолате, или…

– Я скажу! Но…

– Твой ребенок останется с тобой. Но уехать придется далеко и надолго.

– Я уеду.

– Отлично. Вечером за тобой придут. И попробуй только меня подвести. Твой ребенок останется здесь, и если ты скажешь что-то не то… Знаешь, у нас, нархи-ро, принято натаскивать волков на кровь. А детское мясо нежнее. И ужас слаще…

Яна сама себе была неприятна. Да, Вериола мразь, но безжалостно ломая женщину, не встала ли она на один уровень с ней? Хотя нет. Не встала. Сложно сравнивать дерьмо – и золотаря. Хоть второй и связан с первым, но ведь в эту субстанцию он не превратился, верно?

– С… не подведу.

Судя по голосу и расширенным от ужаса глазам, Вериола не лгала. Она была готова на все. Прикажи Тайяна ей раздеться и обслужить да хоть бы и Аашу – и то согласилась бы.

Сломалась.

Да уж, не с таким характером идти мстить. А впрочем, ради ребенка…

Ааша тоже не находила лжи в словах Вериолы. Но все равно было мерзко.

– Вечером.

Яна развернулась и направилась к выходу.

– Стой! – крик Вериолы настиг ее на выходе из подземелья.

– Чего тебе?

– Для сына. Воды, поесть…

Яна подумала и кивнула.

– Ладно. Сытый ребенок вкуснее, если что. Принесут, я распоряжусь.

И вышла.

Во рту был привкус грубого мыла. Мерзко, гадко, но ведь никуда не денешься! Да и угроза – не змея. Яна же не стала запускать гадюку в клетку к Вериоле? А могла бы, за ее-то проделки.

* * *

Градоправитель выслушал Гарта и задумался.

– Лойрио Авельен, а вы понимаете, что если ничего не получится…

– Я рискую не меньше вашего, а то и больше.

– Да, но вы просто лойрио, а я облечен доверием короля…

В переводе – власть терять не хотелось. Гарт хмыкнул.

– С вас же и спросят, если узнают в столице.

Перебьется, хомяк, взятку ему еще предлагать! И так щеки скоро из-за спины видны будут! Закрома набил – скоро надо будет новые строить…

Лойрио Эрен омрачился взглядом. Да, пожалуй. И не поймут, и не помилуют. Достанется ему на орехи…

Но и с Диолатом свою шею подставлять неохота.

– Благородный трайши все-таки…

– Свидетели. И улики. А если он еще и сам признается…

– Зачем ему себя оговаривать?

– А это и не оговор. Он сам скажет чистую правду. Да и королю, поверьте, сей молодой человек давно поперек горла стоит.

– Вашими устами, лойрио.

– А вы проверьте. Если король сможет, не вызывая шума и возмущения, упрятать мерзавца на каторгу или хотя бы заточить под арест – он будет вам только благодарен.

Будет-то будет. А если нет?

Король же…

Уламывать градоправителя пришлось часа два – и Гарт так вспотел за это время, словно на нем верхом ездили.

А в Храме…

Ох, Гарт бы согласился три поля вспахать, лишь бы не уламывать храмовников. Но – надо. И в итоге все утряслось. Десяток человек из личных солдат градоправителя – не городской стражи, а своих, верных, прибыл в поместье Гарта, сам градоправитель обещал быть к ужину… Оставалось обеспечить еще одного «виновника торжества».

* * *

– Думаешь, приедет?

– Уверена.

Аэлена поморщилась. Прикинула на себя голубое платье, отложила, достала желтое.

– Как ты думаешь, какое лучше?

– Вот это.

Яна коснулась винно-красного атласа. Благородная ткань переливалась под лучами солнца всеми оттенками пурпура, но и вечером, в свете свечей, она будет великолепна.

– А не слишком роскошно?

– В самый раз. Оставь человеку хорошие воспоминания перед каторгой.

– Ты злая…

– А ты добрая?

– Конечно. Я бы ему голову оторвала, чтобы не мучился… мразь!

Аэлена поморщилась. Они прекрасно понимали, что Диолату донесут о возвращении Алинара. А потому…

К трайши улетело письмо.

Аэлена писала, что муж вернулся – и заявил ей о разводе. А потому ей очень нужен совет и помощь. Гарт сегодня-де поедет уговаривать супруга, а она останется в его поместье. Поэтому, если трайши соблаговолит…

Мог бы и не приехать. Но женщины понимали, что у него земля под ногами горит. Если в ближайшее время он не получит наследство Вильтена, уезжать придется с пустыми руками, а это – плохо. Работать-то благородный трайши не умеет. Вообще никак. Только хвост распускать.

А кушать хочет три раза в день. Нестыковка…

– Давай тебе тоже подберем платье?

– Не-а. Я лучше в своем…

– Яна!

– Я – нархи-ро. То есть нечто вне вашей человеческой власти. И это надо подчеркнуть.

Аэлена пожала плечами.

– И чем тебе помешает платье?

– У меня же крылья. Я буду выглядеть горбатой в вашей одежде.

– Я исправлю…

– Не надо. Давай лучше займемся тобой.

Аэлена коснулась пальцами темной переливающейся ткани.

– Ох, Яна. А если не получится?

– Если ты справишься – все получится.

– А если нет?

Яна ухмыльнулась.

– Есть у меня пара идей…

* * *

Алинар ругался и протестовал, но женщины уперлись. В результате вошедшего в дом Диолата встретили слуги – и проводили со всеми почестями в небольшой будуар.

Аэлена стояла у окна. На звук шагов она обернулась – и трайши только присвистнул.

А ведь может, когда захочет!

При других встречах Аэлена была в рабочей одежде художницы – попроще, чтобы и двигаться удобно, и испачкать не жалко, да и перед кем хвост распускать?

Сейчас же…

Благородная ткань облегала сильное крепкое тело, на шее и в ушах тревожными огнями горели рубины, волосы были тщательно уложены, глаза сияли странным светом в вечернем полусумраке.

– Аэлена, ты великолепна!

Диолат говорил почти искренне. Да уж, с такой и в постель можно лечь. Если красивая! Это вам не художница, с вечно измазанными в краске руками, это лайри!

Такую и в свет вывести можно. Старовата она, конечно, но деньги обладают потрясающим омолаживающим эффектом.

– Благодарю, Диолат.

– Когда-то ты звала меня иначе.

– Когда-то все было совершенно иначе… Лист. А сейчас мы стали старше…

Аэлена смотрела спокойно. Диолат вскинул брови.

– Ты помнишь.

– Я все помню. И ту женщину тоже…

– Я был молод и глуп. Знаешь, если бы это случилось сейчас – я ни на кого бы тебя не променял.