— Гады. Войдите в открывшийся коридор немедленно. Кор вас ждет.
Тоннель привел их в огромное прямоугольное помещение, похожее на полутемную пещеру, размером приблизительно сорок пять на девяносто ярдов и высотой в три этажа. Движущаяся лента дорожки несла людей вдоль одной из стен, сквозь живой коридор сотен вооруженных до зубов солдат, неподвижно застывших бок о бок по периметру всего помещения.
Вся дальняя стена комнаты представляла собой лицевую панель гигантского компьютера: тысячи или десятки тысяч вводных устройств, принтеров, экранов, кодирующих систем и других приспособлений обслуживались целой армией техников и программистов. К высоко расположенным над полом участкам вели многочисленные перекидные мостики.
Перед этим огромным комплексом возвышалось нечто, отдаленно напоминающее трон, в цоколе которого размещалось до полудюжины экранов различных размеров и форм. Все это освещалось неверным меняющимся светом вспыхивающих и гаснущих экранов и сигнальных лампочек, что создавало впечатление веселой игры праздничной иллюминации накануне большого праздника или карнавала.
Но это впечатление тотчас же рассеивалось при взгляде на существо, восседающее на “троне” с зажатым, подобно скипетру, микрофоном в руке. Существо, не сводившее взгляда с информационных экранов, являлось старым дугларианином с серой, местами выпавшей, шерстью. И это морщинистое существо было самым могущественным повелителем во всей изученной Галактике — Великий Кор всех дуглариан!
По мере того как движущаяся дорожка приближала их к подножию трона, Палмер все отчетливее ощущал на себе гнетущее ощущение могущества и власти, которые, казалось, волнами расходились от этого старого, сморщенного создания. Это была воля, могущество и дух целой расы, сконцентрированные с помощью гигантского компьютера в одном индивидууме. Эти качества Кора явно бросались в глаза и были понятны даже людям, несмотря на все психическое и физическое различие между обеими расами. Палмер чувствовал, как смелость покидает его. Душевное смятение еще больше усиливалось при мысли о том, каким шутом гороховым он выглядит в своем идиотском опереточном наряде. То, что он видел, являлось самим олицетворением беспредельного Могущества.
Но, взглянув на лица стоящих рядом солариан, Палмер ощутил страх едва ли не больший, чем тот, который внушил ему Кор. Окруженные сотнями солдат, лицом к лицу с самим Кором, этой персонифицированной мощью, Ортега, Макс, Робин и Фран держали себя с таким видом, будто они пользуются специально предоставленным им удобством передвижения, исходя лишь из собственной учтивости, так как удобства эти были весьма примитивны при внимательном их рассмотрении. Лица друзей, спрятанные под черной тканью облегающих комбинезонов тела были почти не видны в темном полумраке огромного зала. Казалось, что над полом плывут лишь их белые лица, словно маски театра с застывшим выражением тонкой презрительной полуулыбки. Они олицетворяли собой загадочную тайну Крепости Сол, распространившуюся по всем уголкам Вселенной с помощью пропаганды конфедератов. Их поза, любой жест выдавали в них хозяев этой Вселенной… И настолько сильной казалась эта иллюзия, что даже Палмер чувствовал себя вполне способным поверить в нее.
Но если все солариане держали себя так, словно они принадлежали к сливкам высшего общества, то Линго олицетворял собой чуть ли не самого Господа Бога! Его сверкающие зеленые глаза полосовали медленно проплывающие мимо лица солдат. И так велика была их сила, что ни один дугларианин не мог выдержать его взгляда, они склоняли голову при его приближении, подобно собакам, готовым лизать сапоги при одном взгляде своего хозяина. Линго остановился, слегка уперев руки в талию, губы кривились в пренебрежительной улыбке, казавшейся вызовом.
Палмер подозревал, что за этим блестящим фасадом нет ничего сверхординарного, но сложно было недооценить блестящее искусства перевоплощения и внушения, с которым все это проделывалось. Надменная ледяная гордость солариан могла быть не более, чем блефом, но так блестяще и смело преподносимым, что он имел все права на существование наряду с истиной.
Перед лицом этой истины Палмер почувствовал в себе гордость человека, усиливающуюся от сознания того, что он, Палмер, был принят в Группу таких невероятных существ, как эти солариане, рожденные на свет древнейшей прародиной всего Человечества, истинным средоточием добра и справедливости.
Он понимал, что, если ему и удастся покинуть эту комнату, то, скорее всего, в виде свежеиспеченного трупа. Но столь ужасная перспектива как-то вдруг совсем перестала его волновать, удаляясь все дальше и дальше, пока не исчезла совсем, уступив место осознанию значимости надвигающегося исторического момента.
Сейчас им предстоит противостоять самому Кору, Совету Мудрых и всей дугларианской Империи каждой частицей души, каждой искоркой гордости, пылающей в истинно человеческом сердце! И уже одно это было своего рода победой!
Движущаяся транспортная лента поднесла их к самому подножию тропа и остановилась.
— Все с трепетом должны склоняться перед волей всеведущего Кора, — раздался старческий дребезжащий голос дугларианина, сидящего на троне.
Сотни солдат, как единый, хорошо смазанный механизм, одновременно преклонили колено. Движением руки Линго подал Палмеру знак последовать их примеру. Скрепя сердце, Палмер неуклюже повиновался.
В зале остались стоять лишь пять неподвижных черных статуй — солариане.
— На колени, гады, — запинаясь, повысил голос старый Кор, — на колени перед могуществом Дуглаари!
Его большие перепончатые уши затрепетали по краям головы, как крылья огромной летучей мыши.
— Знайте, вы находитесь перед Великим Кором всех дуглариан. Знайте также, что посредством Главного Микрофона Империи, который находится у меня в руке, и Главных Экранов Информации у моих ног, я нахожусь в прямом контакте с самим Советом Мудрости, главным органом правления всей Империи Дуглаари. Мы есть Дуглаар. Узнайте это и преклоните колени.
Линго выступил вперед, и в абсолютной тишине зала холодной звонкой сталью прозвучал его спокойный насмешливый голос:
— Это животные должны становиться на колени перед соларианами и никогда наоборот.
Солдаты, находившиеся ближе всего к людям, вскочили на ноги, наставив на них дула своих термических ружей, готовые стрелять по первому сигналу. Кор остановил их властным движением руки. Другой рукой он сделал знак, повелевающий подняться всем остальным солдатам.
— Не будем опускаться до уровня этих примитивных гадов, не владеющих Великой Логикой мышления, — сказал он своим тихим монотонным голосом. — Я слышал, вы прибыли сюда, чтобы сдаться. Такая информация поступила и в Совет Мудрости, который в связи с этим издал следующее постановление: мы должны принять вашу капитуляцию. Совет Мудрости определил и условия этой капитуляции: все воинские подразделения Конфедерации немедленно прекращают любые враждебные действия против Имперских Сил. Все солнечные системы, занятые в данный момент популяцией человеческих гадов, включая первоначальное гнездо расселения, известное под названием Крепость Сол, должны быть немедленно сданы Имперскому Флоту и заняты его оккупационными частями. Гады, населяющие эти системы, данным постановлением лишаются всех прав и собственности. Размножение гадов запрещается. Запрещается иметь и хранить любые виды оружия. Каждый гад становится собственностью Империи. Таковы условия капитуляции.
Линго звонко рассмеялся, и стены эхом отразили его презрительный смех, который, казалось, заполнил весь этот огромный зал, где никто не смел издать лишнего звука. Потом, внезапно прекратив смех, Линго шумно втянул воздух ртом и плюнул. Плевок пролетел по длинной снижающейся траектории и угодил прямо в цоколь “трона”.
Даже существам, не знакомым с человеческой цивилизацией, был понятен смысл столь величайшего оскорбления. Несколько солдат рванулись было вперед, намереваясь, вероятно, схватить преступника, но тут же застыли на месте. Лишь бешеное вращение их глаз выдавало всю силу эмоций, испытываемых ими в данный момент. Макс Бергстрем глядел на них спокойным взглядом, лишенным всякого выражения, будто углубившись в созерцание чего-то, видимого только ему. Но Палмер хорошо знал, что означает этот спокойный холодный взгляд — солдаты потеряли контроль над своим телом и стали послушными куклами в руках со-ларианина.
— Боюсь, что вы совершили ошибку, — сказал Линго твердо и уверенно.
— Совет Мудрых никогда не совершает ошибок, — ответил Кор, сопровождая свои слова бешеным трепетанием ушей. — Совет Мудрости — это сама логика. И вся его структура не позволяет совершать неточных расчетов.