— Хрен с вами! Я была на свадьбе у сестры, в Архангельске. Туда прилетела на самолете, а почему решила возвращаться автобусом — понятия не имею! Я просто вышла из дома, села в такси и поехала на автовокзал, и это было нормально. Я не знаю, почему так сделала. Или не помню… Как садилась в автобус — тоже не помню. Но когда я проснулась в нем, все было в порядке, и я знала, что скоро должна приехать… вернее, уже должна была… автобус сильно опаздывал. Все.
— И тебя ничего не насторожило? — спросил Виталий, поглядывая то на нее, то на свою правую руку. Ольга неопределенно пожала плечами.
— Да нет.
— От Архангельска до Волжанска, даже если брать очень грубо, не меньше двух тысяч километров… даже двух с четвертью, — негромко произнес Олег, не отрывая глаз от камина. Его пальцы неслышно постукивали по ковру, почти полностью утопая в нем. — И если брать так же грубо, ехать уж никак не меньше суток. Вернее, около двух. Хочешь сказать, все это время ты проспала?
Ольга снова пожала плечами, но на этот раз ничего не ответила. Ее губы плотно сжались, и в их очертании появилось что-то обреченное, как и в линии чуть сгорбившейся спины. Марина зябко согнула пальцы ног и плотнее закуталась в свой халат. Между ее бровями образовалась морщинка, в аметистовых глазах медленно, но верно расползалось испуганное ошеломление человека, наткнувшегося в темноте на фонарный столб. Вся ее жизнь не была настолько богата непонятными и пугающими происшествиями, как этот одинединственный вечер, и, судорожно роясь в своей памяти, Марина, пусть все же еще на уровне инстинкта, ощущала, что бури, всегда бушевавшие вдали, на этот раз подбираются и к ее кораблю, и крепчающий ветер уже начинает безжалостно рвать в клочья шелковые паруса.
— А ведь я думал об этом, — медленно и как-то сонно произнес Олег и встал. Его волосы так и остались торчать смешным ежиком, но сам Кривцов сейчас не выглядел ни смешным, ни насмешливым. Серьезность старила его, но в то же время какимто образом словно увеличивала, и теперь Олег выглядел намного внушительней, чем какойто деся-ток минут назад, и куда как больше походил на солидного хозяина автосервиса. — Вернее, если честно, конкретно думать я начал только сейчас, а так… проскакивали мысли… И даже не в состоятельности тут дело… просто я понять не могу — какого я поперся из Смоленска в Брянск не на своей машине. Я никогда не езжу ни на чем другом! Кто-нибудь сможет мне объяснить, какого хрена я приехал к корешу на своей блондиночке, а обратно двинул на какомто общественном сарае?
— Так, наверное, сломалась твоя блондиночка, — с улыбкой предположил Борис, старавшийся не упустить ни единого слова и одновременно, словно заклинание, повторявший про себя имя жены, боясь снова забыть — ведь он уже забыл многое…
Например, забыл, как обычно, сесть на аэрорейс «Волжанск — Киев»…
и в первые несколько минут после вопроса Виталия, после того, как он все это осознал, Лифману стало страшно. Но теперь, когда он понял, что эти странные провалы в памяти и нелепость поступков не только его привилегия, страх начал отступать. — Или принял слишком много, чтобы за руль садиться.
— С моей девочкой все в порядке, — произнес Олег тоном заботливого папаши, — а пил я вчера… ну, почти вчера. Сын у кореша родился… Но дело не в этом! Просто я тупо оставил свою машину в Смоленске! Кажется, поручил кому-то перегнать ее в Брянск… А за каким хреном, спрашивается?!
— А какая у тебя машина? — спросил Борис — скорее для того, чтобы вообще что-то сказать. Олег хмыкнул и почесал ухо.
— Для города — «ягуар «Соверен», а так — «Нива», цвет — белая лилия. Надеюсь, этот олух никуда на ней не въедет.
Алина удивленно приподняла брови — о «Ниве» Кривцов говорил с явной любовью и беспокойством, тогда как о машине, стоившей, наверное, под сто тысяч зелени, упомянул походя, небрежно и довольно равнодушно. Хотя, черт их разберет этих автомобилистов, особенно состоятельных, — мало ли, какие у них причуды! Она перевела взгляд на Светлану, и та, нервничавшая больше других, тотчас отреагировала.
— Что ты на меня так смотришь?! Уж я тут совершенно не при чем, и нет у меня никаких провалов… и вообще!.. Я к друзьям в Краснодар ехала! У Люды сегодня должна была быть презентация ресторана!.. И ехала я нормально!.. Самолетами я никогда не летаю и машины у меня нет… зачем машина, когда такси… да и я вообще машин боюсь!.. Поэтому я и поехала автобусом… Правда, я не думала, что он будет таким старым, но… — Бережная подавилась словами и замолчала. Борис снова ободряюще погладил ее по узкому плечу.
— Успокойся, милая, никто ведь тебя ни в чем не обвиняет. Ну, успокойся. Все образуется.
Светлана вывернулась из-под его ладони, словно ожегшись, и на мгновение ее облик изменился — глаза широко распахнулись, и из них выглянули изумление, подозрение и даже что-то похожее на страх, густо сдобренные тем блеском, каким отличаются только зарождающиеся слезы; голова ушла в плечи, и сама Светлана как-то съежилась, словно безуспешно пыталась спрятаться в своей одежде, и на это крошечное мгновение сам Борис почувствовал не только недоумение, но и стыд, хотя на самом деле пытался успокоить девушку и ничего дурного у него и в мыслях не было.
Если говорить уж совсем откровенно, пытался успокоить очень симпатичную девушку, которая его очень и очень привлекает — и внешностью, и кротостью, и этакой наивностью…
Но все тут же исчезло, словно чья-то тень промелькнула, не оставив след, и Светлана юркнула обратно под его ладонь и даже прижалась плечом к его боку, что было приятно, и он почувствовал, как расслабляются ее напрягшиеся мышцы. Она выпрямилась и вздернула подбородок, что порадовало Бориса еще больше — у Светланы была очень красивая шея… в чем-то, даже, пожалуй, красивей, чем у Инги. Нервы, конечно же, — девочка и так напугана, а тут еще… с такими вопросами.
Он посмотрел по сторонам, но, казалось, никто не заметил происшедшего, только Суханова, прикусив губу, хмуро смотрела на Светлану, сведя брови. Почти сразу же она отвернулась.
— Значит, ты обычно ездишь автобусами, так получается? — осведомился Виталий. Светлана взглянула на него, чуть улыбнувшись, и Борис неожиданно почувствовал легкий укол ревности — какими бы страшными не казались девушке эти вопросы, они не пугали ее, если их задавал Виталий, более того, она была совсем не против на них отвечать. Похоже, что после того маленького инцидента в автобусе она начала относиться к Воробьеву с тем восхищением, которое испытывает маленький ребенок к сильному взрослому, за которого можно надежно спрятаться, в случае чего.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});