Конечно хорошо, потому что ты с малолетства труслива, как мышь, хорошо, хоть, темноты не боишься.
С другой стороны, ты с малолетства имеешь на это право.
Она поежилась — мокрая ночь, оказавшаяся на редкость холодной, настойчиво запускала стылые пальцы под пиджак, норовила забраться чуть ли не под кожу. Стукнув зубами, Алина повернулась, тихонько подошла к колышущейся в проеме приоткрытой двери занавеси и через щелку осторожно заглянула в комнату. В пределах ее видимости никого не было, и решив, что все уже разошлись по комнатам, она хотела было выйти — ее ладонь уже поплыла к занавеси, но тут же отдернулась, спугнутая негромким голосом Олега.
— Слушай, ты чего с этим Евсигнеевым в лесу сделал?
— Ничего, — отозвался Виталий, и она услышала, как что-то брякнуло. Раздалось ворчание, источником которого, как определила Алина, был Жора.
— Полотенце свое подбирай, когда ходишь, квирит, блин!..
— Чего?!..
— Жора, сгинь, не вали интеллектом!.. А чего тогда этот мэн бизнеса из лесу сам не свой пришел? Какойто очень уж странный. То ли перепуганный, то ли…
— Физическое воздействие я к нему не применял, если ты об этом.
— А моральное?
— А смысл?.. — Виталий помолчал, потом добавил: — Он, правда, долго по лесу один ходил, без меня. Может, видел чего… Не знаю.
Раздалось легкое поскрипывание, и Алина поняла, что Виталий снова уселся на плетеный диванчиккачалку. И чего он так к ней прицепился?! По ее мнению, качалка и Виталий друг другу не подходили совершенно.
А может наоборот — слишком подходили?
Возможно, она ему тоже что-то напоминает… Ведь и она, Алина, нашла вещь, которая очень напоминает… а Борис нашел свои желанные часы… а Олег — коллекцию холодного оружия, которую, дай волю, так и сгреб бы всю в охапку… Возможно, каждый найдет в этом доме какуюто свою вещь…
«Тихое помешательство уж точно!» — мелькнула сердитая и в то же время издевательская мысль.
— …анекдот, — ворвался в ее сознание голос невидимого Олега. — Четверо друзей встречаются, ну, один и говорит: «Слушайте, а я знаю классных девчонок!» Второй отвечает: «А я знаю их телефоны». Третий говорит: «А я знаю, где они живут». А четвертый: «А я знаю отличного врача!»…
— Гыгыгы!.. — отреагировал Жора. Виталий усмехнулся.
— Где-то я уже это слышал.
— Да я на авторство и не претендую, — отозвался Олег. — Просто пытаюсь вас развеселить, а то вы с наступлением темноты стали совсем какие-тозамшелые и заплесневелые, аж скулы сводит!.. Один так вообще… Жора!.. Тебя мама в детстве хорошим манерам не учила?! Когда с тобой разговаривают, фасадом надо поворачиваться! Чего ты все время таращишься на эти картины?! Настолько глянулись или настолько хреновые?!
— Смотря что ты имеешь в виду! — в голосе Жоры неожиданно зазвучало предельное раздражение, готовое в любую секунду уступить место злости. — Технику?! Удачно ли перенесен на полотно мир во всех его иллюзорнообъемных характеристиках?! Может идею?! Или выигрышна ли борьба света с изначальной аморфностью безмолвной плоскости листа?! Уж это не Борис Валеджо, во всяком случае!
Алина, от волнения прикусившая губу, услышала звук удаляющихся шагов, потом недоуменный голос Кривцова.
— Ничего не сделал, да? Только спросил… Какие-тонервные все сегодня! Уж от него… аморфность, тоже мне!.. Я тоже много длинных слов знаю. Этиленгликоль… или там… рециркуляция. И чего распсиховался — я ведь его не о конструкции промежуточного вала спросил, а о прекрасном… хмм, хотя, карданная передача тоже прекрасна в своем роде… А картинки и вправду ничего. Прикольно, когда у девушек из одежды только мечи и луки, только такие картинки лучше вешать в спальне, а в такой комнате надо бы какиенибудь живенькие натюрморты.
— Между прочим «натюрморт» в переводе с французского означает «мертвая природа», — рассеянно заметил Виталий. Олег огорченно фыркнул.
— Сговорились, да?! А, ну вас всех! Пойду забудусь сном. Или может найти зонтик и двинуть под окошко Кристинки петь серенады?
— Почему именно Кристинки?
— А у нее ноги самые длинные. — После этих слов Алина раздраженно покраснела. — Для легкого флирта важна исключительно внешность. Чего ей спеть, а? «Я здесь, Инезилья, стою под окном?»
Алина не разобрала ответ Виталия, но он явно пришелся Олегу не по душе, потому что голос Кривцова прозвучал весьма раздраженно.
— А ну вас!.. разумничались к ночи — что ты, что Жорка!.. Пойдука занырну в свою холодную кроватку, раз вы все такие нудные!
Алина услышала смешок Виталия, потом диванчик снова скрипнул, словно с него встали, послышались удаляющиеся шаги и все стихло. С минуту она постояла, прислушиваясь, потом снова протянула руку к занавеси, но когда ее пальцы снова почти коснулись ткани, занавеска в резком рывке отлетела в сторону, явив в дверном проеме неслышно подошедшего Виталия. Ахнув от неожиданности, девушка отшатнулась назад, стукнулась спиной о перила и тут же дернулась обратно — память услужливо подсунула ей мокрые острия железных прутьев внизу.
— Мама в детстве не учила вас, что подслушивать невежливо? — язвительно осведомился Виталий и сделал шаг в сторону, чтобы она могла пройти, но Алина осталась стоять на месте и только сердито дернула плечом.
— Я не подслушивала. Просто вышла покурить. Я не знала, что должна всех оповещать о своих действиях! А разве вы говорили о чем-то, чего не следует слышать другим?
Виталий сухо улыбнулся.
— Дело не в содержании. Вы прекрасно сами все понимаете… Знаете, Алина, вы милая девушка, с головой, но иногда здорово действуете на нервы. Вы, часом, раньше не в ЖЭКе работали? Или гденибудь в исполкоме?.. Заходите или будете ночевать на балконе? Дело, в сущности, ваше, если желаете схватить воспаление легких.
— Ты единственный, кто еще до сих пор обращается ко мне на «вы», — вдруг заметила Алина, глядя через его плечо на плетеный диванчик. Виталий хмыкнул.
— Уже и вежливость не по душе?!
— Вряд ли это вежливость. Скорее отчуждение. Подчеркивание того, что я не могу иметь с тобой ничего общего и должна держаться подальше. Или желание постоянно ставить меня на место. Ты ведь тоже ко мне симпатий не испытываешь, верно?
— Ты угадала.
Алина удовлетворенно кивнула и шагнула в комнату. Виталий закрыл балконную дверь, подхватил снова начавшую сползать простыню, закинул ее на плечо и, обернувшись, недовольно взглянул на Алину, выжидающе остановившуюся посередине комнаты.
— Разве вы не идете спать, — в его голосе прозвучали раздраженные нотки. Алина улыбнулась, точно он произнес именно то, что она ожидала услышать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});